Несколько долгих секунд обезьянка ерзала. Ее толстые пальцы теребили шерсть. — Размышления о силе никогда не приносили мне удовольствия.
— Уф, серьезно, какой зануда, — Девик плюхнулась на живот. Она отодвинула часть своих длинных волос и погрозила пальцем существу. — То, что ты мне помог, не означает, что я оставлю тебя в покое. Насколько сложно сделать выбор? Выбирать — это самое легкое и самое приятное удовольствие, которое у меня есть. Может, и не самое сильное, но какая твоя любимая стихия?
— Как только ты делаешь выбор, твои возможности исчезают. Ты оказываешься пригвожденным к месту. Все, что ты можешь это ждать разочарования. Другие воспользуются твоей слабостью.
Обезьянка пощебетала между словами.
— В конце концов, все стихии, все выборы Ой!
Чувствуя глубокое удовлетворение от щелчка по голове обезьянки, Девик скрестила руки на груди. — Откуда взялся этот негатив? Если ты был достаточно уверен, чтобы вторгнуться в мой образ и дать кое-какие мелкие советы
— Я перестроил тебя с нуля, — проворчала обезьянка.
Девик ухмыльнулась. — тогда я любезно возьму на себя обязанность научить тебя очень ценному инструменту — быть неразумным. Больше ты не будешь страдать от мелочных забот. Начнем немедленно! Перестань беспокоиться о том, какой выбор сделают другие, и обрети немного уверенности в своих собственных решениях. Я хочу, чтобы ты посмотрел в небо и выкрикнул свое самое заветное желание.
— Это глупо,
Девик сделала пистолеты из пальцев. — Вот теперь ты понимаешь.
Они смотрели друг на друга почти минуту. Когда стало ясно, что Девик не отступит, обезьянка вздохнула. Еще немного почесала свою шерсть. Она покачнулась на пятках и медленно обхватила свой торс длинными руками. Она заговорила, но шепотом. — Я просто не хочу умирать. Обыденного существования было бы достаточно. Но ни одна стихия не может этого обеспечить.
Затем, словно чтобы добавить еще более жалобную нотку к признанию, оно начало кашлять. Бровь Девик дернулась. Но она не могла позволить себе еще один щелчок, не тогда, когда обезьянка, казалось, беспомощно не могла остановить кашель. И теперь, когда Девик посмотрела на своего странного спутника
Разве оно не выглядело относительно бледным и изможденным?
— Ты что, правда умираешь? — спросила Девик.
— Здесь тяжело. Окружающая среда за пределами моего маленького убежища не добра. Здесь очень мало доброты.
— Определенно, это ненормально, но если ты просто хотел сказать, что твоя стихия — доброта — Прежде чем Девик успела закончить, текстура их окружения изменилась. Воздух стал странно маслянистым. Она несколько раз моргнула, пытаясь понять, что изменилось. Однако спустя, как ей показалось, несколько секунд, у нее возникло страннейшее ощущение: как долго она здесь сидела, моргая? Медленно она поднялась на ноги.
Рядом с ней маленькая обезьянка задрожала. — Тебе следует бежать.
Если вы увидите это повествование на , знайте, что оно было украдено. Сообщите о нарушении.
Его наполнило приятное тепло. Легкие следы сожаления исходили от него, когда он покидал это место, словно туман, цепляющийся за лодку, дрейфующую сквозь туманную пелену.
Рендидли даже не узнал этого ощущения; так давно это было. Но когда он зевнул и потянулся, приятно хрустнув челюстью, к нему пришло самое странное осознание: он только что проснулся. Он спал.
Ощущение было вдвойне сбивающим с толку, потому что он чувствовал мощный, чистый солнечный свет, прижимающийся к его коже. Его щеки и руки приятно покалывало от нового тепла. Его ноги больше не давили на места временных искажений и пространственной опасности, а стояли на настоящей земле.
Что за чертовщина?
Разум Рендидли кружился, все еще затуманенный сонливостью. Дискомфорт от его Пространства Души быстрее всего вернул его к реальности, отгоняя ощущение забвения. Эти Истины все еще сталкивались друг с другом, взбудораженные и искаженные, требуя, чтобы им было позволено достичь Вершины. Его тело дрожало от напряжения, которое он в себе таил.
Разве я только что не
— А теперь ты умрешь, мальчик, —
Рендидли поднял глаза. Фигура двигалась к нему с почти оскорбительно медленной скоростью. Наконечник копья блестел, удерживаемый в идеальной позиции для удара, но за ним стоял образ такой посредственности, что он едва угрожал ему. Почти запоздало Рендидли понял, что теплое покалывание на его коже было образом этого человека, обнажающим зубы против него.
Его чувства давали ему больше информации. Он стоял в каменной комнате перед порталом. Тела поверженных Королей Ведьм с Теллуса лежали на земле, буквально сломанные куклы со скрученными конечностями и ужасными ранами. Стены комнаты светились от света двух лавовых потоков. Он испытал страннейшее чувство дежавю.
Рендидли понял — его поразила Сансара Лапласа. Теперь он был брошен в свои собственные воспоминания. В частности, его отбросило в одну из самых мучительных битв в его жизни.
Напротив, Эгиант бросился вперед, намереваясь уничтожить его.
Вместо того чтобы беспокоиться, губы Рендидли сложились в легкую улыбку, пока он наблюдал за довольно медленными движениями Эгианта. Он прошел очень долгий путь со времен своих приключений на Теллусе.
Однако, если мы сможем сражаться вот так
Рендидли почувствовал, как странный временной вихрь вокруг него задрожал. Он внезапно ощутил ограничения, наложенные на него техникой Лапласа. Временные волны сжимались, и он почувствовал четкий импульс смысла из глубин вихря, запирающий его в его собственных воспоминаниях.
Эгиант сильнее Рендидли Призрачного Пса.
Воспоминание вокруг него мерцало. Внезапно положение тела Рендидли изменилось. Он больше не чувствовал жара образа Эгианта на своей коже. Он был в другом месте, в глубокой темноте, напротив него рычащая форма. — Это всегда было твоей судьбой, за высокомерие, с которым ты прорвался сквозь физическое ограничение ограничение ух!
Тело Рендидли двигалось, оживленное наполовину запомнившимся отчаянием воспоминаний и наполовину раздражением. Его рука только что была оторвана от удара более могущественного противника: конкретно Веллио Данна. Когда он щелкнул запястьем, он брызнул кровью в лицо Веллио Данна. Бессмысленный жест, но он принес ему некоторое злорадное удовлетворение.
Они сражались в Шахте Нексуса, прямо перед тем, как Рендидли был вынужден броситься глубже, чтобы сбежать от превосходящего его Веллио Данна.
Ладно, не будем тут просто так бездельничать.
Впервые с момента погружения в опыт Сансары Рендидли потянулся к своим образам. К своему великому удивлению он ничего не нашел. Его тело было лишено как Эфира, так и Пустоты. Это ощущение полностью сбило его с толку. Он дрейфовал и поэтому не был готов, когда Веллио закончил наслаждаться моментом битвы и снова двинулся.
В обычном бою это стоило бы ему фонтана крови. Однако, несмотря на отсутствие энергий в его теле, его Сосуд давал Рендидли довольно много преимуществ.
Как и в случае с Эгиантом, движения были относительно медленными, по сравнению с текущими возможностями Рэндидли. Но он ничего не мог поделать, кроме как наблюдать, как активировались более широкие ограничения этого места. Временной вихрь вокруг него сжимался. Он почувствовал еще одну чистую ноту смысла, оживляющую это воспоминание, нечто сродни Истине, которая удерживала его связанным.
Рендидли Призрачный Пес бежал перед Веллио Данном.
Видимо, у каждого воспоминания был свой принцип. Веллио сцепил свои мощные пальцы и вбил Рендидли Призрачного Пса глубже в Хребет.
Воспоминание снова изменилось. С кряхтением Рендидли ударился о землю. Он внезапно оказался в новом воспоминании, хотя у этого не было никаких определяющих деталей. Тенистая пустота простиралась во всех направлениях; единственным присутствием была земля под ним. И когда он попытался двинуться, Рендидли обнаружил, что застрял.
Что ж, эта Сансара не будет иметь значения, если я просто смогу выбраться отсюда.
