Жатва душ. Несущий свет (СИ) - Сугралинов Данияр

— Короче! Вход организовал. Но там трубы идут под уклоном, скользишь, убежать никак. Надо внутри веревку протягивать. Пойдем мы, короче, на улицу, прорежем там, протянем веревки.

— Остынет все! — возмутился Макс.

— Тут такое пекло, че и трупы не остывают, — возразил Сергеич и удалился с болгаркой.

В маленьком котелке получалось ровно две порции. Мы разложили кашу по тарелкам, после чего Макс поставил вторую партию на огонь. Когда пришли Сергеич и Эдрик, она как раз приготовилась.

Паренек принялся есть молча, а Сергеичем овладела жажда деятельности, он говорил с набитым ртом:

— Короче, едем на тарантасе…

Я покачал головой.

— Нет. Не забываем про Папашу. Пока свищет, рев мотора он не услышит, но мы можем встретить его на дороге. Делаем так: впереди едет Эдрик на мопеде. Он как местный подозрение не вызовет, они все для наших на одно лицо. Если вдруг опасность, он сигнализирует нам…

— Как? — выпучил глаза Макс. — Почтового голубя пошлет?

— У нас же рации есть! — воскликнул Сергеич и вскочил. — Надо зарядить аккумуляторы. Рацию ему дадим — и все чики-пуки.

Я продолжил:

— Потом Эдрик осторожно проникает в отель. Он сможет, он следопыт толковый и местность знает. Проникает, значит, смотрит, что там и как, и докладывает нам, а дальше решаем по ситуации. Если нет Папаши — едем туда и пытаемся кого-нибудь переманить. Я знаю, кого можно, и беру это на себя.

— Скорее всего, нет там никого, — предположил Сергеич. — Папаша-то не дурак, он усиливается, ему люди нужны, а там их целая толпа.

— Может, кто-то спрятался? — спросил Макс с надеждой. — И с нами пойдет?

Это был бы идеальный вариант. А еще идеальнее, чтобы вор уровней занялся Папашей и обнулил претендентов или даже его самого. Всерьез рассчитывать на такое не стоит, это было бы слишком хорошо.

В общем, не проверишь — не узнаешь. Надо вооружиться и ехать. Если получится, по дороге побьем немного зомби, повысим уровни Эдрику.

— Сергеич, собирай бензопилу, она здорово пригодится в бою с зомби. Сколько понадобится времени?

Сергеич почесал в затылке и ответил:

— Немного. Полчаса — эт потолок.

— БТС пока не разгружаем, едем как есть, — продолжил я. — По возвращении расчищаем дорогу и загоняем его в ангар.

— И делаем ловушки! — напомнил Макс.

— Ты чертеж прежде нарисуй, — напомнил я. — И посмотрим, насколько это целесообразно.

Перекусив, Сергеич занялся бензопилой. Я решил сделать коктейли Молотова из дизеля. Интересно, можно ли? Одна бутылка у нас есть, в которой был спирт.

Я озвучил вопрос и получил ответ от Макса:

— Не, плохо гореть будет. Только время потратишь.

— Откуда знаешь? — подверг сомнению информацию Сергеич.

— Читал всякое про бэпэ, интересно же.

— Бэпэ? — переспросил Сергеич.

— Большой П…ец, — объяснил Макс. — Интересно же. Так вот, писали, что плохо гореть будет. А бенза тут нет.

— Есть, в мопеде, — сказал я. — И масло пальмовое есть. Тары нету, надо в «Кали» намародерить. Сергеич, и еще запиши, что нам нужна кухонная утварь: сковородки, котлы и прочее.

— Так точно, командир! — бодро отрапортовал Сергеич и уточнил: — Так че, мы без коктейлей Молотова?

— Не принципиально, — ответил я, поднимаясь. — Мы больше на разведку. Нам, наоборот, нежелательно привлекать к себе внимание.

— Идемте я вам покажу, куда бечь, если вдруг что! — предложил Сергеич, и мы пошли за ним.

Взобрались по лесенке на мотор в середине, третий по счету. Сергеич указал на пропиленную сбоку дыру в трубе, похожую на гигантскую нору.

— Круто! — оценил Макс.

Я заглянул внутрь и увидел веревку. За нее следовало ухватиться и помогать себе, когда труба пойдет под уклоном.

— Одобряю, — похвалил я его и обратился к Максу. — И распоряжаюсь наградить товарища Горбачева медалью «За находчивость» и выписать премию в размере трех шоколадных батончиков!

Сергеич раздулся от гордости и похвалил себя:

— Потайной ход совсем не виден, потому что с этой стороны… — Подумав немного, он топнул и сказал: — А сверху и правда мотор похож на гроб. Огромный железный гроб.

— Ну че, вооружаемся — и погнали? — спросил Макс с надеждой.

— Погнали! — воскликнул Сергеич. — Чур бензопила моя!

— Да пожалуйста, — пожал плечами Макс. — Мне и копья хватит. Вдруг воевать ваще не придется…

Обломанное копье я решил пока отдать ему. А там или починю его, или сделаю новое — как раз для Тертышного. Сам обойдусь тесаком.

Вдруг Сергеич хлопнул себя по лбу.

— Рации! Надо зарядить их!

Сергеич горел идеей обустройства базы. Я и не думал, что Никитка-хер-на-нитке может быть таким, он казался мне проблемным бесполезным персонажем, как осел из Шрека, к тому же готовым в любой момент ударить в спину, а вон оно как обернулось!

Вернувшись в диспетчерскую, я еще раз все обдумал и внес коррективы в наш план. По сути, мое постоянное присутствие в джипе с Сергеичем и Максом было необязательным. Я просто хотел их подстраховать, если вдруг нападут отожравшиеся зомбаки.

Но у меня была цель поважнее: проверить пару идей с использованием нового таланта. Я уже убедился, что под «Сокрытием души» бездушные меня принимают за своего. Но смогу ли я ими управлять? Если нет, будет огромный облом, потому что все мои надежды на это.

Потому я решил сопроводить Сергеича и Макса и оставить в засаде, а самому лазать неподалеку вокруг, тестировать браслет и при необходимости прийти им на помощь. Да, они превосходят меня в уровнях, но, если выражаться образно, они развиваются вверх, а я — вширь. Мои способности — крошечная вершина айсберга.

Все обдумав и взвесив, я предложил им такой вариант, никто не стал возражать. Теперь дело за малым: попытаться все это объяснить Эдрику, который плохо говорит по-английски. Он еще вчера сам предложил сгонять в «Кали» на разведку, но тогда это было слишком рискованно, сейчас же — своевременно. К тому же опасность ему практически не угрожает.

Если он случайно столкнется с людьми Папаши, то не заинтересует их: мало ли тут местных носится? Гоняться за ним по лесу они тоже не станут — что с пацаненка взять?

Меня посетила интересная мысль. А что, если выжившие дети, набирая уровни, усиленно растут, как Крош, набираются сил и тоже становятся полезными? Это нам предстоит выяснить, когда на обратном пути сделаем пареньку несколько уровней. Если так, то в моей команде три полноценных бойца. Ну, три с половиной, с учетом Макса.

— Эдрик, — обратился я к пареньку, который без интереса слушал нас, ничего не понимая. — Нам очень нужна твоя помощь.

Самый юный член команды распахнул глаза и навострил уши. Макс приготовился помогать с переводом, но оказалось, что Эдрик все по-английски понимает, просто говорит плохо. Он слушал меня, кивал, и улыбка на его лице становилась все шире, глаза сияли все ярче.

— Я сделать! — радостно сказал он. — Но рация не понимать. Скажи, как рация слушать и говорить.

Макс перевел его слова.

— Ничего сложного. — Сергеич взял две рации, сел рядом с Эдриком, одну отдал ему. — Лучшее, что может быть, «Моторола»! Смотри. Как там по-англицки? Лук хиа! Смотри, Эдик, проще пареной репы. Вот здесь, сверху — антенна, а рядом с ней два переключателя.

Я перевел, Эдрик кивнул — типа понял.

— Вот этот вообще не трогай, это выбор канала, — продолжил Сергеич, удивляя словарным запасом. — Крутанешь, окажешься на другой частоте и хоть оборись, мы тебя не услышим. Как сейчас поставим всем одинаково, так и пусть будет. Антенну тоже не трогай, она тебе не мешает.

Сергеич снова смолк, чтобы я перевел.

— Вот эта ручка, крайняя, крутишь ее по часовой стрелке, вот та-а-ак. Сначала щелчок — она включается. Смотри, вот тут видишь — индикатор загорелся. А дальше чем сильнее крутишь, тем громкость выше. Вот и все. А теперь самое главное. Рация — по-лу-дуп-лекс-на-я! То есть ты либо слушаешь, либо говоришь. Когда слушаешь, вот эту кнопочку, которая у тебя под пальцем, нажимать не нужно, рация работает как приемник. А когда хочешь что-то сказать, нажимаешь ее, и рация работает как передатчик. Тут есть одна тонкость: говорить может кто-то один, остальные слушают. То есть по очереди: ты говоришь — я слушаю, я говорю — ты слушаешь. Для этого люди используют такое слово — прием! Нажимаешь кнопку — говоришь. Перед тем, как ее отпустить, тоже говоришь «прием». На той стороне понимают, что теперь он может говорить. Давай попробуем.