Книга дождя - Уортон Томас

Митио выпрямляется и отодвигает чашку в сторону. Роется в рюкзаке, вынимает маленькую книжку в бледно-зеленой обложке со спиральным переплетом.

– Это одна из записных книжек Эмери, – говорит он. – Когда книжка заканчивалась, Эмери отдавала ее мне на хранение, а сама начинала новую. Это последняя, она отдала ее мне пару недель назад.

Он пододвигает книжку к Алексу. Тот берет ее, изучает мятую мягкую обложку.

Под печатным текстом Эмери аккуратно надписала черным фломастером: «№ 24».

Осторожно, словно блокнот может быть заражен, Алекс берет его в руки и открывает на середине. Для дневника, чьи страницы должны отводить влагу, бумага слишком уж сильно пошла волнами, истрепалась, испачкалась. Его обоняние улавливает легкий земляной запах – так пахнут камни, когда сохнут на солнце после дождя. Он понимает, что этот блокнот – свидетельство того, сколько часов Эмери провела там, за забором, порой в очень сложных погодных условиях.

Он перелистывает назад, к первой странице. Надпись карандашом, сделанная ее мелким, аккуратным почерком. Первая заметка датируется чуть более чем шестью месяцами назад. Она записала время, когда вошла в Заповедник (6:14) и вышла (19:36). Больше двенадцати часов. Целый день. Между этими цифрами заметки о погоде и список увиденных животных: несколько зарянок, желтая древесница и три белохвостых оленя.

Он переворачивает страницы. Она писала и другие заметки. О хронологии событий, связанных с Ривер-Мидоузом и выемкой руды, все расписано по годам. Факты и рассказы о встречах людей с птицами и другими животными, попытки общаться с другими видами – в том числе в прошлом и по всему миру. Истории, которые она сочла достаточно важными, чтобы их записать.

Алекс листает до последней записи. Еще одна короткая заметка о посещении Заповедника, с указанием времени и наблюдений за животными.

18:47 Две сороки на крыше сгоревшего амбара, гнездятся здесь все лето. Тут находится аномалия, одна из самых непредсказуемых в Заповеднике, но это их не отпугивает или, похоже, не заботит, по крайней мере там, наверху. Еще одно доказательство, что аномалия расположена на уровне земли.

Опять эти новые звуки, короткий пронзительный тройной клекот. Они говорят друг другу что-то, чего я прежде у них не слышала. Я подошла так близко, насколько осмелилась, и попробовала повторить фразу, чтобы увидеть, как они отреагируют. Они проигнорировали меня и спустя несколько минут улетели. Возможно, я не смогла повторить высоту тона или темп. А может, им просто не хочется общаться со мной.

Он поднимает взгляд на Митио, не вполне уверенный, как прокомментировать фантазии своей сестры о птицах.

– Она и в детстве так делала, – говорит он. – Вела дневник исследований природы. Тогда записи не были… такими подробными.

– Мы стараемся записывать все, за всем следить. Сравниваем заметки. Возможно, существуют закономерности, которые мы не способны заметить вблизи, когда ходим туда день за днем.

– Спасибо, – говорит Алекс, подхватывая блокнот. – Я почитаю. На случай…

– Я тоже так подумал. На случай, если удастся найти подсказку.

Алекс думает, не попросить ли разрешения оставить дневник у себя, а потом понимает, что боится никогда не увидеть сестру снова и эта вещь – хоть что-то, что он может забрать с собой и показать матери. Доказательство, что он пытался.

– Пусть пока он побудет у вас, – говорит Митио. – Может, вы заметите то, что я пропустил. Если найдете что-то, позвоните. А я пока поговорю с теми людьми и попрошу их поискать еще. Подождите немного, я поговорю с ними и сообщу вам…

– Нет. Этого недостаточно. Скажите им, если они мне не помогут…

Митио прерывает его.

– Послушайте, Алекс. Держитесь подальше от Заповедника. Вы не поможете сестре, если отправитесь туда в одиночку. В итоге тоже потеряетесь. А может, что и похуже.

Алекс откидывается на стуле. Он чувствует себя ватным, измотанным, вконец уставшим, еще даже не начав поиски.

– Я хочу поговорить с ними, – произносит он. – Скажите им, где меня найти. Пожалуйста. Просто сделайте это.

Вернувшись в гостиницу, Алекс выходит в интернет, вновь открывает один из относительно внушающих доверие веб-сайтов о «природоохранной зоне» Ривер-Мидоуза. Он уже читал эти тексты, но вдруг он пропустил что-то полезное.

Он забросил свой последний проект, «Альманах песка», в папку на рабочем столе и не прикасается к нему уже несколько дней. Алекс никогда так надолго не оставлял работу.

Ему порой кажется, что в действительности не комиксы о супергероях, не мультики и не ролевые игры, которые он обожал мальчишкой, привели его на этот путь. Его выбор профессии гораздо больше связан с тем, что случилось в забегаловке Ривер-Мидоуза в вечер их приезда, когда на мгновение он узрел во всем сверкающую закономерность. Когда она исчезла, мир вновь стал обычным – случайным, хаотичным, – и любой смысл, который в нем возникал, вечно грозил раствориться в потоке впечатлений, бесформенном и безбрежном.

Поскольку Алексу не удалось найти осмысленную закономерность в этом мире, который он делил с остальными, он сотворил свой собственный. Однако, став создателем миров, он не ожидал, что его творения тоже будут расти и даже превзойдут его самого.

Его первая проба – игра-головоломка о поиске убийцы «Джозеф Меррик, детектив» – не произвела особого впечатления на рынке, пока ее не подхватил международный дистрибьютор «Картонный космос». В альтернативном викторианском Лондоне, где происходит действие игры, Меррик, более известный в истории под именем «Человек-слон», становится самым удачливым детективом в городе. В юности его показывали в балаганах на шоу уродов, и Меррику не понаслышке знакома тайная карнавальная жизнь города, а долгое одиночное заточение невообразимо отточило его дедуктивные способности. Когда Меррик раздумывает над делом, он воссоздает место преступления из спичек и игральных карт. Меррика и его юных учеников, мальчика-йогина Раму Садху и Фанни Уилкинс, «девочку-лягушку» из Уайтчепела, часто призывает отчаявшийся Скотленд-Ярд, чтобы решить очередное ужасающее и загадочное убийство.

Маркетинговому отделу «Картонного космоса» понравилась идея, но они хотели внести изменения в оформление игры: задействовать более мрачную, даже траурную графику вместо тех бесплатных изображений в духе Викторианской эпохи, которые использовал Алекс, а также расширить галерею диккенсовских негодяев, потенциальных подозреваемых. Они назначили Алекса консультантом по редизайну, предложив ему умопомрачительный гонорар, намного больше, чем он когда-либо получал за свою работу. Он одобрял не все их идеи, но хотя бы отчасти мог влиять на то, во что превращалось его творение.

Вдохновленный требованием продумать больше подробностей для насыщения сюжета, Алекс разработал еще одну, на этот раз карточную игру, похожую на те, что были невероятно популярны в XIX веке. Изначально он хотел создать в рамках «Расследований Человека-слона» (новое название его творения) мини-игру, добавив в набор вместе с игровым полем и фигурками еще и колоду карт, чтобы участники могли поразвлечься, отдыхая от попыток разгадать убийство.

Но идея так захватила Алекса, что он забыл обо всем остальном, над чем должен был работать, и провел несколько недель за этой карточной игрой, продумывая структуру ходов и правила. То, что предполагалось в качестве отвлечения от главной задачи, стало ключом для разгадки тайны.

«Серия особенно изощренных убийств происходит в Ист-Энде, – написал Алекс в синопсисе для команды дизайнеров, – и теперь кто-то шлет Меррику карты Таро, на которых что-то дорисовано чернилами и красками: вместо знакомых названий и мастей на картах надписаны имена жертв (мечи), судей и известных инспекторов полиции (жезлы), представителей высших классов (кубки и пентакли), также обозначены друзья и знакомые Меррика (старшие арканы). И наконец одна карта символизирует его самого – та, что обычно называется «Правосудие», только лицо властителя на ней обезображено чернилами для сходства с детективом. Поначалу обескураженный, Меррик собирает своих учеников для игры в подобие виста или фараона в надежде, что эта невинная салонная забава поможет пролить свет на события, происходящие в глухих переулках и грязных притонах города, и приведет его к виновнику этих ужасов. Хотя Меррик начинает подозревать, что стал лишь пешкой в чужой игре…»