Душелов. Том 6 (СИ) - Faded Emory

— Не забивай себе голову всякими глупостями, как это делала я. Я уже успела осознать, что была неправа в этом вопросе по одной простой причине — никому из нас не нужно быть, якобы, полезными, чтобы продолжать находиться рядом друг с другом. Нас аж шестеро и у всех нас, так или иначе, свои собственные причины находиться с остальными. Конкретно ты с нами, потому что ты нам дорога. А дорога ты нам совсем за другие качества, которые мы в тебе ценим и любим. К тому же, смотри, — кивнула она на идущих впереди них детей, что в этот момент увлечённо пытались общаться меж собой на языке жестов, — согласись, если смотреть с точки зрения полезности, то от них толку вообще ноль в данный момент. Да, от девочки, вероятно, потом будет очень много пользы в решении наших проблем, но это «потом» наступил лишь тогда, когда мы доберёмся до дома. А что это вообще произойдёт — гарантий у нас никаких нет. Тем не менее мы не только тратим силы на её защиту, но и делимся с ней припасами, и при нужде даже несём на себе. А помогать мальчику у нас вообще не было никакой нужды, однако мы всё равно взяли его с собой. Так что дело тут вообще не в полезности или бесполезности кого-то.

— Но…

— Тем более об этом не стоит думать ведь, совсем скоро это всё вообще закончиться! Оказалось ведь, что мы сейчас находимся не так уж далеко от ближайшей Империи, которая, к тому же, сейчас состоит в хороших отношениях с нашей Империей! Поэтому как только доберёмся до неё, нас наверняка спокойно пустят внутрь и без каких-либо проблем депортируют домой! Так что если никаких проблем не возникнет, то нам потребуется всего с каких-то десять дней, чтобы добраться до её границы и мы, считай, уже дома! А там уже благодаря девочке положим конец всем проблемам и спокойно заживём!

— Как раз из-за этого мне и страшно.

— Что?..

— Я… — поджала она губы, пытаясь подобрать слова. — После произошедшего в той лаборатории… мне кажется невозможным вернуться к обычной жизни…

— Это из-за?..

Она кивнула.

— Половина недели прошла, а мне до сих пор страшно просто думать о нём. Сердце сразу начинает стучаться как бешеное, будто пытаясь вырваться из груди; руки дрожат сильнее, чем у пропитого алкоголика после резкого отказа от алкоголя; ноги то и дело ужасно подкашиваются, словно у меня непонятная, никак не проходящая травма; и голова… все другие мысли из неё в эту же секунду исчезают, страх забивает собой всё и думать о чём-то, или тем более сосредотачиваться, невозможно, как не старайся, — и нервно сглотнув слюну, продолжила: — Мне и раньше было непросто — приходилось постоянно держать себя под контролем, стараться лишний раз не смотреть на него и представлять, что говорит не он, а кто-то другой. Сейчас же… ничего из этого и близко мне не помогает. Мне, конечно, уже ненужно будет видеться с ним в школе, ведь я выпускаюсь совсем скоро, но дело же совсем не в этом… Как мне жить дальше с этим? Родителям не выйдет вечно врать об этом — они и так бы скоро всё сами заметили, а теперь же вовсе — это буквально вопрос пары дней. А если узнают родители, то наши жизни с ним тут же превратятся в ад. Особенно — его. Его тут же лишат все свободы, приставят кучу охраны и не дадут даже вздохнуть лишний раз, не предупредив об этом заранее их. И всё это произойдёт из-за меня. Но это же даже не самое худшее… — и посмотрев на Алису, она спросила: — Как мне жить дальше, если я до смерти боюсь человека, которого люблю всем сердцем?.. — и не услышав от неё ответа, сжав посильнее её руку, уже намного тише проговорила: — Если бы дело было только в том, что происходит здесь, за барьером, я могла бы смериться со своей ужасной участью, но… я боюсь, что внутри барьера, дома, ничего не поменяется…

— Элизабет обязательно…

— Если бы она могла что-то сделать — сделала бы уже до этого, — оборвала она её на полуслове. — Но она не могла. И всё равно мы все вместе придумали и испробовали много чего, но ничто из этого мне так и не помогло…

— Даже если так, у тебя всё ещё есть твои родители. Пускай они ограничат вашу свободу и изрядно усложнят наши жизни, однако наверняка найдут способ помочь своей дочери.

— И как же? Даром каким-нибудь? Препаратом? Очевидно, что Элизабет обо всём этом уже размышляла, и раз от неё не было даже гипотезы, то это значит лишь одно — нет и шанса, что что-то из этого мне поможет.

— И всё же мы в любом случае испробуем всё возможное! Легко сказать, что шансов нет! Легко пасть духом и уйти в уныние, но ты только посмотри на них! — вновь кивнула она идущих перед ними детей. — Девочка вместо того, чтобы и дальше жить в ужасных условиях среди своих, решила рискнуть и отправиться с едва знакомыми ей людьми. А мальчик вместо того, чтобы остаться в привычной ему зоне комфорта, покинул её, отринув всю свою прошлую жизнь. И всё это ради того, чтобы они вырваться из своего личного ада и добиться желаемого! Так чем ты хуже⁈ Почему если им хватает не сдаваться и бороться за своё счастье, то тебе нет⁈ Ты ведь заслуживаешь счастья больше многих других! Так что, прошу, не сдавайся! Тем более, если уж быть откровенной, мы всё равно не дадим тебе этого сделать, — усмехнулась она в конце, смотря, как с лица Карэн сошла тревога и на замену ей пришла лёгкая, робкая улыбка.

— Угу… — слегка кивнула она, — хорошо!

Глава 4

С возобновления нашего путешествия прошло пять дней. И в целом, пока что оно проходит даже лучше, чем мы изначально планировали.

Аномалии нас практически не беспокоили и до этого, благодаря полученному от школы обширному количеству данных о них. К тому же теперь, помимо данных, мы все заимели кое-что, вероятно, куда более ценное в этом деле — чистый эмпирический опыт, который лишь в редких случаях можно чем-то полноценно заменить.

Как ни как, а с момента попадания в это место прошло уже более недели, так что, разумеется, за это время мы относительно успели адаптироваться к большинству аномалий и ныне они для нас более проблемами не являются.

Впрочем, так можно сказать и обо всём остальном. Например, о здешних природных условиях и, конечно же, о нападении демонов.

Если, только попав в это место, мы никак не могли привыкнуть к вечному, непрекращающемуся холоду, длинной ночи, короткому дню и постоянным нападениям демонов, то сейчас для нас это… не обыденность, разумеется, но и далеко не что-то неожиданное и пугающее. Просто то, что есть в нашей жизни, независимо от того, хотим мы этого или нет.

Причём, что очень крайне удобно, негативные эффекты обоих этих неприятных факторов мы практически полностью нивелировали одной единственной вещью — заполученной в доме зимней одеждой. И так как абсолютно вся она обработанной неизвестными химикатами, мы не только продолжаем путь в относительном тепле, но ещё и избегаем большинства стычек с демонами. В итоге, это крайне положительно сказывается на сохранение, как моральных, так и физических сил, позволяя нам с куда меньшим трудом продолжать путь.

Однако, конечно же, без проблем не обошлось. Хотя вернее будет сказать, без проблемы…

— Как он? — спросил я, когда Ева неторопливо нагнала и поравнялась со мной.

— До ужаса хочется сказать, что всё с ним уже нормально, но ты ведь один хер мне не поверишь и перепроверишь? — выгнув бровь, посмотрела она на меня. И не услышав от меня очевидного ответа, сказала: — Хреново всё с ним. Едва находиться в сознании, выглядит ещё хуже, чем пару часов назад, а о том, чтобы идти самому — теперь не идёт и речи. Мой вердикт: ему недолго осталось. День-два. Может, максимум три. Вряд ли больше. Короче, очевидно одно — такими темпами до Империи он в любом случае никак не дотянет.

Плохо. Но, говоря откровенно, ожидаемо.

Позавчерашняя метель была самой сильной из всех, что мы застали в этом месте: ужасная видимость, ограниченная буквально парой метров; гул в ушах, из-за которого не слышно даже того, кто находиться вплотную к тебе; неистовый поток ветра, так и норовящий снести с ног; и самое худшее — чудовищный мороз, пробирающий до самых костей.