Замок Россия - Денисов Вадим Владимирович

— Точно, тогда грузовик надо прибирать, такие «пасхалки» долго на свежем воздухе не лежат, пусть толкают.

— Сначала доложим.

Доложить оказалось непросто. Весь «Контур» или убежал куда-то с поносом, или девчонки в дежурке тупо отключили рацию. Бардак, все у нас как обычно! Поорав некоторое время напрасно, я плюнул и решил вызвать подмогу.

— «Эфир» — «Демону» ответь.

Радист откликнулся почти сразу.

— «Эфир», нашли важное. С «Контуром» связаться не могу, помогай, прием.

— «Демон», готов принять информацию. Передам. Прием.

— Отклонено. Необходимо фиксировать, вносить в журнал, тебе оно надо?

— Понял тебя, «Демон», жди вызова. СК.

Жди так жди… Мы вышли на пустую улицу.

Солнышко по небу плывет, припекает — привычное, как бы наше. По растительности — июнь по полям прет. По высоте солнца — вроде как еще май, не поймешь на глаз, нужны точные измерения. А коллеги наши не откликнулись — или рацию притушили до поры, или партизанят там по какой-то теме. Дернуть их, что ли? Не, сейчас не буду, вдруг помешаю, потом Мишка меня высушит по-братски. Интересно, что Сотников предпримет? Действительно, проще отнести батарею, спокойно зарядить ее и отправить сюда с механиками. Можно эскорт пристегнуть для охраны. Но, уже неплохо изучив характер Командора, я предположил другое: главный решит воспользоваться представившимся поводом размять личный состав — чтоб прогулялись, взбодрились, пообвыкли на местности. Для морального подъема. Да и мобиль полезно сразу притащить в замок: тут тебе и зрелище, и добыча, народу будет приятно посмотреть.

С этой точки наш замок смотрится настоящей крепостью — никакой помпезности или вальяжности, жестко выстроенное укрепление. Башен шесть, считая квадратного сечения донжон: это единственная высокая башня. Остальные круглые. Они чуть выше или в уровень стен, четыре по углам, пятая не посредине фасада, а почти рядом с крайней правой. В ней мы, кстати, и обустроили базу сталкеров. Между этими башнями зажаты ворота, они прикрыты выступающими секторами башен так, что стань чуть сбоку — и ворот не увидишь. На всех угловых башнях с верхней площадки квадратный лаз ведет в «боевое» помещение башни, бойницы в три направления. Бойницы разные — есть узнаваемые узкие вертикалки, есть горизонтальные щели: где как. У меня сложилось общее впечатление, что приютившая нас цитадель не предназначена для обороны стен от набегающих волнами татаро-монгольских штурмовых отрядов с лестницами. Хоть стены и высоки, но если ловкие бойцы заберутся наверх — хана, стены нам не удержать: больно много дыр, ходов и лазов. Перекроенная неизвестными мастерами архитектура оборонительного сооружения оптимально заточена для огневого боя. А если учесть материал стен — то ли гранит, то ли габбро-диабаз, как сказал мне Дугин на последней пьянке, — то можно стоять и против тяжелого вооружения. Хорошая крепость, нравится она мне.

«Контур» вызвал нас взволнованным женским голосом — дежурная явно получила люлей, и я напирать не стал: погавкаешься в самом начале пути — потом век о траблы царапаться обоюдно. Как-никак, а жена комода: вот и у нас уже без блата не пробьешься… Да ладно, бывает, нет еще опыта у девчат. Доложил все обстоятельно, посоветовал сразу, от греха, найти Сотникова — у него голова светлая, пусть решает сам.

Решения мы ждали недолго. Ворота замка распахнулись, и из него красивым строем на природу вышла сводная мангруппа, пока что шагая вразножку: человек десять бойцов с Гонтой во главе. Толкать-таки решили. Всегда приятно осознавать себя правым в мелочах.

Дождавшись прапора, коротко доложили, показали предмет, рассказали про бочку с овсом и пошли дальше. Есть зачет! Не зря мы булки у Павидлы получаем. На этой стороне нам осталось проверить колодец: наш находился в конце улочки, Мишанин — на той стороне, в начале. Колодец оказался живой, сырой, водяной. Наклонили скрипнувший журавль, опустили оцинкованное ведро на полку сруба — целое, в хорошей степени сохранности, с остатками дождя и мокрыми мумиями насекомых на дне. Давненько в него питьевой водички не набирали.

— Надо будет сначала все вычерпать раза на три, — заботливо заметил Константин. — И заменить на хрен это ретро, двускатную крышу навесить над колодцем, ворот поставить с цепью, чтобы звенела.

— Разберутся без нас, пошли в огороды.

Посад огибали по полю, шагая по клеверу, где обнаружили очевидные признаки жизни: из-под ног пару раз порскнули напуганные полевки, голосистая пичужка взлетела с придворовых кустов.

— Гляди, заяц! — Лунев присел, потянул меня за рукав. — Жирный.

Я тоже присел. Косой внушал уважение — здоровый, гладкий, прямо откормленный питбуль с ушами. Небывалый какой-то зайчище. Сидел себе вдалеке на холмике и нагло смотрел на незваных гостей. А в бинокль! Ну и рожа, ну и усы! Взять бы тебя за усищи и сразу в котел, на вытопку. Медленно потащил было ружье к плечу, но напарник остановил:

— Не возьмешь с такого расстояния. Если и попадешь, то только синяк поставишь: на нем же жиру с два пальца висит. Странно, это весной-то… — Костя покачал головой. — Или он наши поля, падла, весь год объедает?

— Надо их всех тут валить, — подвел я итог, — с такими зайцами-мутантами урожая замку не видать, это точно. Силков наставить и собирать связками. Или капканов. Есть, Кастет, такие «заячьи» капканы? Усиленные?

— Ты только представь себе, какие тут водятся суслики — они тоже вкусные, — в восторге от предстоящей охоты мой напарник чмокнул губами.

С такими кровожадными мыслями мы вышли к огородам, которые совсем не впечатляли. Можно лишь угадать остатки былых культур. Я достал блокнот, зафиксировал кое-что из того, что смог понять. Ясно, что толковое съестное тут выращивать можно. Но опять же требуется осмотр специалистами.

Только повернули мы к «аэродрому», самому интересному — просто по-мальчишески — для меня объекту, как план поломался.

Вдали громыхнули подряд четыре выстрела из гладкоствольного.

Мы замерли на секунду, потом быстро повернулись в сторону пальбы. Рвануло еще два выстрела.

— Серый, наши влипли! — выдохнул Костя.

Стреляли в районе той самой рощи, где работала моя вторая пара. Мать твою! Вздрогнув от выплеска адреналина, я сдернул с пояса «мыльницу». Но меня опередили. Видать, после того как наш радист Юра от души вбросил дерьмеца на административный вентилятор, в замке все ответственные лица ходили накрученные и с рациями наперевес.

— Здесь «Берег»! «Гоблин», доложите, что там у вас.

«Берег» — это у нас Бероев. Капитан сам в дежурке засел — выправлять ситуацию. Дальше состоялся очень примечательный диалог, со временем переросший в первый исторический анекдот нашего поселения.

— «Гоблин», ответь «Берегу».

— Здесь «Гоблин», на связи. Пш-шш… Тут на нас в роще два резких лося налетели. Положили обоих, на, но один еще дергается, сейчас кончим.

— «Гоблин», живого постарайтесь сохранить до прибытия мангруппы. Как поняли?

— Пш-шш… Не понял. Зачем сохранять? Прием.

— Допросим. Доложите, что за «лоси», кто такие, чем вооружены, прием.

— Пш-шш… Ну это… Докладываю! Лоси очень большие, доисторические, без байды, кожаные. Вооружены рогами и копытами. Высылайте носильщиков и раздельщиков. Ждем тут, прием.

— Пш-шш… Понял тебя, «Гоблин», понял. Мангруппа сейчас выдвинется.

Пока весь наш локальный радиоэфир втихую угорал над этой замечательной беседой, я все ждал, спросит ли капитан о самом важном, если смотреть с моей колокольни. Не спросил, паразит: «наполеонам» всегда не до простых солдат. Вот за это уставное бездушье я чистых солдафонов и не люблю.

— «Гоблин», ответь «Демону». Миш, все целы?

— Командир, все нормуль, только сидим пока, отходняк ловим. — Нетипичная для Сомова болтливость полностью подтверждала последние слова. — Сдадим мясо — тут его под полтонны будет, — досмотрим по заданию — и к тебе ломанем. Прием.

— Добро, «Гоблин». Мы к аэродрому, догоняй. И еще. Дочисть наш первый дом. Медведя заподозрили, забросали окна дымовухами, ушли выждать.