Побочный эффект - Панов Вадим Юрьевич

И все смотрят на руки. «Есть ли вирус во мне?» Щёлк.

А о чём ещё можно думать сейчас? Когда пройдёт время, хотя бы несколько часов, за которые ты не умрёшь, когда ты убедишься, что предназначенная для тебя камора оказалась пустой, тогда ты перестанешь думать о том, есть ли в тебе вирус, и начнёшь делать всё, чтобы он не появился. А сейчас ты то и дело смотришь на свои руки, потому что в голове пульсирует одна-единственная мысль: «Да или нет?»

А со двора доносится крик. Пронзительный. Отчётливо слышный, несмотря на то, что стеклопакет неохотно пропускает звуки. Бесс подходит ближе и вздрагивает, видя вооружённых мужчин. Нет, не полиция. Не гвардейцы. Не военные. Не поймёшь кто. На ком-то из них медицинские комбинезоны, на ком-то — нет. Но все в респираторах. То ли обезумевшие граждане, то ли бандиты… Через мгновение пришёл ответ — бандиты. Но не потому, что они обрызгали тело умершего мужчины горючей жидкостью и подожгли, а потому что истошный крик повторился, а мужчины рассмеялись. Из соседнего подъезда выбежала полуодетая женщина, и один из мужчин сумел поймать её в охапку. И под гогот приятелей уложил несчастную на капот припаркованного во дворе мобиля.

Бесс отшатнулась от окна, прижалась к стене и всхлипнула.

* * *

— Возьмите всё, что хотите, — дрожащим голосом предложил Боб, растерявший всю свою весёлость. И было отчего: тяжёлая, сверхнадёжная дверь в биотерминал взорвана, в помещении хозяйничают боевики в чёрных комбинезонах, безликие, потому что в масках-респираторах с затемнёнными стёклами. А в кресле развалился крепкий, абсолютно седой старик, взгляд которого был настолько холоден, что оружие его боевиков казалось игрушечным, а сами они — ненастоящими. Старика, который пренебрёг скрывающим лицо респиратором, фрикмейстер боялся до судорог.

— Мы что, похожи на мародёров? — оскорбился Кармини.

— Нет, — пролепетал Боб.

— Повтори.

— Нет.

— Повтори уверенно, — потребовал Кармини.

— Вы не похожи на мародёров, мой господин.

Весёлый Боб сделал всё, чтобы голос прозвучал именно так, как требовал седой. Очень постарался, надеясь, что если у него получится выполнить условие, страшный старик уйдёт, прихватив с собой почти ненастоящих боевиков. Которые вломились в отлично защищённый биотерминал с профессиональной жёсткостью и чёткостью. Взорвали дверь, стремительно просочились внутрь, быстро проверили все помещения и притащили перепуганного Боба в главный зал, где уже поджидал старик. Один из боевиков остался с ними, остальные рассредоточились по комнатам и, судя по производимому шуму, переворачивали всё вверх дном.

— Скажите, что вы ищете, и я это отдам.

Кармини задумчиво посмотрел на абсолютно потерянного Боба и покачал головой:

— Если это ты, то выражаю своё восхищение: ты идеально перевоплотился.

— О каком восхищении вы говорите? Что я сделал не так? Кто вы?

Боб был перепуган насмерть, но, к своему собственному изумлению, не потерял способность удивляться. И сейчас, например, он искренне удивлялся тому, что до сих пор не провалился в истерику. В полноценную, с воплями, рыданием и катанием по полу, истерику, которая бы позволила ему выплеснуть жуткое напряжение.

— Где ты держишь настоящие записи? — спросил Кармини, небрежно просматривая коммуникатор фрикмейстера.

— В настольном…

— К нему мы подключились и не нашли ничего интересного.

— Но…

— Ты ведь сидишь на генофлексе?

— Да. — Лгать не имело смысла.

— Не возражаешь, если мы посмотрим, что за дрянь в тебе?

Голос старика звучал ровно, однако его помощник подобным воспитанием не отличался: он грубо выдернул Боба из кресла, подтащил к рабочей зоне и воткнул кабель в разъём биочипа.

— Пожалуйста…

— Тихо. — Кармини поднял указательный палец. Он просмотрел состояние Боба, запустил экспрессанализ находящегося в ампулах генофлекса, а прочитав результаты — откинулся на спинку кресла и привычным жестом взлохматил волосы левой рукой. Судя по всему, он увидел не то, на что рассчитывал.

— Пожалуйста… не трогайте меня… — проныл Боб, воспользовавшись установившейся в зале тишиной. — Я отдам всё! Что вам нужно? Деньги? У меня есть деньги, я отдам всё, что у меня есть! Скажите, на какой счёт перевести…

— Жаль, что это не ты, — вдруг сказал Кармини, бросая коммуникатор на пол. — Я надеялся, что это ты. Я люблю дочь и не хочу её расстраивать. Но, видимо, придётся. К сожалению…

— Я не трогал вашу дочь, — прорыдал фрикмейстер, размазывая по лицу слёзы.

— Ты знаешь, о ком идёт речь?

— Нет. Но я знаю, что никого не трогал. Я бы никогда…

Боб окончательно запутался, и его слова превратились в бессвязное бормотание.

Кармини же поднялся на ноги и, обращаясь неизвестно к кому, произнёс:

— Ты всегда был гордым, ты бы не перевоплотился в настолько жалкое дерьмо. Ты бы просто не смог так себя вести даже под угрозой смерти. Я не знаю, что с тобой случилось за эти годы, но знаю точно: что бы ни случилось, ты бы так себя не повёл. Даже ради спасения жизни. Ты не такой. — И повернулся к выходу.

— Что делать с этим? — спросил боевик.

— Пусть проживёт… сколько сможет, — на ходу ответил старик. — Собирай всех, нам нужно ехать на другую точку.

* * *

— Здесь стало жарко, — заметил Кравец, расстёгивая вторую верхнюю пуговицу рубашки. — Сделай прохладнее.

— Обильное потоотделение — это первая стадия, — равнодушно заметила Альбертина.

— Первая стадия чего?

— Ой, совсем забыла рассказать… — Она всплеснула руками. — Этой ночью, когда ты завёл свою зеленокожую девочку в кабак… Помнишь, тебе показалось, что тебя кто-то уколол, когда ты шёл в туалет? Так вот, тебе не показалось. Гемоконтактный штамм действует медленнее того, что передаётся воздушнокапельным путём, ему требуется не менее шестнадцати часов. Но раз ты начал потеть, значит, всё в порядке: вирус в тебе, он прижился и работает.

— Мерзавка, — прорычал Кравец. — Значит, это всё-таки ты!

— Первое предположение часто оказывается правильным.

— В таком случае, самое время нам обменяться кровью…

Кравец начал подниматься с кресла, но остановился, обожжённый предельно холодным взглядом молодой женщины.

— Во-первых, за нами наблюдает мой телохранитель. Во-вторых, даже если ты меня изнасилуешь или… покусаешь… — Она улыбнулась. — Это ничего не изменит — я приняла вакцину.

Он уловил главное: спасение есть, тяжело вздохнул и вытер пот ладонью.

— Продаётся?

Они прекрасно понимали, о чём идёт речь.

— Тебе понравится цена, — пообещала Альбертина.

— Неужели?

— Ты должен на мне жениться, Эдди. И в качестве свадебного подарка отдать свои акции «General Genetics».

— Ты всё-таки хочешь за большой стол? — проворчал Кравец.

— Сейчас мне это очень нужно, — призналась Альбертина. — Я должна войти в Би-3 и получить полный доступ к производству генофлекса.

— Что взамен?

— Мои акции «MechUnited».

— То есть мы обменяемся главными активами?

— Да.

Он прищурился:

— Но?

Она улыбнулась, показав, что оценила его смекалку.

— «MechUnited» останется за мной: я продолжу контролировать корпорацию через преданных мне менеджеров. У тебя же останутся положение и несметное богатство. Просто станет чуть спокойнее жить, без всех этих проблем с бизнесом.

— У меня никогда не было проблем с бизнесом, — буркнул Кравец.

— Потому что ты им не занимался так, как должен был.

Он коротко ругнулся. Она вновь улыбнулась. Он поморщился:

— Никто не поверит, что я добровольно согласился на обмен акциями.

— Это войдёт в наш брачный контракт, милый. Он уже подготовлен и, поверь, составлен лучшими юристами. Его невозможно оспорить.

— Есть свидетели того, что я соглашаюсь на обмен под давлением.

— Кто? — заинтересовалась Альбертина.

— Наши доппели.