Реальность 7.11 (СИ) - Дернова Ольга Игоревна

— Возможно, они до сих пор живы.

И.Т.: — Мне тоже так кажется. Именно поэтому меня не оставляет надежда, что нам всё-таки удастся разгадать последнюю, самую мрачную тайну Субраманьяма Гиаза.

— На что вы готовы ради этого? Решились бы вы поехать в самый закрытый город на Земле?

И.Т.: — Этот вопрос уже почти решён. Я, практически, сижу на чемоданах, обговаривая последние детали с Четвёртым Координатором Таблицы. Читатели моего блога хором советуют запасаться плащом и непромокаемой обувью.

— Мы надеемся, что путешествие будет удачным. И что совсем скоро мы возьмём в руки вашу новую книгу, в которой завеса тайны будет приподнята.

И.Т.: — Я тоже на это надеюсь. Большое спасибо.

The New Times. - 2113. - Љ 6.

Алекс Бор. На изнанке Таблицы

Таблица, в которой мы живём, — это город поверх другого города. Когда её только начали возводить, здесь было дофига зелени и солнца. Всё изменилось после смерти Отца-Основателя. Именно тогда над городом навис мрачный, неотменяемый Циклон. Хорошей погодой стали называть периоды слабенькой мелкой мороси, приходящей на смену затяжным проливным дождям. Многие сочли это прощальным проклятием усопшего. Пресс-служба Церкви, однако же, настаивает на том, что это так называемый «эффект отдачи»: мол, все произведённые в мире Изменения в какой-то момент наложились друг на друга и срикошетили по Башне и городу. Легко отделались, утверждают они, могло бы быть и хуже.

Как бы там ни было, а воды набралось чересчур много. Чтобы спастись от затопления, люди построили второй город — прямо поверх первого. Эта вторая Таблица была сделана из пластикового вторсырья, свезённого со всех концов мира ещё при Гиазе. В каждом секторе установили Хидоты, извергающие водяные излишки, и на этом вопрос был закрыт. Внизу, под рукотворной толщей пластиковой коры, остались туннели полузатопленного, заброшенного метро, подвальные и первые этажи зданий и тьма-тьмущая всяких старых коммуникаций. В этом мире утильщики проводили добрую половину своей жизни.

Всё это поведал мне Эдвард в достопамятный день облавы, после того, как мы побывали в бетонном, старинном квартале первой Таблицы. А гости из ДУОБТ, явившиеся тем же вечером, объяснили свой интерес так:

— Там, внизу, настоящие сокровища. Масса ещё не найденных складов, построенных при Гиазе. Сотни старых пластырей, нетронутых! Навар с одного склада равен году безбедной жизни — если, конечно, сбывать пластыри у проверенных людей… Поэтому мы охотно ходим в «нижние» экспедиции. В одиночку там, конечно, делать нечего; пропадёшь или заблудишься. Но если держаться группой — достаточно безопасно.

— От нас-то вы чего хотите? — поинтересовался Зенон. Как мне показалось — с недоумением.

— Недавно мы раздобыли старую карту… — Говорил высокий, худой, часто кашляющий утильщик с желтушным цветом лица. Глядя на него, я подумал, что блуждание по туннелям навряд ли укрепило его здоровье. Как он вообще там передвигается, в три погибели, что ли?

— Ты слушаешь, Бор? — Перестарок двинул меня в бок своим костлявым локтем.

— Не нравится мне всё это предприятие, — пощипывая небритый подбородок, заметил Зенон. Спокойно так заметил, словно никаких гостей рядом не сидело.

— Выручка пополам, — быстро, словно оправдываясь, сказал другой утильщик. Этот был плотный и чем-то напоминал нашего Джона. Но суетливо бегающие глазки портили впечатление. Мне подумалось, что он, должно быть, сильно охоч до денег.

— Как по мне, это разумное и выгодное предложение. — Это уже вступил их старшой. — Мы будем проводниками и гарантируем вашу безопасность. От вас требуется только расчистить подходы.

— Если всё действительно так просто, зачем бы вам… — начал Оодзи. Закончить ему не дала заливистая, напористая трель дверного звонка.

— Я открою! — вызвался я. Меня беспокоило отсутствие Афидмана. Не будь в общаге посторонних, он бы уже отирался поблизости, безмолвно напоминая о вечерней партии в шашки. Скорее всего, он отсиживался в укромном углу, дожидаясь ухода непрошеных визитёров. Существовал какой-то лимит на лица, которые ог признавал важными или заслуживающими доверия. Он просто и безоговорочно доверил свою судьбу мне, чуточку дольше присматривался к Джону, Зенону и Заши, ну а к Эду вообще уже привыкал медленно и со скрипом. Внезапно мне захотелось донести до него, что некоторых гостей приходится терпеть из вежливости или по необходимости — это, видите ли, так заведено у людей. Но сначала я, как и обещал, открыл входную дверь. За ней обнаружился Эдвард — такой возбуждённый и рассеянный, каким я никогда его прежде не видел. И впридачу промокший аж до самых стелек. Я привёл его к себе и вручил сухое полотенце, и пока он стирал с себя влажные поцелуи города, вкратце обрисовал ему ситуацию.

— То есть, они хотят проникнуть в какой-то подземный склад, — сориентировался Эд. — С вашей помощью.

— Угу, — кивнул я.

— А в чём заключается помощь?

Пришлось признаться, что этого я недослышал.

— Ну так пойдём, разберёмся, — по-деловому сказал он. И неожиданно ухмыльнулся.

— Знаешь, что мне это напоминает? Старые времена, когда эмпатов брали на все важные деловые встречи.

— Чтоб всё было по-честному?

— Да. — Эдвард остановился на пороге моей комнаты. — Некоторые бесследно исчезали после этого. В речке или в глухом лесу. В те лихие денёчки эмпаты носили в себе свой дар, как бомбу замедленного действия.

— И ты тоже? — осторожно спросил я.

— Мне было пофиг, я был авгуром, — ответил он. — К счастью, работодатели об этом не знали.

И, протянув руку, щёлкнул над моим ухом выключателем.

— Вот так, Бор. Свет надо экономить.

Теперь нас освещала только тусклая лампочка проходной. В её лучах я едва разглядел щуплую белобрысую тень, притаившуюся в коридорном тупичке.

— Афидман? — тихо окликнул я. Тень послушно приблизилась, из полумрака выплыло лицо с тревожными, взбудораженными глазами. Если бы ог был болтуном, — ручаюсь, он так бы и сыпал вопросами. Но непроизнесённые, неясные, они только читались во взгляде.

— Они скоро уйдут, — сказал я, подразумевая утильщиков. Но Афидман, услышав это, зажмурился, потряс головой и, обогнув нас по широкой дуге, скрылся в другом конце коридора.

— Чует какие-то неприятности, — глядя ему вслед, предположил Эдвард. — Ну прямо ходячий барометр. На всякий случай будь осторожен с этими гостями…

Ох уж эти мне ходячие барометры! Вещуны, волхвы, друиды хреновы! Когда мы с Риомишвардом поднялись наверх, оказалось, что старшие уже всё за нас расписали. В смешанный состав планируемой экспедиции должны были войти трое утильщиков и трое наших; услышав имена, я едва из штанов не выпрыгнул, честное слово. Допустим, Джон-газ там был как раз впору: пластыри и присоски — его давняя страсть. Но для чего им я и Афидман понадобились? Впрочем, Эд быстро отыскал разгадку.

— Для чего вам ог — я, кажется, понял, — вежливо сказал он. — Манипуляции с биотканью, так ведь?

Утильщики согласно закивали.

— Дрянь, которая там обитает, — неохотно пояснил кашляющий, — считает эту территорию своей. Между прочим, они же её и выкормили. Вот эти вот господа. — Он указал на сидящих рядышком Зенона и Перестарка.

— Это они про нашего барабашку, — дополнил объяснение Перестарок.

— Вы, кажется, считали его безвредным, — заметил я.

— Считал. Пока он не начал бузить по ночам. Уж не знаю, чьими костями он там гремит, но мои от этого ноют сильнее обычного. Я подумал, что наш маленький друг сможет его приструнить.

— При таком раскладе всё встаёт на свои места, — подытожил Эдвард. — Ог нужен, чтобы обуздать барабашку. А Бор необходим, потому что ог без него никуда не пойдёт.

Вот спасибо, удружили! Сам по себе я им был без надобности, а вот в качестве привеска к Афидману…

— А если я не смогу его уговорить?

Я сказал это чисто из вредности. На самом деле ничего я так не желал, как отправиться в эту экспедицию. Хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на первую Таблицу. Ту, возведённую ещё при Гиазе.