Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей

Его взгляд упал на длинный клинок, лежащий недалеко от судорожно сжимающейся правой ладони умирающего убийцы.

Как человек живущий войной, Робот не испытывал интереса к холодному оружию. Его применимость в современном бою минимальна. Однако меч был очень красив. Он ощутил и оценил это каким-то внутренним чувством. Не было ни на клинке, ни на рукояти никаких инкрустаций, гравировок или камней, но красота была в самом его профиле, пропорциях, матовом блеске. Так специалист видит красоту в самом обычном серийном автомате или массово выпускаемой танке. Именно в том, что без украшения эта вещь прекрасна. Прекрасна настолько же, насколько и ужасающа в своём применении, в работе.

— Первое отделение, проверить коридор до приёмного покоя, — он коротко махнул рукой, отправляя отряд закончить дело, — второе отделение, всех гражданских на выход. Персонал не выпускать пока, будем говорить.

Он перешагнул через тело и прежде чем потянулся к мечу, встретился глазами с молодой женщиной, сидящей на корточках напротив открытой двери смотрового кабинета. Женщина прикрывала собой какую-то девочку и строго смотрела на него через плечо. Робот наклонился и взял оружие за рукоять.

В тот же момент, командир штурмовой группы словно бы исчез в голубой электрической вспышке. С оглушительный треском из её центра во все стороны ударили корчащиеся ломаные линии разрядов. Несколько бойцов, оказавшиеся в этот момент возле Робота, поражённые этими разрядами рухнули замертво без звука. В этот момент Георгий Михайлович на секунду подумал что он единственный, кто остался живым в коридоре. Ему показалось что он стоит в гудящем вакууме, один среди трупов и несмотря на то, что тело вдруг ощутилось совершенно лёгким и молодым, сильным и послушным, ему стало очень страшно. Но через секунду он пришёл в себя и оглянувшись, увидел бойцов второго отделения, которые рефлекторно присели во время взрыва, прижавшись к стенам. Теперь они матерясь распрямлялись, дергано водя стволами по сторонам. А Заря почувствовал внутри себя спокойную энергию человека, который должен управлять. Он знал, что нужно делать.

— Внимание всем. Говорит Заря. Робот — 300. Принимаю командование. Первое отделение — отчёт! Что в приëмном покое?

— Второе отделение! Продолжить вывод гражданских! Третье отделение — контроль административного крыла, обеспечить безопасный выход группы эвакуации. Четвёртое отделение — вы группа эвакуации! Всех пострадавших подготовить к выходу. Эвакуация через административное крыло!

Заря командовал неожиданно легко и как будто привычно. Мысль о том, откуда вдруг в нём появилось это умение, посетила его только спустя минут 20, когда организовав оборону захваченного объекта, он выехал на базу с чётким пониманием когда и как он объяснит Гурону и остальным офицерам штаба, кто теперь будет главным.

…………………………………………………………………………………………………………………….

А ослепленная вспышкой взрыва Марина медленно приходила в себя. Когда картинка перед глазами восстановилась, она вспомнила как протянулась к ней тонкая голубая молния и скользнула под локоть, к тельцу укрываемой ей девочки. Вспомнила мягкий рывок в объятиях, словно малышка вдруг захотела вспорхнуть и улететь из рук ненадёжной защитницы. Марина бегло ощупала ребенка. Тело девочки было расслабленным и почти не весомым. В широко раскрытых глазах замерло изумление. Так маленький Димка замирал на секунду, когда в новом мультике происходил яркий и неожиданный поворот. Сын прорисовался в сознании стремительной лентой калейдоскопа, мелькнули его лица в разных его возрастах и переживаниях.

Марина будто проснулась. Несколько раз моргнув, она смотрела в тёмные зрачки, словно привыкая к новому ощущению, затем распрямилась и подняв девочку, шагнула к кушетке. Женщины, стискивающие в объятиях детей в незамолкающем тихом подвывании отодвинулись в стороны. Марина положила Таню на растрескашийся дерматин обивки и с усилием оторвала от неё взгляд. Вяло ворочаясь, словно приходя в себя после пьяного обморока, приходило сознание. Вспышками разгоняя дурноту, мелькали лица сына. Димка. Димка. Сын ждет её дома.

Марина медленно повернулась к выходу и вдруг заметила прямо перед собой на плитке смотрового кабинета тускло блестящий меч. За секунду до взрыва она видела, как солдат, видимо убивший того мужчину со страшным взглядом, что открыл дверь в смотровую, взял клинок в руку. Она поняла, что после взрыва меч залетел прямо в кабинет и теперь эта опасная штука лежит прямо под ногами у десятка перепуганный женщин и детей. А ведь тот солдат словно взорвался, когда просто взял его за рукоять!

Марина схватила с пола давно сброшенную со скамьи грязную простынь и как на ядовитую змею набросила её на меч. Потом поспешно завела края простыни друг за друга надёжно укутывая смертельное железо в несколько оборотов ткани. Она не понимала зачем это делает, ей просто казалось, что так она может изолировать опасные свойства этой штуковины от людей в смотровой. А ещё она могла использовать опасные свойства этой штуковины против тех людей, кто встанет между ней и сыном.

Потом в кабинет заскочал солдат и закричал:

— Все на выход! Быстро, быстро! Освобождаем!

Женщины с детьми снова в ужасе завыли.

— Да не орите, дуры! Никто вас не убивает! Просто сейчас всем нужно уйти отсюда быстро! Не тормозите! А то бой опять начнется, а вы тут!

В толпе выбегающего народа, прижимая к груди свёрток, Марина выскочила через двери приёмного покоя на улицу.

…………………………………………………………………………………………………………….

Двадцать минут назад они с Антоном начали пробиваться через такую же прущую им навстречу толпу внутрь приёмного покоя. Марина сразу поняла, что мужчина не собирается уходить, оставив в непонятных обстоятельствах жену и раненную дочь. Почему-то без разговоров Марина тут же двинулась за ним. Понимая, что ей нужно совсем в другую сторону, она почему-то не могла бросить его именно сейчас, ругала себя, что не ушла минуту назад во время пустого трëпа, но упорно пробивалась за спиной Антона к коридору со смотровыми кабинетами. Там, наверное, должна была быть Кристина.

Протиснувшись в коридор, начинающийся за залом с регистратурой, они уже четко различали звуки стрельбы, идущие из дальних отделений. Вместе с ними против потока с руганью и криками двигались ещё несколько мужчин и женщин. Подняв руки, они выкрикивали имена, видимо надеясь привлечь внимание тех, кого искали.

Уже через минуту толпа резко поредела, выхлестнувшись наружу. Марина с Антоном бросились по кабинетам. Мужчина нервно распахивал двери, выкрикивая имя дочери. Некоторые комнаты были пусты, а какие-то наоборот, под завязку забиты перепуганными людьми, которые несмотря на крики и стрельбу не решались покидать больницу.

— Кристина! Кристина! — кричал он, пытаясь разглядеть в испуганных лицах, глядящих на него из смотровых, знакомые черты.

Из-за распашных двустворчатых дверей, отделяющих соседнее отделение донеслись истошные вопли и автоматные очереди. Марина и ещё несколько людей замерли, напряженно глядя в сторону приближающегося боя. Вдруг двери распахнулись и из них один за другим выбежали трое солдат. Люди шарахнулись в стороны, прижавшись спинами к стенам коридора. Женщина с рыжими волосами в длинном синем сарафане зажмурилась, выставляя вперёд руки. Однако солдаты не нападали, они вообще не обратили внимание на этих нескольких гражданских в коридоре. С выражением ужаса на лицах они бежали к выходу, спасались от кого-то очень их напугавшего.

Антон не обращавший внимание ни на что и продолжавший рыскать по кабинетам, выскочил из рентген-кабинета и столкнулся с первым из бегущих солдат. Падая, они повалили наземь одну из женщин. К образовавшейся свалке тут же подскочил мужчина в светлых бриджах и схватив автомат, перекинутый ремнем через шею упавшего солдата, принялся рывками тянуть на себя. Солдат — молодой парень неумело отталкивал руки нападавшего, к которому вдруг пришла на помощь упавшая женщина. Марина успела подумать, что здорово было бы сейчас захватить оружие, но тут же эту мысль вытолкнула другая: трое вооружённых людей убегают, не разбирая дороги. Это же почему-то⁉