Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей

Скоро на столе командира роты красовалась ароматная буженина и сочащаяся жиром копчëная форель, домашний слоеный хачапури с румяной корочкой и 12 летний коньяк темно янтарного цвета.

— Отец сделал на рождение второго сына, — горделиво презентовал неувядающий абхаз бесспорного фаворита предстоящего застолья.

— Всё отведаю, брат. Всё кроме коньяка, — сияя пообещал Чингиз, скорчив в конце грустную мину.

Адерба застыл столбом:

— Как это, кроме коньяка? Как можно встречу праздновать без коньяка⁉

Чингиз развёл с досадой руками, показывая свое бессилие перед мощью обстоятельств.

— А это всё тогда зачем? — распалялся старый однополчанин, указывая на разносолы, — вот это и это всё — зачем⁉ Я тебя спрашиваю⁉ Может мне всё это убрать! Стряхнуть с твоего стола, чтобы не мешать твоей работе! Выкинуть на свалку⁉ На помойку⁉

Мощный и коренастый Чингиз, знакомый с огненным темпераментом друга, тем не менее в который раз опешил, от его мгновенного закипания. Он виновато улыбался и робко протягивал вперёд руки, как бы прикрывая дорогие подарки от гнева низенького и узкоплечего Адербы.

— Нет, ты мне скажи! Выкинуть это всё⁉ Может мне и себя на свалку, на помойку выкинуть⁉ Что я такое, раз со мной друзья пить не хотят⁉ Что тут с вами приключилось за эти несколько лет⁉ Или со мной что-то не так⁉ Что же вы за друзья то такие⁉

В комнату осторожно заглянул боец охраны:

— Всё в порядке, Павел Андреевич?

Чингиз махнул рукой торопливо, отсылая того назад.

Маленький абхаз мерял комнату шагами и метал по сторонам молнии взглядов:

— Может твои волкодавы меня под руки возьмут и выкинут на улицу, что бы я тебе не мешал, а, Павэл Андреевич⁉

Чингиз поднялся из-за стола, сразу заполнив собой небольшой кабинет и пошёл обнимать суетящегося абхаза.

— Никто никуда тебя не отнесëт и не выбросит. Ты мой лучший аюза — друг! И сегодня ты мой дорогой гость — асас!

Сжав в объятиях Адербу, Чингиз легко пресëк его попытки высвободится и ещё с полминуты слушал, как тот ворчит и передразнивает его отвратительное абхазское произношение.

Однако пыл улëгся довольно быстро. Адерба явно был удовлетворен и словами и поведением друга. Мужчины снова сели за стол.

Они познакомились во вторую Чеченскую. Служили вместе в батальонной разведке. Крупный Чингиз тогда поразился, впервые увидев в бою маленького и дерзкого абхаза. Он сразу заметил шумного первохода, решив про себя, что этот тщедушный парень — балобол и выпендрëжник. Он сильно ошибся. Когда на боевом выходе группа столкнулась в лесу с отрядом противника, завязался встречный бой.

Многие тогда из тех 12 парней были в переделке впервые. У многих хватило духа и разума лишь на то, чтобы залечь и отстреливаться в своих секторах. Вахаббиты при этом быстро сориентировавшись начали охватывать разведчиков в кольцо, обходя по тылам. Тогда Чингиз решил, что в абхаза вселился демон. Он истошно орал и мотался между деревьями, кувыркался и подпрыгивал, стрелял из всех положений словно его организм не знал о инстинкте самосохранения.

Когда опустели оба магазина в спарке, Адерба, не сумев достать запасные из разгрузки, бросил автомат и схватил ПК у убитого пулемётчика. Оружие было слишком тяжёлое для его комплекции, однако неудержимый абхаз этого как будто не почувствовал, опустошив по врагу весь короб. Пули злобно визжали вокруг него, бессильно выбивая из стволов куски коры, но достать не могли. Именно глядя на него Чингиз тогда воодушевился, поняв, что не физуха всё решает, а характер. Вслед за Адербой он тогда тоже вскочил и организовал атаку. Разведчики размотали сперва тех, кто обходил их слева, а потом накинулись на оставшихся.

Потом оказалось, что абхаза тогда подстрелили дважды. Адерба обрёл бесценный для него авторитет бесстрашного, а Чингиз подняв в атаку отряд — авторитет лидера.

— А чего это ты кричал, что друзья тебя обидели? — чëкнувшись с другом, спросил командир роты и осторожно поставил стакан на стол, не пригубив.

Абхаз ревниво проследил за его рукой и, тяжело вздохнув, выпил.

— Да я же два дня назад к Толику Усатову заезжал в Зеленогорск. Так он мне тоже концерт устроил! Убежал ни с того ни с чего!

Толик Усатов тоже был тогда в том бою в лесном ущельем, в должности связиста. Ни тогда, ни потом, ни в кого он ни разу не выстрелил, но и страху никогда не позволял собой овладеть. В любой самой сложной обстановке он делал свою работу — обеспечивал связь. Лицо у него при этом всегда было такое невозмутимое, словно он в теплом рабочем кабинете с электрическим освещением.

Когда очередь ваххабита разнесла в щепу ствол дерева у него над головой, он лишь недовольно отодвинул рукой труху с карты, над которой завис с тангентой, передавая на базу координаты точки где билась группа.

Они дружили с тех пор много лет, вплоть до 2022 года. Когда началась СВО, Усатов серьезно поругался с Чингизом, разойдясь во мнениях об этой войне и вот уже пять лет они совсем перестали общаться. Чингиз очень уважал Толю за мужские и офицерские качества и всегда очень грустил, вспоминая последний горячий разговор. Но, угол был острый, а друзья были очень разные люди. Чингиз всегда выступал за силовой вариант, не опасаясь ни малой, ни большой крови, а Толик за мягкие переговорные методы. Одно слово — связист.

— Толик? Убежал? — не поверил Чингиз.

— Ну, как убежал, — принялся разъяснять Адерба, мы начали то хорошо, он мне обрадовался очень, встретил радушно, усадил. Налили, выпили. Начали вспоминать: кто кого видел, кто где из пацанов сейчас служит.

— Про меня спрашивал? — почему то взволновался Чингиз.

— Ну да, спрашивал! — воскликнул абхаз, — я ему рассказал, что недавно с тобой связался и собираюсь к тебе в гости заехать! А он как услышал про тебя, весь пятнами пошëл, покраснел, потом побледнел, потом что-то промямлил, что ему в полк нужно срочно и убежал! Я как дурак остался сидеть один в его пустом кабинете! Как тебе такое⁉

Чингиз нахмурился:

— От одного имени моего так Толю трухануло? Очень странно…

— Да кто его знает! Я ж спросить не успел!

— А что ты конкретно сказал, дорогой?

Адерба задумался, вспоминая.

— Сказал, что мол у Пашки служба на новом месте началась, тут в Кедровом.

— Хм, — Чингиз почувствовал, как внутри начал повышаться градус тревоги. Словно какая-то догадка, ещё не оформившись в четкую мысль, начала пульсировать в мозгу красной мигающей лампой охранной сигнализации.

Чингиз зачем-то посмотрел на часы, было 06.12

………………………………………………………………………………………………

— Находка, Чингизу, на связь! Вызвал он своего зама. Он знал, что согласно расписанию, тот должен сейчас спать, однако старшина ответил быстро и бодро, словно не смаковал самый сладкий последний час отдыха, а ожидал вызова с радиостанцией в руках.

— Находка на связи!

— Слушай, старшина, пройдись-ка по позициям, посмотри там своим строгим взглядом, как служба несётся.

— Принял, командир! Проведу осмотр, доложусь!

Чингиз решительно поднялся под тревожным взглядом абхаза, всем видом показывая, что нужно идти.

— Что такой⁉ Да что ж такое с вами⁉ Чего вам друг от друга не сидится⁉ Чего вы сразу подпрыгиваете, как ужалённые⁉ — вновь закипел Адерба.

— Догадка у меня нехорошая появилась, брат! Благодаря тебе, кстати. Пойдём со мной! Нечего тебе тут одному грустить! Сейчас всё тебе расскажу.

Догадка Чингиза была очень верная. Анатолий Усатов, их с Адербой друг, служил командиром отдельного батальона радиоэлектронной борьбы в войсковой части Красноярска и именно в его ведении были два комплекса РЭБ «Красуха-4». Колун знал и этого офицера. Вместе служить им не довелось, но заочно кое-что друг о друге им было известно. Сергею Ивановичу удалось склонить Усатова на свою сторону в операции по уничтожению губернатора, и тот обещал участие в деле «Красухи».

Однако внезапный гостевой визит Адербы смешал карты. Усатов узнал, что в том гарнизоне, который будут перемалывать люди полковника, служит его друг.