Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— Да я и сам хотел тебя видеть. Тут вот какое дело… Волновыми электростанциями у нас Форсберги занимались, но прогорели. И оборудование у них получилось не совсем удачное, и со сбытом не очень хорошо вышло. Мы как раз их компанию и купили, совсем недорого вышло. Главное, что и люди, и производство уже есть, нам всего лишь нужно разработать новый генераторный узел в тех же размерах. Новый узел довольно простым получается — наши инженеры клянутся, что к лету мы вполне сможем начать работу.

— Это замечательно, Кеннер, — с непонимающим видом сказала Ольга, — но от нас-то ты чего хочешь?

— Хочу предложить вам войти в долю, — объяснил я.

— Зачем тебе это? — обе уставились на меня с озадаченным видом. — У тебя денег не хватает?

— Да что вы сразу про деньги? — с досадой ответил я. — Нет у меня проблем с деньгами — могу один всё оплатить, и даже в резервный фонд залезать не потребуется. Просто хочу родственникам предложить перспективное дело.

— А если мы откажемся? — они опять переглянулись.

— Да отказывайтесь сколько угодно. Мне это никакие планы не порушит — говорю же, с деньгами совершенно нет проблем. Просто подумал, что вам это тоже может быть интересно.

— Нам это интересно, и мы тебе благодарны за приглашение, — серьёзно сказала Ольга. — Но мы не можем войти в долю. Родам запрещены совместные предприятия с дворянами.

— Ах вот как! — до меня, наконец, дошло, почему они удивились. — Это как-то мимо меня прошло, теперь буду знать. Но знаешь, это выглядит несправедливо — я могу создать совместное предприятие с имперцами, например, а со своими же родственниками нельзя.

— Несправедливо, — согласилась Ольга. — Очень старый закон, который никто не позаботился отменить. И вряд ли отменят — князь не позволит. Князю безразлично, какие компании ты создаёшь вместе с имперцами, а вот слишком тесные отношения родов с дворянами он видеть не хочет.

— Понятно, — вздохнул я. — Ну тогда у меня остались только вопросы по учёбе.

— Пойдём, Кеннер, — Стефа поднялась. — Не будем мешать Ольге.

Мы вышли из кабинета, спустились по широкой лестнице — мог ли я представить себе, что стану свободно ходить здесь, в тот момент, когда меня волокли по этой лестнице, как мешок? Сколько лет уже прошло, и кажется, что всё позади и забыто, а всё-таки временами накатывает злость. Похоже, во мне это от мамы — нежелание и неумение забывать обидчиков. Простить давно простил, а забыть не могу.

— Так что у тебя насчёт учёбы? — спросила Стефа, когда мы вышли на образцово расчищенную аллейку. — И знаешь, давно собираюсь сказать тебе, Кеннер, что я тебя уже не могу учить. Не потому, что не хочу — просто я уже ничего не могу тебе дать. Ты стал слишком силён для этого. Кстати, на какой ранг собираешься заявляться на аттестации?

— Даже не знаю, бабушка, — озадаченно ответил я. — Не на четвёртый–пятый, очевидно. Шестой? Или попробовать сразу замахнуться на седьмой?

— Ну уж точно не шестой, — покачала головой она. — У тебя волевые построения получаются, наверное, лучше, чем у меня. Во всяком случае, ты используешь их совершенно непринуждённо. Ты сейчас конструктами вообще пользуешься?

— Как-то не обращал внимания… — я задумался вспоминая. — По-моему, давно уже не пользуюсь.

— Вот про то я и говорю, — кивнула она. — Ты используешь произвольные волевые построения, даже не задумываясь, что делаешь. Это даже не седьмой ранг. Не уверена насчёт девятого — просто трудно со стороны оценить, — но думаю, восьмой ты точно получишь.

— Если я сдам на восьмой, Ясеневу хватит удар, — пробормотал я, и Стефа усмехнулась.

— Так что ты хотел спросить? — напомнила она.

— Когда я был в Вене, у меня получилось увидеть Госпожу… — начал я.

— В какой форме? — перебила меня Стефа.

— Сияющее дерево, которое стремительно росло, разгоняя тьму.

— Интересно, — кивнула она. — Но довольно ожидаемо. Ивлич, скорее всего, видит что-то похожее. Северяне наши соседи, поэтому все так или иначе слышали про древо миров Иггдрасиль. А вот какой-нибудь ханец или нихонец наверняка увидел бы что-нибудь совсем другое.

— А что — каждый видит Госпожу по-своему, а не как одну из стандартных форм? — удивился я.

— Нет у неё никаких стандартных форм, — Стефа насмешливо посмотрела на меня. — Мы не можем постичь её даже в отдельных аспектах, поэтому каждый пытается сопоставить её с чем-то знакомым или привычным. Но мы все разные, и ассоциации у каждого свои. У людей одной и той же культуры ассоциации обычно похожи, вот и всё.

— Понятно, — вздохнул я. — Так вот, в чём у меня проблема: я увидел её один раз — ну, там была стрессовая ситуация, — а потом сколько я ни пытался её увидеть, у меня ничего не получалось. Что я делаю не так и почему не могу увидеть Госпожу, когда захочу?

Стефа искренне рассмеялась.

— Кеннер, Госпожа Рассвета — это не картинка в визионе, которую ты рассматриваешь, развалившись в мягком кресле с бокалом чего-нибудь в руке. То, что ты вообще сумел её увидеть — это уже огромное достижение. Даже для Высших это совсем не просто. Как ты себя чувствовал после того, как на неё посмотрел?

— Упал в кровать и долго спал, — я решил не говорить ей про то, что правил ветку.

— Нормальная реакция, — кивнула она. — От такого сильного напряжения очень устаёшь, и если слишком долго на неё смотреть, то это может даже плохо кончиться.

— Плохо кончиться в том смысле, что Госпожа как-то накажет?

— Нет, просто будут какие-нибудь последствия от сильного перенапряжения. В общем, не торопись прыгать выше головы — расти, развивайся, и тогда ты сможешь видеть её чаще.

* * *

Князь вызвал меня уже через неделю после отсылки доклада, что было, можно сказать, моментально, учитывая масштаб затронутых вопросов.

— Как съездил, Кеннер? — князь разглядывал меня с непонятным выражением. — Чем похвастаешься?

— Сложно сказать, княже, — осторожно ответил я. — Провалом я бы результат не назвал, но и хвастаться не особо тянет.

— А что так? — он посмотрел на меня с иронией.

— Чего-то добился, но меньше, чем надеялся, — честно ответил я.

— Ну, обычно так и бывает, — усмехнулся князь. — Ладно, рассказывай всё подробно.

— Я, вообще-то, всё подробно в докладе написал, княже, — попробовал уклониться я. — Может, ты просто скажешь, какие моменты хочешь отдельно прояснить?

— Думаешь, я твой доклад не читал? — хмыкнул он. — Прочитал, и даже не один раз. Но меня сейчас не столько изложение фактов интересует, сколько твои впечатления, так что давай, рассказывай всё сначала.

— Как скажешь, княже, — согласился я. — Сначала я поговорил с епископом Дерптским, а потом посетил кардинала Скорцезе. Там даже не впечатление, а всё совершенно прозрачно: они настолько боятся твоего возможного вторжения в Ливонию, что даже не пытаются свой страх скрывать. На защиту императора они не надеются… точнее сказать, император их защитит, конечно, но вот цену за это спросит такую, что ещё неизвестно, кто из вас в конечном итоге для них хуже окажется.

— Это точно, — хохотнул князь. — Дитрих дешевиться не станет.

— В общем, они пометались немного и решили, что договориться с нами будет дешевле. Вот мы и договорились, что ты дашь обязательство о ненападении, а они в ответ усмирят своих фанатиков и начнут постепенно убирать торговые ограничения со стороны Ливонии. Взаимно или нет — это уж ты без меня решай.

— А точно начнут убирать? — усомнился князь.

— Договор составим, его подпишут и папа, и кардинал Скорцезе, — пожал я плечами. — Если даже это не сработает, то я не знаю, как их заставить. Брать заложников в наше время уже как-то не принято.

— Ну ладно, — кивнул он и, уставившись на меня, неожиданно спросил: — Себе что с них выдавил?

— С этого договора ничего, естественно, — с удивлением посмотрел на него я. — С епископом я о своём договаривался, княжество там ни при чём.

— И всё-таки? — настаивал он.