Мироповорот - Хомяков Петр Михайлович

Милая переводчица в элегантном бежевом деловом костюме сидела в другом кресле, слева от говорящего. Чугунов почему-то именно такими представлял себе бельгийцев.

– Мне очень приятно, господин профессор, представлять сообщество европейских инженеров перед своими русскими коллегами.

– Мне тоже очень приятно, приветствовать в вашем лице наших европейских коллег, господин де Круа, – ответил Чугунов.

Они сидели в комнате приемов Союза русских инженеров. Этот бельгиец попросил встречи как-то стремительно и, не по-европейски напористо. И Чугунов сразу согласился.

– Впрочем, я не думаю, что применяю в этой ситуации определение «европейские инженеры» точно. Ибо русские инженеры неотъемлемая часть инженерного корпуса Европы.

– Согласен с Вами. К сожалению, это понимают не все. Ни в Европе, ни в России.

– Однако в наших силах исправить это положение.

– С удовольствием, но какие шаги конкретно со стороны нашей ассоциации стило бы на Ваш взгляд предпринять?

Бельгиец высказал несколько совершенно тривиальных предложений об обмене делегациями, различных стажировках и тому подобных мероприятиях.

Беседа явно затягивалась и становилась неинтересной. Вдруг де Круа остро посмотрел на Чугунова. И поставил на колени свой объемистый темно-серый кейс. На том боку, который был дотоле скрыт от глаз Чугунова, серебрился… Сварогов квадрат!

– Мы считаем, что русские коллеги нуждаются в поддержке. И просим принять эту поддержку от нас.

Он аккуратно положил кейс на журнальный столик рядом с Чугуновым.

– Кроме того, мы можем оказать поддержку вашей опытно-конструкторской работе, если вы таковую ведете. И изготовить нашими силами некоторые комплектующие тех опытных образцов некоторых изделий, которые вы, возможно, захотите произвести.

Чугунов смотрел на бельгийца спокойно и ничего не говорил в ответ.

– У Вас очень мало времени, коллега, – произнес бельгиец. – Поэтому, извините, все происходит без необходимых предварительных действий. Но Вас знают и Вам верят.

– Благодарю, – сказал Чугунов вставая, но не притрагиваясь к кейсу. – Мне кажется, что наши следующие встречи было бы целесообразно провести на Украине в частном научно-техническом бюро, с которым мы сотрудничаем.

– И не только там, – ответил бельгиец. – Нам всегда приятно будет встретиться с вами и… вашими ближайшими сотрудниками в любом месте.

Он вышел из офиса Чугунова и в руках его был все тот же темно-серый кейс. Вернее искусно сделанный надувной муляж, сворачивающийся в спущенном состоянии до размеров кошелька.

Этот телефон Чугунов зарегистрировал на одного алкаша, соседа Лены. Офицер ФСБ, обеспечивающий прослушку, по своей инициативе вычислил этот телефон. Вскоре его вычислят и коллеги. Но он был быстрее их, ибо работал не по долгу плохо оплачиваемой службы, а на собственную идею. Идею возмездия. Возмездия этой ментовской сволочи, этим кремлевским лицемерам, возмездия за свои поруганные идеалы, свое утраченное здоровье.

Это возмездие совершит этот фанатик Чугунов. А ему надо только немного помочь.

Он нашел возможность сделать это, уничтожив конец разговора.

А выйдя со службы, написал смс-ку на этот резервный для Чугунова номер, использовав мобильник одного подростка из соседнего дома. За этот мобильник он заплатил двойную цену.

«Господин профессор. Конец вашего разговора не записан. Но будьте осторожны. С де Круа больше не встречайтесь так открыто. Он под колпаком. А этот телефон больше не используйте».

Получив эту смс-ку, Чугунов не удивился. Это Боги послали в этот момент на дежурство человека, который ненавидел режим не меньше, чем сам Чугунов. И который понимал, что только такой фанатик, как Петр утолит его жажду мести.

Чугунов бы уверился в своих убеждениях еще больше, если бы узнал, что офицер, который мог определить уничтожение конца разговора своим коллегой и принять соответствующие меры, тоже не сделал этого. А только восхитился смелостью своего младшего сослуживца. Ибо ненавидел свое начальство и весь этот режим не намного меньше, чем Чугунов.

Петр, Юра и Зигфрид стояли на заснеженном поле, простиравшемся на вершине пологого холма. С трех сторон холи окружали овраги, а с четвертой к нему примыкало шоссе, по которому проносились машины. Но и шоссе, и овраги, были довольно далеко.

На шоссе одиноко стояла только их машина. А они притащились сюда поздним вечером, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию без риска быть подслушанными.

– Это подства, – убеждал товарищей Юра, который стараниями Чугунова тоже перебрался в Москву. Правда, пока без семьи. Но это не очень угнетало пользующегося успехом у дам Вини Пуха.

– Это помощь Богов! – возражал Зигфрид.

– Ты меня достал своими Богами! – взорвался Юра. – Хочешь в третий раз на нарах оказаться, вперед и с песнями. Но без меня.

– Юра, не надо так о Богах, – возразил Петр, – но ты прав в другом, давайте проанализируем ситуацию спокойно. Итак, что мы имеем? Мы имеем пять миллионов евро. Они совершенно реальны. Так или не так?

– Так, – словно нехотя согласился Юра.

– Мы что, украли их? Кого-то ограбили? Или, может быть, мы продали некие военные секреты? Тоже нет.

– Ну, это вопрос спорный, – проворчал Юра.

– Э, нет. Ничего спорного тут нет. Мы пока наиграли поиск и передачу через украинское бюро только технологий гражданского назначения. Причем технологий не запатентованных, и разработанных в порядке личной инициативы.

– А мы на этом остановимся?

– А где зафиксированы соответствующие намерения?

– Ладно, оставим пока этот вопрос в стороне.

– Прекрасно. Итак, что мы еще натворили? Мы что, давали этому бельгийцу какие-то обязательства? Хоть письменные, хоть устные? Тоже нет. Так что пусть хоть каждый чих запишут, мы чисты.

– Пока чисты.

– А в том-то и дело, что предупрежден, значит вооружен. Допустим, эта смс-ка – провокация. Но что она дала провокаторам? То, что мы теперь будем гораздо осторожнее. И это их цель?

– А психологическое давление? А запугивание?

– Юра, допустим, я гнилой интеллигент. Но таких волков, как ты и Зигфрид разве можно запугать так примитивно?

– Так смс-ка не нам, а тебе.

– Ну, ладно, запугали меня. Трясусь как осиновый лист. Свернул дело, отдал деньги Зигфриду, а он их сразу пустил на формирование отрядов своих головорезов.

– Которых похватают вмиг.

Зигфрид хотел возмущенно возразить.

– Да помолчи, ты, Зиг! – взвился Юра. – Кстати, совсем без лести. Для любого умного спецслужбиста, работающего против нас, это просто находка, чтобы деньги от такого коварного змея, как ты, попали к такому безбашенному энтузиасту, как Зигфрид.

Но даже здесь ты не прав, – продолжал Юра. А почему ты вообще должен их кому-то отдавать? Испугался, присвоил, смылся. Все. Проект закрыт.

– А что, у них нет психологического портрета Петровича, – вставил Зигфрид.

– Ишь, слов-то каких нахватался, рецидивист ты наш, – не удержался от ехидной реплики Юра.

Но Зигфрид не обиделся и продолжал.

– Он у них есть. И они знают, что Петрович, даже имея приличные деньги, так и не удосужился переехать из своей коммуналки. Значит, он не из таких, что присваивает деньги.

– Ничего это не значит, Зиг, – устало сказал Юра.

– Ребята, по-моему, мы ушли в сторону. Первое. Какие деньги? Они что имеют данные о том, что было в кейсе. Сомневаюсь. Да и вообще, кто видел, что нам передавали кейс. Они что, и оптику уже у нас установили? Второе. Я не верю, что лично нас так плотно пасут. Пасут и пасли скорее нашего олигарха. Ибо их сейчас всех пасут. А мы попали в поле зрения как организация, сотрудничающая с ним. Разумеется, за это время мы их могли заинтересовать. И они поняли, что мы не ангелы. Но что в этой ситуации дает подобная провокация, если мы не испугаемся? Да только то, что мы предупреждены о наличии слежки.

И будем осторожны. Это кому на пользу, нам, или им? По-моему нам. Так что это или провокация совершенно тупая, или все же предупреждение неизвестного друга.