Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей

— Задача: очистить проходы в минном поле для транспорта группы эвакуации, продолжил Константин.

— Почему именно южная оконечность окопов, — поднял руку с места Кадет.

— Да, Роман Алексеевич, правильный вопрос! Давайте я тут сразу для всех поясню. Разведка более недели наблюдала за жизнью в особняке. Проанализировали видимую картину, и похожие проекты зданий. Я предполагаю, что жилая часть расположена в северной части, а в южной — эвакуационный выход из здания. Выход, скорее всего — тоннель на другую сторону горы. Когда охрана губернатора поймет, что начался штурм, они, по логике, тут же поведут его к точке эвакуации, то есть в южное крыло. Наши группы штурма, преследуя его, будут двигаться так же в ту сторону. Там закончится их работа и там их должна забрать группа эвакуации.

Комната наполнилась тихим гулом. Командиры, услышав вводные, не смогли сдержать эмоции.

— Да, понимаю ваше удивление и предполагаю ваши вопросы, товарищи офицер, — Башкир успокаивающе поднял перед собой руки, — но сейчас я опишу план, который делает эту задачу выполнимой.

— Константин, — покачав головой, произнёс командир бронегруппы Кирсанов, — при всём уважении к полковнику и к Вам. Я смотрю на карту и понимаю, что мне нужно прогнать машины с десантом по пересечëнке порядка 2 километров, от лесного массива до стен особняка. При самом удачном раскладе я смогу сделать это за 2 минуты. А сколько нужно времени человеку что бы пробежать сто метров по коридору здания из жилого крыла в крыло с эвакуационных выходом? Минута — максимум!Как мы собираемся перехватить его при такой математике?

— Зрите в корень, лейтенант! — спокойно ответил Башкир, — именно это и есть самое сложное в нашей задаче: уложиться со штурмом в очень короткий срок, чтобы достать нашу цель. И мы с вами уложимся.

Он скользнул взглядом по присутствующим и остановил его, твёрдый и спокойный, на лейтенанте. Так смотрит на способного студента профессор, который знает в предмете много больше, но при этом уважает мнение ученика.

— Время нам подарит самоходный миномёт 2С4. Который работает на нашей стороне. «Тюльпан» ударит с дистанции 8 километров. На таком расстоянии это будет довольно точный выстрел, который сложит менее укреплённую среднюю часть здания и отрежет проход к южному крылу.

Офицеры загудели ещё сильнее, а Башкир начал раздражаться. Он чувствовал себя не командиром, проводящим брифинг, а менеджером, продающим придирчивой аудитории сверхидею. Эти офицеры должны просто слушать и принимать вводные, а лишь после высказывать сомнения и соображения. Теперь же брифинг грозил превратится в марафон вопросов и ответов. С другой стороны, он понимал, что не имеет пока над этими военными ни формальной, ни реальной власти. Стоит ему перегнуть палку в желании подчинить их, и он может лишиться подразделения. А сейчас каждая группа у него — ключевая. Потому Башкир решил работать на убеждение.

— Если у нас есть 240 мм ствол, почему мы тогда просто не сложим всë это здание, замогилив там под бетоном и губернатора? — снова недоумевал Кирсанов.

— Есть несколько причин. Во первых, «Тюльпан» участвует с нами на своих условиях, а это время, нужное для нанесения максимум трех выстрелов. Экипаж не может позволить, что бы его обнаружили и опознали, потому уйдёт через четыре минуты. Для капитального разрушения здания такого типа нужно две мины в одну точку. При одиночных попаданиях мы можем рассчитывать только на частичные повреждения. Однако их нам будет достаточно. Коридор будет поврежден, цель не сможет уйти. Затем подойдут наши штурмовики и выковыряют губера из этой коробки.

— Подойдут, — язвительно хмыкнул Киреев,- вообще-то: подъедут. Если успеют.

Этого Башкир терпеть уже не стал.

— Послушайте, лейтенант, — он прищурился зло и холодно, — у нас тут не клуб по интересам. Здесь работает сводная боевая группа. О сложности и опасности вам было известно. Вы военный человек, я не стану вам разъяснять, что такое единоначалие и субординация. Если Вы не поняли сразу, что происходит, или эти понятия для Вас стали пустым звуком, Вам лучше покинуть базу прямо сейчас. Потому что более я не позволю Вам ни таких замечаний, ни такого тона.

Лицо Киреева стало свекольным, и он сжал кулаки.

Константин, изобразил удивление и тут же нахмурился:

— Прямо сейчас, лейтенант, скажите, что Вы напрасно приехали сюда, что Вас ввели в заблуждение, что Вы уходите и пусть все оставшиеся занимаются этим непонятным для Вас заданием сами!

— Я сюда пришёл не для того что бы сливаться! — очень тихо, что бы не выдать гневной дрожи, выдавил лейтенант.

— Лейтенант, — не меняя тона приговорил Константин, — я не стану угадывать ваши мотивы, это не моя задача. И создавать их для вас — тем более не буду. Моё дело — провести работу, поэтому либо Вы сейчас уходите, либо четко подтверждаете, что знаете зачем Вы тут и кто Ваш командир.

— Я не уйду, — упрямо пробормотал Киреев.

— Константин Алексеевич, — поднялся со своего места русоволосый парень лет 27, — разрешите?

Но Башкир не отрывал взгляда от Киреева, показывая всем что ждет ответа от него.

— Константин Георгиевич, я Артём Тортаев, заместитель командира броне группы, — успокаивающее снова обратился к нему парень, — я скажу, пока совсем все не разругались. Мы сюда пришли за командиром, а он пришёл, потому что знал, что командовать будете Вы. Он нам все уши прожужжал о том какой Вы легендарный и всё такое.

Кирсанов вдруг как-то сразу обмяк, расслабил руки и опустил в пол глаза.

— Он просто такой у нас всегда. Закусывает удила и потом — всё. Амба. Но Вы не сомневайтесь, и мы и он, всё знаем и понимаем. Что тут и зачем. И работать мы умеем. Командир наш, Артем снова кивнул на Киреева, под Купинском в 24-ом, такие вещи творил, в такие прорывы ходил, что его машину — «крендельки» все на фронте знали!

Башкир почувствовал, что пора ослабить хватку.

— Почему «крендельки», — спросил он внезапно смягчившимся голосом у опустившего голову лейтенанта.

— Номер машины «088», — ответил тот глухо, поднимая глаза на Константина, — в «Русском лото» «крендельками» такую цифру называют.

По комнате прошёл лёгкий смешок и Башкир давая понять, что конфликт исчерпан, вернулся к карте на стене.

Артем Тортаев опустился на свой табурет и принял спиной несколько одобрительных похлопываний от соседей.

— Заканчиваю ответ на вопрос лейтенанта Киреева и возвращаюсь к описанию операции. Значит, во вторых, цель имеет очень высокие показатели живучести и защиты. Разрушение здания над ней, это не гарантия смерти. А нам нужна гарантия. Поэтому мины минами, но сходить на объект придется.

Офицеры, понимая кивнули.

— Дальше по теме. Значит я сказал: Тюльпан отработает по зданию. Так. Цель может оказаться под завалом или попытается добраться до Южного крыла, но это для нас всё одно. Поскольку мы должны найти тело, то начинаем работать. Залпы Тюльпана обеспечат нам минут 10 времени на то что бы добраться до цели.

Башкир остановился, поняв, что стоит кое-что пояснить.

— У нас есть эксперт, который может удаленно отслеживать жизненные показатели цели. Как? Вопрос сложный технически, я не буду сейчас на нём останавливаться. Просто знайте это.

Константин был уверен: рассказывать про монаха, пришедшего к Колуну было бы сейчас плохой затеей.

— Пока он не подтверждает смерть цели, операция продолжается. То есть, нам нужно видеть тело и получить подтверждение эксперта. Для контроля пространств под завалами, бойцы будут снаряжаться термобарическими зарядами. Нашли завал — закинули туда заряд.

— Итак, теперь, надеюсь, понятно, почему двигаемся с севера на юг, загоняя цель?

За окном слаженно заработали сразу четыре пулемета и Юлдашев умолк, давая иссякнуть грохоту.

— Возвращаемся в начало. Группа «Выход 1» готовит коридор для отхода и остаётся скрытно на участке между первой и второй траншеями. Эти пять человек наш резерв, который сможет зайти практически в тыл обороне. Так как основные действия у нас будут на севере, то на юге я ожидаю меньше активности от гарнизона.