— Что меняется?
— А как понять? Оно ведь уже изменилось, того, что было, нет, сравнить не с чем. Только ощущение, что было немного не так. У тебя нет такого?
— Нет. Наверное, черепная кость толстая, не берёт меня их гипноз. Так, разве что раздражает слегка. А ты заметила, что среди слов мелькнуло название каши?
— Нет, прости, я не то, что не прислушиваюсь, наоборот, стараюсь отключиться, как могу.
— Знаешь, Милана считает, что те, кто стоит за этой штукой, не вполне люди.
— А кто?
— Не знаю. И она не смогла объяснить. Девчонка как-то ухитрилась прочитать их книжки и слегка поехала кукухой. Но я её понимаю, когда полистал, у самого чуть крыша не поехала. Непонятно, какие-то закорючки, но ощущение очень странное. Как будто этот текст тебе сейчас сам в голову залезет…
— Да, у меня такое же от радио, — согласилась Лиарна. — Я, кажется, где-то слышала о таких книгах, но не могу вспомнить, что именно. Джен права, я плохо училась в школе, слишком торопилась спасать мир, а теперь понимаю, что слишком мало о нём знаю. Да и спасатель из меня так себе, посредственность, если не бездарность.
— Но Джен-то ты спасла?
— О да, — засмеялась девушка, — и меня зачем-то поставили к ней наставницей. Наверное, в наказание. Она меня сразу возненавидела, представляешь? Однажды, когда я собиралась на выход, она вытащила у меня из рюкзака спальник, насрала в него, завернула и сунула обратно!
— Ничего себе!
— Да, прикинь! Я в другом мире, вокруг очередной апокалипсис, лезу в рюкзак — а там всё в говне! Вот тебе смешно, а там реально всё провоняло, и еда, и одежда, и снаряжение! И не постираешь ничего, пустоши вокруг, воды нет… Я думала, убью её, когда вернусь!
— Но не убила?
— Нет. Я там долго проваландалась, почти два месяца, успела остыть. Такая хреновая была миссия, что обосранный спальник на её фоне как-то потерялся. Я даже успела соскучиться по этой засранке, представляешь?
— И что, простила?
— Нет. Прокралась ночью в комнату и намазала ей лицо.
— Говном?
— Фу на тебя! Нет, конечно. Люминесцентной краской, которой метят купюры для взяток. Она не смывается и не видна, но светится в ультрафиолете. У Джен днём был доклад в школе, в большой аудитории, все курсанты собрались. И вот она вещает с кафедры. В это время сверху зажигается ультрафиолетовый светильник и на лбу начинает светиться лиловая надпись «Дура». Все ржут, а она не понимает, в чём дело, и бесится.
— Детский сад, штаны на лямках, — смеётся Ингвар.
— Мне её бить, что ли? Характер у обеих не сахар, но по большому счёту никого кроме друг друга у нас нет.
— Теперь у тебя есть я, Лысая. Поверишь на слово или тебе в спальник насрать?
Глава 19
Кот, дрозд и петух
— И где он? — спросил Ингвар.
— Кто? — удивился Драган.
— Деян. Ну, знаешь, парнишка такой дурковатый. Проебатель лыж.
— Он же вроде ушёл радио слушать?
— Час назад! И ты даже не подумал проверить, куда он делся?
— Я ему не сторож, — возмутился Драган. — Присматривать не нанимался! Как по мне, зря мы тащим с собой этот балласт. Если он тебе так дорог, мог бы сам присмотреть, а не кроватью скрипеть, запершись с бабой!
— Завидуй молча. Вот не было заботы… А ведь чуял, что кто-то за нами следит! Если его людоеды схарчат, мне будет перед Миланой неловко. Одевайся, пойдём искать.
— А может, ну его? Ты же понимаешь, что он шпион тех, кто с другой стороны кабеля? И сделает всё, что они вложат ему в башку? Например, проснётся однажды, зная, что нас надо порешить, и зарежет во сне. Потому что так правильно. Я не шучу!
— Думаю, ты преувеличиваешь. Деян и курёнка зарезать не сможет, слабак он и мямля. Одевайся.
— Зря ты так думаешь, — Драган неохотно встал и принялся натягивать пальто. — Триггерная агрессия не на пустом месте возникла. Ты уверен, что завтра он не услышит по своему радио что-то такое, от чего кинется нас зубами грызть?
— Радио вещает на все пустоши, — возразил Ингвар, — это тогда у всех резьбу посрывает. Не думаю, что так можно передать индивидуальную команду.
Дверь открылась, и в общую комнату вышла Лиарна. Уже одетая, в куртке с меховым капюшоном.
— Я думал, ты уснула, — удивился Ингвар. — Пойдёшь с нами?
Девушка молча кивнула.
На улице стемнело, холодный ветер метёт позёмку.
— И куда его понесло? — недовольно спросил Драган.
Лиарна присела на корточки, осторожно обмела перчаткой утоптанный снег перед дверью. Дёрнула Ингвара за штанину, показала пальцем, светя сбоку фонариком.
— Следы? — догадался тот. — Неужели не всё замело? Ну-ка…
Присел рядом, взял фонарик и посветил под разными углами.
— Я посредственный следопыт, но ты права — это след от ботинка. Такого ни у кого из нас нет, характерный рисунок. Размерчик… — он встал и поставил ногу рядом, — поболе моего, а я не мелкий. Впечатался глубоко, ботинконоситель тащил что-то тяжёлое. Или кого-то. А вот тут, где прямоугольник, стоял приёмник, его тоже забрали, не побрезговали. Похоже, наш балбес не сам ушёл. Я, признаться, уже подумал, что его голоса по радио позвали, но парня банально спёрли. Что скажешь, Драган? Людоеды?
— Возможно. Но меня смущает приёмник. Людоедам он ни к чему.
— Ну, может, им стало скучно. Что за ужин без культурной программы?
— Вряд ли они умеют скучать. Слишком мало человеческого осталось.
— Ладно, парня украли. Допустим. Куда его могли утащить? Следы остались только тут, в ветровой тени холма, в поле мы их не найдём, позёмка сгладила. Тем более, темно уже.
— Далеко тащить не станут, — уверенно сказал Драган. — Парень тяжёлый, по снегу неудобно.
— Пошли, — решительно сказал Ингвар. — Может, они его ещё не доели. Мудень, след!
— Гав!
* * *
— Где этот чёртов ключ? — спрашивает низкий мужской голос. — Отвечай, мудила!
Голос гулко разносится под сводами большого кирпичного подвала. Снаружи торчат только заметённые снегом огрызки стен, но подземная часть сохранилась неплохо. Пёс уверенно пробежал через поле и через пару километров привёл их к руинам какого-то большого капитального здания. Сунулся к тёмной дыре, тихо зарычал. Оттуда тянет дымом, на каменной осыпи остались отчётливые следы нескольких человек.
В подвале горит костёр, но здесь, за углом в коридоре, темно.
— Не спеши, — шепчет Ингвар доставшей пистолет Лиарне. — Не похоже, что его убьют. Точно не сразу. Давай послушаем.
— Говнец матюня попятил хренку! — со слезой в голосе ответил Деян. — Разбор поленом днище копил! Жировар! Земпуля! Местное злого!
— Он издевается?
— Нет, это афазия, — отвечает злой хрипловатый женский голос. — Аборигены были полностью интегрированы в инфокластер, автономность условная, как у дрона на радиоуправлении. Когда система упала, их накрыло серией когнитивных дисфункций.
— Капуздите свинья! — жалобно попросил Деян. — Гля мимично стенаю!
— Заткнись, дебил, — сказал третий голос, тоже мужской, но повыше первого, писклявый. — А то опять врежу!
— Если система упала, — спросил низкий голос, — то почему не открылось?
— А я почём знаю? — недовольно ответил ему женский. — Бомба сработала даже лучше, чем ожидалось. Сейсмошок стал дополнительным бонусом, инфраструктура в клочья.
— Дублирование на низком уровне, — пояснил писклявый. — Закладки на твёрдых носителях. Никто не ожидал, что такое вообще возможно, но массовый вброс микропаттернов удержал базовое форматирование кластера до тех пор, пока остатки системы не вышли из шока.
