Мама, не плачь (СИ) - Борисов Олег Николаевич
— Если не секрет, вы кому пальцы показывали? Звездочки не зажилят за такое поведение?
— Мориц мне повышение уже второй год пробивает. Но должности все расписаны, конкуренция дикая. Поэтому каждые полгода рисовали фигу. Повезло, что начали штат расширять. Новая позиция, куча дерьма в придачу. Никто особо на это место не претендует, вот меня волной и вынесло. А “пальцы” — плюнь и забудь. Служба собственной безопасности обычно кастрирует за что-то серьезное. Типа — бюджет годовой присвоил и не поделился. Или вздумал на пенсию уйти и не проставился кому положено… Шучу… С тобой все ровно будет. Закончишь, опыта поднаберешься на авральных припашках, где-нибудь к тридцати по выслуге тоже капитана дадут. И станешь из мягкого кресла на идиотов подчиненных покрикивать.
— Я на погоны не соглашалась, фрау Эльза.
— Думаешь, я о них мечтала? Молодая дурочка с фермы, по разнарядке поступившая на социологию. Работа со студентами, формирование общественного мнения… Херня все это. Показуха и куча гнили за красивой оберткой… Я твои фото видела. Вот там — правда, как она есть. Когда вместо молодой красивой девушки кусок исполосованного мяса. Мне со своими отметинами даже стыдно перед тобой. Вот, видела?
Эльза задрала безразмерную майку, я разглядываю рубцы на животе. Серьезно тетке досталось, без дураков.
— Этот самый Мориц пластику не оплатит? Я с соседкой в одно место каталась, меня чуть подлатали. Вот, уже лучше.
Моя очередь демонстрировать “нажитое добро”. Когда обернулась назад, помрачневшая куратор налила себе третий стакан до краев.
— Видно, хотя лучше, чем было раньше.
— Видно, кто спорит. Но хотя бы шарахаться перестали. Как мне объяснили, надо еще полгода к ним ездить каждые выходные, чтобы до конца шрамы свести.
Приговорив спиртное за три глотка, Эльза вытерла выступившие слезинки и забросила в рот пучок зелени. Продышалась и невнятно проворчала, дожевывая:
— Вроде есть у нас программа реабилитации. Даже фонды выделяли. Меня, как ветерана боевых действий, могут туда включить. Если постараться, и тебя подтяну под это дело.
— Я сама заработаю. Реакторщики очень неплохо получают и страховки у нас обычно отличные. Вы же — молодая, красивая женщина. Вам обязательно надо перышки почистить, чтобы потом на пляжах мальчиков смущать.
— Не подлизывайся.
— Даже не думала, не умею, — закончив подбирать подливку кусочком хлеба, сыто откинулась на спинку стула. — Фух, объелась. Порции у вас какие-то чудовищные, мне половины хватило.
— С собой заберешь. Я утром мясо все равно не буду. Коробки где-то у меня из пиццерии лежат, туда упакуешь на завтрак…
Через два часа Лаубе была в хламину пьяная. Но не буйствовала. Просто ворчала на погоду, шумных соседей, на голубей, засравших балкон. Под конец я с трудом сумела ее переволочь на кровать и уложила спать, укрыв толстым одеялом. Отрубаясь, Эльза хрипло скомандовала:
— Пожрать на завтра не забудь сгрести. Меня утром только на кефир хватит… И такси вызывай с домашнего номера, счет на департамент уйдет…
Жалко ее. Абсолютно одинокий человек, променявший семейную жизнь на карьеру и работу. Похоже, именно поэтому серьезно рассматривает меня на роль дочери. Две калеки, бредущие по жизни.
Набила три коробки едой, сгрузив туда пожаренный про запас стейк и овощи. Потом добыла из кармана куртки фонарик, подвесила за крючок в подсобке, разобрала патрон в светильнике. Подкрутила контакты, почистила их хорошенько. Проверила результат — все, теперь ничто не дурит, работает как надо. Можно такси вызывать и ехать в общагу.
Автопилот — дятел. Не смог понять, к какому именно входу доставить, высадил у центрального. Пришлось пилить через главную аллею, потом делать крюк влево. Зато свежим воздухом подышала.
Снег под ногами еле слышно поскрипывает, пар изо рта облачками вылетает. Расслабленно иду, нагруженная едой и размышляю, точно мне завтра в семь утра вставать или можно пофилонить и подойти ближе к десяти, или даже одиннадцати? Подсознательно понимаю, что уже в шесть-ноль-ноль вскочу и побегу трудовые подвиги совершать, но помечтать не вредно о мягкой кровати.
Краем глаза замечаю одинокую фигурку на скамейке. Успела пройти мимо, когда шестеренки в голове провернулись и я делаю плавный крен с возвратом на исходные. Катажина. Одна, без подруг и прихлебателей. Глаза красные, мордашка зареванная. Где-то серьезно протухло, чтобы наша неубиваемая староста начала проявлять человеческие эмоции. Она же двадцать четыре часа в сутки девушка с агитационного плаката.
Смела снег, уселась рядом. Коробки сбоку пристроила, икнула сыто.
— Прошу прощения, из гостей еду. На убой кормили. — Катажина насупилась еще больше, но молчит, не прогоняет. — Рулетик будешь? Еще горячий. С грибной подливкой и специями. В приправы макать можно… Лучше сейчас добить, завтра уже не такой вкусный будет.
Переложив верхнюю коробку между нами, подняла крышку, достала крохотный пельмень с коричневой корочкой. Чего у местных не отнять, так это умение лучшее из чужой кухни выдать за свое. Называется вкуснотища “прибрежный жемчуг”. Типа — раковина с мясной начинкой. Отваривается в кипящем масле, потом еще на сковородке бока подрумянишь, мелко порубленной зеленью присыплешь — и в рот. Что я и сделала. Пусть лопну, но не могу удержаться.
Сидящая рядом девушка осторожно берет кусок рулетика, пробует. Молча благодарно кивает. Похоже, давно здесь сидит.
— Катажина, ты на меня не обижайся, но я дурацкий совет дам. Если какой самец бросил, то плюнь и забудь. Конечно, у меня опыта никакого в лирических прогулках под луной. Просто ты девушка видная, в кандидатах отбоя не будет. Можешь хоть каждую неделю менять. Не рыдай, не стоит оно того.
— Меня в феврале на выборах прокатят. Потеряю значок старосты, — вздыхает в ответ.
Что я и говорила — девушка с плаката. Какие мальчики, вы что! У нее политика, лозунги и карьерный рост. И если в самом деле из занятого кресла вышибут, это очень плохо на будущих перспективах скажется.
— А что так? Ты же не косячила.
— Декан сегодня подводил итоги сессии, высказался. Типа, дурочки одни на факультетах собрались. Меня вояки девушкой года выбрали, другая топлес на столе танцует. Подгадила Шпак, сучка. Теперь и за нее отдуваться.
О, помню, о чем речь. Оторва с третьего курса. Сессию ей за папу с мамой натянули, хотя дамочка рекорд по прогулам поставила. На радостях они группой отжигали в кафешке рядом. Шпак умудрилась намешать настолько знатно, что в одних трусах на столе отплясывала. Говорят, публика была в восторге. Предки вчера кавалькадой в ректорат примчались, орали, аж окна пузырились. Ведь если любимая кровинушка после учебы где-то в неприятности влипла, то кто виноват? Учителя, само собой. Недосмотрели. Понятно, почему декан мечтает всех сожрать, кто на глаза попадется. А факультет управления на сто процентов из подобных молодых отморозков состоит. Кстати, Катажина явно переводиться будет — что ее к технарям занесло, непонятно.
— Ну и плюнь. Шпак мозги промоют дома, к февралю уже все забудут про случившееся. Еще кто-нибудь отчебучит, газетчики на них переключатся. Вроде как раз у дипломатов сессия в конце месяца заканчивается. Они каждые полгода гремят по всем углам.
— Вот именно. Шпак из старой шляхты, ее не тронут. А наказать кого-то нужно? Нужно. Вот на меня и нацелились.
Может и так. Но получается, что я сегодня в роли нештатного психотерапевта выступаю. Да и обидно будет, если Катажину срежут. Она меня больше не теребит, своими проблемами занята. Придет какая-нибудь другая пробивная, из упоротых, станет социалку требовать. Оно мне надо?
— Возьмешь с собой? Можешь всю коробку прихватить, у меня еще две… Значит, слушай сюда. Тетя Блютих плохого не посоветует. А еще я местные правила освоила, подковерные заморочки постигла… Завтра с утра наодеваешь парадку и едешь на прием к начальнику флотского училища. Вроде его кадры на спартакиаде орали громче всех?
Похожие книги на "Мама, не плачь (СИ)", Борисов Олег Николаевич
Борисов Олег Николаевич читать все книги автора по порядку
Борисов Олег Николаевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.