Простые смертные - Митчелл Дэвид Стивен

Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 203

Плохая новость. Яд. Один миллиграмм может вызвать полный паралич дыхательной системы в течение всего десяти секунд. И коронеры никогда не определят, был ли яд вообще применен. А что?

У этой Нэнси и Бржички имеются бесшумные пистолеты, заряженные шприцами с этим ядом. И вряд ли они запаслись подобным оружием для самозащиты.

– Хорошо, я еще раз позвоню в участок, – сказал Бржички, словно ему очень хотелось помочь Холли. – Может, они уже знают, в какой именно афинской больнице находится ваша дочь. Тогда, по крайней мере, вы сможете связаться с этой больницей напрямую.

– О, я буду так вам благодарна! – Холли очень побледнела, и вид у нее был совершенно больной.

Бржички немного размотал свой плед и вытащил телефон.

– Соедините со Вторым. Это Второй? Я Двадцать Восьмой, вы записываете, Второй?

И тут неожиданно ожил наушник за ухом у Нэнси, и я отчетливо услышала голос Иммакюле Константен:

– Слышу вас прекрасно. Учитывая сложившиеся обстоятельства, постарайтесь все же соблюдать правила безопасности. А вашу гостью устраните.

Я была потрясена до глубины души. С трудом сдерживая себя, я мысленно крикнула: Ошима, вытащи ее оттуда! Но в ответ я услышала лишь некий невнятный шум: Ошима либо меня не слышал, либо не мог ответить; а может, и то и другое.

Ко мне вернулась ясность мысли.

– Запишите, Второй, – говорил между тем Бржички. – Сейчас мы между Пятой авеню и 68-й Восточной; движение практически стоит намертво. Можно дать вам совет? По-моему, стоит отложить ваш последний приказ, поскольку…

– Сделайте этой Сайкс укол «успокоительного». В обе руки, – приказала Константен своим нежным голоском. – И никаких отлагательств. Выполняйте, Двадцать Восьмой.

Я изо всех сил мысленно возопила: Ошима, вытащи ее оттуда, вытащи ее оттуда немедленно!

Но ответа не было. Ни его душа, ни его безжизненное тело, находившееся рядом со мной на мокрой скамейке всего в квартале от той полицейской машины, на мои призывы не реагировали. Мне оставалось только бессильно смотреть, как убивают невинную женщину, которую я же и втянула в нашу Войну. Я не могла сейчас физически оказаться рядом с Холли, но даже если б я и смогла преодолеть это расстояние, то все равно прибыла бы туда слишком поздно.

– Понял, Второй. Буду действовать, как вы советуете.

Бржички кивнул Льюису, который смотрел на него в зеркальце заднего вида, потом Нэнси.

А Холли спросила:

– Ну что, удалось вам узнать телефон больницы, детектив Марр?

– Наш секретарь как раз этим сейчас занимается. – Бржички под пледом вынул из кобуры свой транк-пистолет и осторожно спустил предохранитель; я наблюдала за ним глазами Нэнси, оказавшейся левшой: она сделала то же самое, но левой рукой.

– В чем дело? – Теперь голос Холли звучал иначе. – Зачем вам пистолеты?

Совершенно рефлекторно я тщетно пыталась убедить Нэнси не стрелять, прекрасно понимая, что мои попытки бессмысленны и невозможны, поскольку я находилась всего лишь в состоянии мысленного контакта с активно действующей душой своего партнера. Так что я в ужасе смотрела, как Нэнси подняла руку и… шприц с ядом вонзился прямо в горло Бржички; на кадыке у него тут же выступило крошечное красное пятнышко. Он прикоснулся к пятнышку, с удивлением посмотрел на каплю крови у себя на пальце, потом – на Нэнси, пробормотал: «Какого черта…» и замертво сполз на пол.

Льюис что-то кричал – глухо, словно находился под водой. Я разобрала только: «Нэнси, да включи же ты свои гребаные МОЗГИ!», но тут Нэнси, похоже, сама того не ожидая, вынула из рук Бржички его заряженный пистолет и выстрелила Льюису прямо в щеку. Он что-то заверещал изумленным фальцетом, а Нэнси, которую сейчас безжалостно «обрабатывал» Ошима, вдруг перелезла через Холли на переднее пассажирское сиденье рядом с только что испустившим последний вздох Льюисом, приковала себя наручниками к рулевому колесу, а затем открыла замки на задних дверцах автомобиля. В качестве прощального дара Ошима начисто стер из памяти Нэнси все произошедшее и ввел в бессознательное состояние. Затем его душа покинула тело Нэнси и проникла в тело Холли, страшно всем этим травмированной. Ошима тут же умело подавил психику своей новой «хозяйки», и Холли, надев темные очки и поправив шарф, искусно обмотанный вокруг головы, преспокойно вылезла из полицейской машины и неторопливо пошла по Парк-авеню обратно к тому месту, где ее в эту машину усадили. Прерванная связь между мной и Ошимой наконец возобновилась, и я вновь услышала его голос: Маринус, ты как там?

Только теперь я позволила себе вздохнуть с облегчением. Просто дух захватило, Ошима!

Война, – ответил старый воин, – а теперь вот еще и логистикой придется заняться. Итак, у нас имеется немолодая, ушедшая на покой писательница, у которой сейчас явно не все в порядке с головой, поскольку она только что вылезла из патрульной машины, в которой остались двое мертвых полицейских, фальшивых естественно, и один живой, но тоже фальшивый. Есть какие-нибудь идеи?

Приведи Холли снова сюда и соединись с собственным телом, – посоветовала я Ошиме. – А я пока позвоню Л’Окхне и попрошу организовать внезапное отключение всех уличных видеокамер в Верхнем Ист-Сайде.

Ошима в теле Холли, уже снова направлявшейся в сторону парка, спросил: А он сумеет, наркоман этот?

Если такая возможность есть, он ее отыщет. Если ее нет, он ее создаст.

А затем что? 119А – уже не та неприступная крепость, как когда-то.

Согласна. Мы отправимся к Уналак. Я попрошу ее за нами приехать и спасти нас всех. А теперь я отсоединяюсь, скоро и так увидимся. Я открыла глаза. Мой зонт по-прежнему наполовину скрывал нас с Ошимой, но какая-то серая белка, заинтересованная моей неподвижностью, уже с любопытством обнюхивала мою ступню. Я чуть шевельнула ногой, и белка тут же исчезла.

– Ну, вот мы и дома! – провозгласила Уналак.

Она остановила машину ровно напротив своей входной двери, рядом с книжным магазином «Три жизни» на углу Уэверли-плейс и 10-й улицы Вест-сайда. Затем Уналак, на всякий случай оставив аварийную сигнализацию включенной, помогла мне быстро переправить Холли из машины до входа в дом; Ошима с видом монаха-ассасина все это время стоял на страже. Холли все еще находилась под воздействием той психоседативной обработки, которой ее подверг Ошима, и наша живописная группа привлекла внимание какого-то высокого бородатого мужчины в очках с проволочной оправой.

– Эй, Уналак, привет. У тебя все в порядке?

– Все хорошо, Тоби, – сказала Уналак. – Просто моя приятельница только что прилетела из Дублина, но поскольку она смертельно боится летать, приняла таблетку снотворного, чтобы вырубиться на все время полета, и вот до сих пор никак толком не проснется.

– Еще бы, ей небось все еще кажется, что она летит на высоте двадцать тысяч футов.

– В следующий раз, думаю, она предпочтет выпить стакан белого вина.

– Ты потом загляни ко мне в магазин. Там твои книги на санскрите пришли.

– Непременно загляну, Тоби, спасибо тебе.

Уналак наконец отыскала свои ключи, но ее подруга Инес уже открыла нам дверь. От волнения ее лицо стало каким-то ужасно строгим, напряженным, словно это Уналак была простой смертной, хрупкой и уязвимой, а вовсе не она сама. Инес кивнула мне и Ошиме и с состраданием вгляделась в лицо Холли.

– Ничего, она полностью придет в норму, если ей дать поспать хотя бы пару часов, – сказала я.

Инес с сомнением посмотрела на меня, явно желая сказать: «Надеюсь, вы правы», и отправилась ставить машину на ближайшую подземную парковку. Уналак потащила нас вверх по лестнице, затем по коридору в крошечный лифт, но для Ошимы места не хватило, и ему пришлось подниматься по лестнице. Я нажала на кнопку.

Доллар за твои мысли, – сказала мне Уналак.

В те времена, когда я была Ю Леоном, такие мысли стоили не больше пенни.

Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 203