Клей - Веди Анна

– Очень красивая девушка и очень глупая. Даже не то чтобы глупая, а зажатая своими комплексами, чувством вины и стыда. И ведь таких большинство. Все вы не обременены заботой о родителях, и не пытаетесь что-то придумать или сделать в своей жизни, чтобы оставить след, – он говорит, как бы оправдываясь, глядя на кучку прижатых друг к другу людей, ощущая свою причастность к изменениям в их жизни и чувствуя себя богом.

Он ещё раз осматривает комнату. Здесь есть всё необходимое. Сумки с телефонами и сетью остались в комнате групповой терапии, и Макс направляется, чтобы просмотреть их и убрать. Он подбирает одежду и выходит из комнаты, оставив мирно спящих и, кроме Софии, ничего не подозревающих людей. Дверь мягко закрывается и намертво примагничивается. Макс собирает все вещи в общую кучу и удобно устраивается в своем кресле, чтобы получить удовольствие от заглядывания в чужой мир. Первая сумка-рюкзак, сразу понятно, рыжего. Какие-то бутерброды, газировка, плеер, солдатики… вот и сетевой ресурс! Макс осматривает его. Один вызов от адресата «мама». Решает ответить, чтобы подстраховаться, хотя он и просил предупредить своих родственников. «Я задержусь, не волнуйся. Буду через пару дней». Макс нажимает на пуск, и сообщение отправляется. Он швыряет рюкзак в угол комнаты, а сетевой ресурс на стол и берётся за следующую сумку. Эта женская, несмотря на то, что большая и тяжёлая. Косметичка, платочек, булочки, сок, две книги.

– Вот эта собралась правильно, надолго, – но внезапно Макса осеняет. – Хотя возможно, это ежедневный арсенал. Но как тяжело! Насколько нужно любить себя, чтобы ежедневно таскать такую ношу? Скорее всего, совсем не любить. И зачем две книги? А может, с кем-то встречается или договорилась встретиться? Ладно, что мне голову ломать. Так, вот и сетевой ресурс. Он так швыряет сумку в угол, что часть содержимого высыпается, а сеть кладёт на стол.

Таким образом он перебирает все сумки. В одной он не находит сеть, и это его беспокоит. Нельзя допустить, чтобы кто-то взял её с собой и разговаривал во время эксперимента. Он же предупреждал, кажется, или нет, забыл. Он не помнит. Придётся ещё раз осмотреть самих спящих. Одежду он забрал, но в последнее время стало модно делать кармашки на белье, так что стоит проверить, вдруг найдётся что-то ещё. А возможно, у кого-то две сети, хотя в настоящее время это бессмысленно. Но всё может быть. Лекарство будет действовать ещё пару часов, этого достаточно, и чтобы осмотреть их, и для склеивания. Макс возвращается в комнату, где спят участники группы. В их позах практически ничего не изменилось, лишь Мария развалилась на спине, ещё шире раздвинув ноги, тем самым потеснив остальных и прижав их ближе друг к другу.

– Время и терпение приносят свои плоды, – вслух произносит Макс, глядя на посапывающих во сне людей. – Когда выжидаешь, приходит то, что надо.

Он хлопает рыжего и Мигеля, проверяя, если у них карманы на трусах. Там ничего, даже странно. У девушек он не может решиться проверить, что-то его останавливает, и в то же время любопытно. У Сандры очень соблазнительно торчит грудь, и он проводит рукой, сжимает её, отпускает и тут же одёргивает руку, как будто обжёгшись. Секундное возбуждение сменяется страхом и тревогой. Он наклоняется ближе к девушке и слышит её мерное дыхание. В нос бьёт запах, непонятный и неприятный, что-то похожее на коровник или птицефабрику. Как-то в детстве он проезжал район птицефабрики, и этот запах стоял в округе, просачивался сквозь щели в клаудуз. «Надо же, такая привлекательная и сексуальная, и так пахнет! Обидно», – думает он. Он смотрит на Софию, на её маленькую грудь, тоже трогает. На этот раз никакого возбуждения, даже секундного. Он наклоняется к её дыханию и тоже ощущает неприятный запах изо рта, к тому же жирные волосы с перхотью вызывают у него неприятие, даже отвращение. И уже из чистого любопытства он трогает грудь у Марии и Динары. У Мигеля что-то оттопыривается сбоку майки, и Макс находит сеть во внутреннем кармашке. Нашёл то, что искал! Вот ведь урод, припрятал, а прикидывался простачком. Почувствовав себя врачом-маммологом и победителем, Макс улыбается и выходит из комнаты.

София просыпается и ощущает давление в руке. Она соображает, что заснула в доме, куда ходит на занятия в психотерапевтическую группу, и только дёрнулась, чтобы встать, как почувствовала боль в левой руке, и что её что-то держит. Мгновенно понимает, что приклеилась, и ощущает ужас. Она поворачивает голову и видит рыжего рядом с собой. Вся её сущность кричит. Как она могла потерять бдительность?! Ведь она уже это прошла, и пережила такой кошмар, неужели снова всё повторится? В животе ходят спайки и боль, и кажется, всё внутри трясётся от страха и ужаса. Она снова поворачивается к рыжему. Он ей противен. Жирная узкоглазая морда. Она приподнимается на локте, и новая волна ужаса прокатывает холодом по всему телу. Они все склеены друг с другом!.. Вчера они, как сидели, так и уснули. Но кто-то всё-таки уложил их, опустил спинку дивана. Кто? Неужели Макс? А где он? Его нет. «Чёрт! Гадство!» – проносится в мозгу Сони. Её охватывает паника. Она трясёт рыжего свободной правой рукой, но он крепко спит, обожравшись накануне, и никак не реагирует. Перед глазами Софии выстраивается картинка: они поели, и похоже, что-то было подмешано в еду, потому что всех накрывает эйфория, а потом все заснули. Сама она ела мало, вот и проснулась первая. Сеть осталась в сумке. Она смотрит на часы. Они показывают половину первого, но ночь это или день, непонятно. Имитированные окна всегда отражают сумерки, и понять по ним, какое сейчас время суток, невозможно. В отчаянии Соня бессильно опускается на диван с чувством полной безнадёжности.

– Просыпайтесь, мои птенчики, папочка приготовил вам сюрприз! – Макс с безумной улыбкой наблюдает за пробуждением Сони. – Всё идёт по плану. Мамуля, ты видишь? Всё получилось. Теперь у нас будет большая семья, и тебе будет больше внимания.

Макс сидит в комнате матери. Она молча смотрит, то ли в потолок, то ли на стену с экраном. Понимает ли она, что происходит? Насколько жив ещё её мозг? Неизвестно. Вот уже второй день она молчит и даже не издаёт, как раньше, громкое мычание, сопровождающееся истошным гортанным хрипом, который всегда пугал и раздражал сына.

– Сейчас все проснутся, и тогда мы расскажем им о наших обычаях, привычках и правилах. Да, мама?

Мать безмолвствует. Лишь испускает газы, о чём говорит ужасный запах в комнате, но Макс уже привык. В этот раз время идёт быстро. Иногда оно тянется невыносимо медленно и неинтересно, и в эти моменты гнусное, тревожное ощущение в животе изматывает и убивает. Нет смысла жить. Но сейчас Макс придумал себе смысл, и это его вдохновляет и радует. Он уверен, что сделает открытие, что его гипотеза верна, и если группу склеенных людей провести через их эмоции детства, дать им пережить их сполна, они расклеятся. Пусть он применил насилие, но этим безмозглым людишкам никак по-другому не втолковать. Они согласны жить в своей относительной зоне комфорта, боясь что-то изменить, пусть даже склеенные, пусть на грани уничтожения Земли. Нет! Сейчас как раз такое удачное время. Надо быть дураком, чтобы не понять всю критичность ситуации и не воспользоваться ею. Это время даёт ему шанс.

– Просыпайтесь, птички мои, просыпайтесь, – бормочет он себе под нос.

А на улице идёт проливной дождь. Он не заканчивается уже второй год. И уровень воды всё повышается и повышается, захватывая всё большую часть суши. Люди всё больше теснятся в центральных регионах, а у кого хватает возможностей и смелости, пытаются улететь на Микзу. Учёные прогнозируют, если дождь не закончится в течение трёх лет, вся суша будет поглощена водой. Строители наперебой продвигают воздушные и плавучие дома.

Соня лежит и тихо плачет. Она опять заложница обстоятельств, снова оступилась, снова идёт по кругу. Это уже было с ней, похожее, полтора года назад. Как же всё повторяется! Она бессознательно притягивает те же ситуации и таких же людей, чтобы снова и снова прожить одни и те же эмоции. Что это? Зачем? Видимо, что-то не прожито в детстве, тянется хвостом сквозь всю жизнь, и так и будет тянуться. «Как же избавиться от него, от этого груза?» – думает девушка. И главное, она ведь пошла к психологу в группу, чтобы избавиться от непрожитого и измениться, а получается, что опять она жертва. А может, это так и надо, и для неё так лучше? В этом она сомневается, вспоминая вчерашнюю всеобщую эйфорию. Её не оставляет подозрение, что их накачали наркотиками.