Эпоха Титана 2 (СИ) - Скабер Артемий

Из рации доносились крики:

— … прорыв на втором уровне! Запрашиваем подкрепление! Повторяю—

Треск помех. Охранники не заметили нас. Борис остановился за углом, прижался к стене. Кирпич холодный, шершавый под ладонью. Я рядом. Выглянул — оценил. Двадцать метров до них. Открытое пространство. Если побегу — услышат. Если услышат — развернутся с автоматами.

Нужно быстро.

— Я отвлеку, — прошептал Борис. — Ты бей. Только перед этим…

Мне протянули какую-то шапку, что закрывала лицо, оставляя только прорези для глаз. Ткань пахла потом и табаком. Кивнул.

Матросов сделал глубокий вдох. Вышел из-за угла, громко топая. Сапоги стучали по асфальту.

— Эй! — крикнул он. — Что там творится⁈

Охранники дёрнулись. Развернулись. Автоматы вскинули, но не прицелились.

— Кто ты? — один из них опустил ствол. — Какого хрена ты тут делаешь? Что за наряд?..

— Слышал грохот! — Борис шёл к ним, размахивая руками. — Что за…

Я уже бежал.

Бесшумно. Низко. Ядро в позвоночнике отозвалось — 2% силы Титана влились в мышцы. Жар разлился по спине, пополз вниз. Десять метров. Пять. Второй охранник что-то заметил боковым зрением. Начал поворачиваться. Поздно.

Я схватил кусок бетона с земли. Размером с кулак. Тяжёлый, острый, с рваными краями. Замах — и бросок. Камень пролетел три метра. Ударил охранника в руку, в которой он держал автомат. Хруст кости. Крик. Автомат упал, грохнулся о бетон.

Сократил дистанцию. Шаг. Ещё шаг.

Первый охранник пытался развернуть ствол на меня. Я был быстрее. Рывок вперёд. Локоть — короткий удар в горло. Хрящ прогнулся внутрь. Охранник захрипел, схватился за шею. Упал на колени, хватая ртом воздух. Лицо багровело.

Второй пытался поднять автомат левой рукой — правая висела, сломанная. Я развернулся. Удар ногой в колено. Сустав прогнулся не в ту сторону с мокрым треском. Ещё один крик.

Охранник рухнул. Я наступил ему на кисть, прижал к бетону. Нагнулся. Удар кулаком в висок. Голова дёрнулась вбок. Глаза закатились. Отключился.

Тишина.

Только хрипы первого охранника. Он всё ещё держался за горло, пытался дышать. Не умрёт. Просто вырублен на несколько минут. Борис уже был у двери. Достал какой-то прибор из кармана — плоский, размером с ладонь, с мигающими диодами. Приложил его к замку.

— Быстрее, — бросил я.

— Делаю, — огрызнулся Матросов.

Щелчок. Зелёный свет на замке. Дверь поддалась с тихим скрипом петель. Мы вошли внутрь. Темно. Пахло машинным маслом, пылью и чем-то металлическим.

Борис шарил по стене, нащупал выключатель. Щёлкнул. Свет залил помещение — тусклый, жёлтый, от ламп под потолком. Гудение трансформаторов.

Склад. Большой. Стеллажи тянулись рядами вглубь. На полках — ящики, коробки, контейнеры. Всё промаркировано, запечатано.

— Знаешь, где? — спросил я.

— Да, — Борис уже бежал между стеллажами. — За мной!

Я следовал за ним. Мимо ящиков с надписями «Боеприпасы», «Артефакты класс Б», «Медикаменты». Борис игнорировал всё это. Мы добежали до дальней стены. Там стояла металлическая дверь с электронным замком. Табличка: «Хранилище. Только персонал СКА. Уровень допуска 3+».

Борис снова достал прибор. Приложил к замку. Экран мигнул. Красный свет.

— Мляха, — выдохнул Матросов. — Не пускает.

— Сколько времени?

— Минута. Может две.

Снаружи послышался визг шин. Приближался. Не стал ждать. Оттолкнул Бориса в сторону. Шагнул к двери. Ядро откликнулось — 2% силы Титана. Мышцы налились мощью. Руки стали тяжелее, плотнее. Пальцы затекли жаром.

Ухватился за ручку двери обеими руками. Потянул. Металл заскрипел. Замок сопротивлялся. Я потянул сильнее. Напряг всё тело. Спина, ноги, руки — всё работало как единый механизм. Жилы вздулись на предплечьях.

Хрусть. Замок не выдержал. Дверь распахнулась, вырвав часть крепления из стены. Пахнуло затхлостью и озоном.

Борис уставился на меня.

— Потом, — бросил я и зашёл внутрь.

Хранилище оказалось небольшим. Метров пять на пять. Стеллажи у стен. На них — кейсы. Десятки металлических кейсов, опломбированных, с магическими замками. Синие печати светились тускло в полумраке.

Борис пробежался взглядом по полкам. Остановился на одном кейсе. Схватил его.

— Оно! — в его голосе звучал восторг. — Тут то, что наш корпус за месяц добывает.

Он попытался открыть кейс. Не получилось. Ещё одна попытка — тот же результат. Из его рта полетели маты.

— Сколько там? — уточнил я.

— Двадцать три штуки, — Борис захлопнул кейс. — Второй и третий ранги. Заказчик охренеет, и мы очень в плюсе будем.

Снаружи визг шин стих. Хлопнули двери машины. Голоса. Грубые, командные.

— … проверить периметр! Живо!

— Охрана не отвечает!

— Твою мать! Внутрь! Быстро!

Время вышло.

— Уходим, — Борис уже бежал к другому выходу из хранилища.

Я следом. Мы выскочили в основной зал склада. Впереди вспышки фонарей, топот ног. Кто там? Военные или СКА. Плевать. Внутри плескался адреналин и предвкушение. Наконец-то жизнь.

— Сюда! — Борис свернул направо, к выходу.

Мы добежали до двери. Матросов толкнул её. Заперта. Сука! Оттолкнул его. Удар ногой. Дверь вылетела наружу, сорвав петли. Металл звякнул о бетон. Колено хрустнуло — острая боль пронзила сустав. Мне бы сейчас одно или два ядрышка из этого кейса поглотить.

Выскочили на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, обжёг лёгкие. Впереди — наша машина, метров тридцать.

За нами — крики:

— Вон они! Стой!

Автоматная очередь. Пули прошили воздух над головой со злым свистом. Одна срикошетила от стены рядом, высекла искры. Бежали. Я прикрывал Бориса, пока он тащил кейс. Использовал остатки чистой силы и немного корки из камней на спине — каменная чешуя затвердела под кожей, приняла удары.

Анализировал. Нас не видели, те, кто бежал за нами. Ещё есть шанс выйти сухими из этой ситуации. Хотелось бы понять, что тут творится и что устроили две силы этой страны.

Ещё одна очередь. Пули ударили в асфальт у ног, высекли крошку бетона. Одна прошла рядом — так близко, что почувствовал смещение воздуха, горячий ветерок. Добежали до машины. Борис швырнул кейс на заднее сиденье. Сам рухнул за руль.

Я прыгнул на пассажирское место. Захлопнул дверь.

Мотор завёлся с рёвом. Матросов вдавил газ в пол. Машина рванула с места, шины завизжали, оставив чёрные полосы на асфальте. Сзади ещё одна очередь. Пули ударили по багажнику. Одна пробила заднее стекло — паутина трещин разошлась по стеклу, звон осколков.

Мы вылетели со двора склада. Борис крутил руль, лавируя между зданиями. Машина тряслась на кочках, подвеска визжала. Впереди — перекрёсток. Борис свернул направо, не снижая скорости. И замер.

На въезде в наш сектор — фары. Патрульная машина. Она стояла поперёк дороги, блокируя проезд. Военные или СКА — непонятно. Фары вспыхнули дальним светом. Сирена завыла.

— Сука! — рявкнул Борис и ударил по тормозам.

Машина пошла юзом. Развернулась на сто восемьдесят градусов. Меня швырнуло в дверь — плечо ударилось о металл. Борис выкрутил руль, выровнял. Рванули назад. Сзади — вой сирены. Патруль развернулся, начал погоню.

Борис гнал машину на пределе.

Двигатель ревел. Стрелка спидометра ползла вверх. Здания промзоны мелькали по бокам — серые, разрушенные, мёртвые. Тени проносились мимо.

Я обернулся. Сзади — патруль. Фары слепили через заднее стекло. Расстояние сокращалось.

— Они быстрее, — сказал я.

— Вижу, — огрызнулся Борис.

Он свернул резко влево, в узкий проезд между цехами. Машина накренилась. Правые колёса оторвались от земли на мгновение. Потом ударились обратно с грохотом. Подвеска взвыла.

Патруль последовал за нами. Они не отставали.

— Слушай, по машине нас попытаются найти, но я что-то придумаю, — выдохнул Борис.

Кивнул и продолжил следить за дорогой. Под маской — улыбка. Ситуация, дело, погоня… Бодрили. Давно не ощущал такого прилива жизни.