Жатва душ. Несущий свет (СИ) - Сугралинов Данияр

Наконец первые лучи солнца пробились сквозь листву джунглей. С приходом рассвета щелкуны забеспокоились. Их движения стали более суетливыми, а звуки — частыми и громкими. Через какое-то время они один за другим скрылись в джунглях, словно свет был для них невыносим.

— Ха, да они солнца боятся! — подытожил я, выпрямляясь. — Упыри проклятые!

С одной стороны, это хорошо: днем без щелкунов будет поспокойнее. Остальные бездушные тоже более активны в пасмурную погоду. С другой, плохо: если ночь застала в джунглях, пиши пропало. То, что мне удалось выжить — феноменальное везение. Интересно, если бы я его не прокачивал, смотрел бы сейчас на океан?

Крош потянулся и зевнул, показывая острые зубки, а потом вдруг насторожился, уши его завертелись, как маленькие локаторы. Я тоже прислушался и уловил рокот мотора, и он все приближался. Понимая, что меня не заметят, я выглянул в иллюминатор и увидел катер с людьми на борту. Деталей разглядеть не получалось, но один пассажир точно был вооружен дробовиком.

Люди Папаши ищут Юлию или охотятся на бездушных? Неважно. Главное, чтобы они сюда не сунулись.

Катер, не сбавляя скорости, пошел дальше. Я выдохнул, но долго не решался покидать убежище.

Когда солнце поднялось выше, я наконец вышел на свет. Тело все еще болело, но уже гораздо меньше, чем вчера.

Я потянулся, ощущая, как затекшие мышцы отзываются на движение. И тут же почувствовал, что умираю от голода. Желудок скрутило так, что я согнулся пополам. Если бы не те два кокоса, наверное, шевельнуться бы не смог.

— Черт! — выдохнул я, удивленный силой голода. — Что за…

И тут я вспомнил: «Живучесть» ускоряла регенерацию, но для этого требовались ресурсы — всякие белки, жиры, углеводы и прочие минералы. Мое тело сжигало запасы с невероятной скоростью, чтобы залечить раны. И теперь требовалось много, очень много еды.

— Я бы щас не горбушечкой, а парой буханок хлеба бы отравился! — заявил я Крошу. — А еще супчиком да с потрошками!

Оглядевшись вокруг, я заметил несколько кокосовых пальм. Мои вы кормилицы! Шатаясь, подошел к ближайшей и собрал упавшие орехи. Крош недовольно наблюдал за мной с борта катера, словно Алеша Попович на дозоре.

— Знаю, что это не мясо, — буркнул я ему. — Поймаешь мышь, можешь ее съесть. А мне пока хотя бы этим червячка заморить!

Продырявив кокос, я жадно выпил молоко, потом вскрыл его тесаком и съел белую мякоть. Сил прибавилось, но ненамного. Мне нужно было что-то более питательное.

Вернувшись к катеру, я обыскал каюту в надежде обнаружить хоть какие-то припасы. Нашел несколько энергетических батончиков и еще одну бутылку воды. Это поможет на короткое время, но для полного восстановления нужно гораздо больше.

Вспомнилась карта острова, которую показывал мне Макс в отеле. Недалеко от нас, в километре-двух, должна располагаться рыбацкая деревня — сотня жителей, два десятка бамбуковых домов. Так и не понял, то ли экзотики ради для туристов ее создали, то ли она всегда там была. Конечно, сейчас деревушка, скорее всего, кишела бездушными, но там могли быть запасы еды.

— Что скажешь, Крош? — спросил я, поглаживая котенка. — Рискнем?

Он мяукнул и потерся о мою руку.

— Тоже так думаю. Выбора особо нет. А то чувствую себя дистрофиком из анекдота.

Я вернулся в катер и собрал все, что могло пригодиться: тесак, нож, аптечку, бутылку с водой. Затем вышел на палубу и осмотрелся. Солнце уже поднялось над джунглями, и в его лучах пляж выглядел идиллически — белый песок, ласковые волны, пальмы. Трудно было поверить, что в нескольких километрах отсюда находится лагерь кровожадных убийц, которые пытались меня прикончить, а джунгли кишат бездушными, жаждущими разорвать на куски все живое.

— Жизнь — странная штука, Крош, — философски заметил я. — Сейчас я начинаю думать, что в лагере Папаши было не так уж и плохо…

Котенок запрыгнул мне на плечо, моментально нашел баланс и вцепился когтями в рубашку. Его маленький вес давал странное ощущение комфорта.

— Поехали, — сказал я, спускаясь с катера на песок. — Если повезет, к вечеру вернемся с добычей.

* * *

Нельзя сказать, что у меня был четкий план. Скорее, набор смутных идей, основанных на отчаянии и голоде. Я помнил по карте, что деревня располагалась в небольшой бухте примерно в трех километрах от нашего местоположения. Путь лежал через джунгли, и я надеялся, что дневной свет отпугнет большинство бездушных, ведь я еще очень слаб.

Именно по этой причине не стал брать лодку. Ну, и еще потому, что рассчитывал найти еду в джунглях. Жаль, что устриц и крабиков раздобыть пока не получится, потому что был прилив, а все это появляется, только когда море отступает и живность не успевает за водой.

Солнце подсказывало, куда идти. Восток остался за спиной, значит, мне на юго-запад. Скоро оно встанет в зенит, потом сместится в сторону.

По дороге я собирал все съедобное, что попадалось на глаза: бананы, манго, кокосы. Но фрукты не могли утолить тот зверский голод, который я испытывал. Мне нужен был белок и жиры, чтобы организм восстанавливал разрушенные ткани.— «Живучесть» — это очень круто, Крош, — пробормотал я котенку, отдыхая под очередной пальмой, — но только если есть чо пожрать. А когда нет, кажется, она меня самого заживо переваривает!

Крош, сидевший рядом, наклонил голову, словно пытаясь понять мои жалобы.

— Сечешь, мелкий? У тебя метаболизм работает как надо. А у меня сейчас внутри какая-то мегафабрика по переработке жратвы в регенерацию.

Котенок мяукнул, словно соглашаясь, и потянулся к моей руке.

Через три часа лесной прогулки, которая в обычное время заняла бы час, не больше, я наконец увидел проблески моря сквозь деревья. Рыбацкая деревня была совсем близко.

Я остановился на краю джунглей, прячась за широким стволом дерева, и осторожно выглянул. То, что я увидел, заставило меня присвистнуть.

Маршрут я проложил правильно, навигатор в голове сработал, и деревня действительно была там, где положено: десяток бамбуковых хижин на сваях, рыбацкие лодки, вытащенные на берег, даже небольшой причал. Но там же были и бездушные. Десятки, если не сотни. Они бродили между домами, по берегу, вокруг лодок. Некоторые просто стояли неподвижно, словно в оцепенении, другие медленно перемещались без видимой цели.

Вот дерьмо… Их там слишком много! Сработает ли мой план, зависит от того, насколько развиты бездушные. Если это орда, которую ведет нюхач, лучше не связываться.

Крош напрягся, чувствуя опасность. Его когти слегка впились в мое плечо, но я не возражал — этот маленький укол боли помогал сосредоточиться.

Вскоре стало ясно, что это обычные низкоуровневые бездушные оболочки, сплошь филиппинцы.

Я оглядел поселение, пытаясь понять, как просочиться в деревню, не привлекая внимания всей этой толпы бездушных. Был один дом, стоявший на самом краю поселения, ближе всего к морю и вдали от джунглей. Он выглядел более или менее целым, и вокруг него бродило меньше всего зомби.

— Ладно, — сказал я себе. — Нужно что-то, что отвлечет их внимание.

Осмотревшись, я заметил несколько рыбацких сетей, развешанных на деревьях рядом с крайними домами. Это могло пригодиться. Я также увидел длинные бамбуковые шесты, их использовали рыбаки, чтобы отталкиваться от дна.

В голове начал формироваться примитивный план. Если растянуть сети между деревьями, создав своего рода ловушку, а затем пошуметь, привлекая внимание бездушных, можно задержать их на время, достаточное для того, чтобы проскользнуть в дом и поискать пищу.

Вспомнились осмысленные действия щелкунов, и я подумал, что бездушные становятся умнее. Вдруг не получится? Может, лучше медленно спуститься с горы и покрыть все стадо? То есть, не вступая в противостояние, собирая моллюсков и крабов в прибое и питаясь ими, добрести до пятизвездочного отеля Кали-как-его-там и найти пропитание и убежище там? Он каменный, добротный, там можно спрятаться от зомби, а эту хижину они в два счета разберут на запчасти, если мой план не удастся.