Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович

         - Вас же ещё в ноль девятом в ИВВАИУ передислоцировали?

         - Да уж... резвится, знаешь, Табуреткин.

         - А здесь тогда что?

         - Ну как что. Консервация, матбаза... много всего. Вот мотаюсь: учёт-сортировка, подготовка-доподготовка... - полковник кивнул на раскрытый ноутбук. - В Иркутске с местом всё-таки гораздо туже. Хотя, конечно, город.

         - Оно-то так, товарищ полковник, - сказал капитан, - но мне и Сосновый всегда нравился.

         - Без чинов, - махнул рукой полковник, - пять лет, знаешь, не виделись. А хочешь - прокатимся? Посёлок, конечно, давно не тот, что даже при тебе. Но всё-таки.

         - Хотеть-то хочу, Юрий Николаевич. Но некогда. Я по делу.

         Он выразительно "пошелестел" пальцами.

         Полковник выглянул в окно. Немец проследил за его взглядом. Водила так и дрых в седле.

         "Страхуется старик", подумал капитан, "хотя понять-то его можно, как не понять".

         - Ничего криминального, Юрий Николаевич.

         - Это по твоим меркам, может, и ничего, - ответил полковник, оценивающе разглядывая полицайский бушлат. - А у меня, знаешь, семья. Что за дело, говоришь?

         - Да бизнес у меня тут, с монголами. Так, по мелочи таскаю всякое, чтоб штаны только не падали. А щас мне партию лекарств заказали. Вы про матбазу-то упоминали... как насчёт "консерву" потрошнуть?

         Полковник откинулся на спинку дивана.

         - Ну ты даёшь, Эдуард. Вот уж, знаешь, не подумал бы...

         - Юрий Николаевич, - терпеливо сказал капитан, - Вы хоть со мной-то в эти игры не играйте, ладно? Я понимаю всё.

         Он запустил руку во внутренний карман и вывалил на стол с дюжину золотых колечек.

         - Пока лом. Потом, если дело пойдёт, ещё валюты подкину. Я могу и в гражданскую пойти, но - сами понимаете. А Вы потом всё равно через округ докупитесь.

         - Что надо? - рассматривая кольца и что-то по-быстрому прикидывая, спросил полковник.

         - Антибиотики. Лучше всего - тетрациклин. Можно в АИ, можно так.

         - Когда?

         - Сейчас.

         - Сколько?

         - Всё, что есть, - честно ответил капитан.

         Полковник только и хмыкнул от такой наглости.

         - Ну, знаешь... - протянул он, карикатурно прищуриваясь, - может, и мне с монголами попробовать наладить?

         - А то Вы не наладили.

         - А как без этого сейчас?

         - Не осуждаю. Так что с заказом?

         - "Золотой час"? - почти серьёзно спросил полковник.

         - "Золотой час", Юрий Николаевич, - спокойно ответил Немец.

         Полковник побарабанил пальцами по столу, по-прежнему не прикасаясь к рассыпанным кольцам.

         - Ну что, знаешь, - сказал он наконец. - Если б это не ты... Придётся всё-таки проехаться.

         Ехали неспешно - некуда было спешить. Все и всяческие возможности противостоять грудной чуме достигли своего окончательного предела. Разделённый на обособленные плечи лагерь умирал, но, - отдадим должное решительности и целеустремлённости Лорда-Хранителя, - умирал медленно, не утрачивая подобающего достоинства. Впрочем, сколь угодно великая мера достоинства пред знаком мараны не имела более существенного значения - после того, как маги наглухо закрылись в своём плече, стало ясно, что нет надежды и на их бесконечные канды.

         Кави не счёл бы нужным осудить академиков - их усилий не хватало уж и на поддержание собственного благополучия. К омерзительному сладкому смраду, источаемому бездыханными телами воинов, мастеровых, лавочников, аристократов... что же; всяк живёт по-разному - но гниёт одинаково, и одинаково истлеет; итак, в сие равнообильное зловоние всё гуще вплетался теперь фетор и из плеча магов.

         Принц Содара намеревался отвратить подходящее войско своего отца от переправы через Нади, но забрать из него в своё распоряжение всех ушедших в поход академиков. Даже маги красного крыла, специализирующиеся на боевой магии, могли бы немало повлиять на распространение поветрия... так надеялся Содара.

         Сам Кави, - о, разумеется! - возлагал надежды только лишь на возвращение сударя капитана. Колдовство Вишвы могло в известной мере сдержать развитие хвори - но никакую хворь нельзя сдерживать вечно, и любой заражённый, едва лишившись магической поддержки, немедля устремлялся к неотвратимой погибели.

         Ещё день или, быть может, чуть более дня - и марана накроет весь лагерь, ибо заражению подверглось подавляющее большинство людей в нём.

         Кави имел общение с городскими эльфами, которых Содара привлёк к работе в лазаретах. Соплеменники смотрели на беседчика с недоумением, - ибо одним из их круга он не был, в Нагаре сих лет наружность его, конечно, оставалась пока совершенно неизвестною; лесной же эльф не мог бы обладать подобной одеждою, манерами и свободой перемещения, - однако разговаривали охотно. Остроухие служители Вада утверждали, что из поддавшихся поветрию людей сам по себе не поправлялся никто... при том невосприимчивость к хвори, - исходя из предположения об уже повсеместном её распространении, - демонстрировал лишь каждый десятый в лагере. Кави начинал понимать, что так и оставшаяся необъяснимой болезнь, некогда прозванная Великой Чумой, ни в сиддху не годилась нынешней, занесённой Немцем.

         Что же; будем "сжигать мосты по мере их появления", подумал Кави, c непроизвольной улыбкой обращаясь мыслями к сударю капитану. Он подхватил сию странноватую сентенцию от Немца и хоть, правду молвить, не вполне понимал её внутреннюю логику, однако же всё чаще начинал прибегать к логике наружной. Да и найдётся ли, в самом деле, какой-нито иной способ существования в мире, где каждый твой шаг, - сколь бы ни был этот шаг размерен, взвешен и продуман там, далёко в грядущем, - приводит лишь ко всё большему увеличению меры окружающего хаоса?..

         Хвала сурам, теперь, по крайней мере, прежний гнетуще-мнительный вопрос "вернётся ли сударь капитан?.." сменился куда более уверенным и нетерпеливым "когда же, драконья погибель, он принесёт, наконец, своё снадобье?!"

         Кави мягко пришпорил коня, нагоняя Лорда-Хранителя. Группа всадников во главе с Содарой оторвалась от остальной делегации - почтительный сын торопился приветствовать победоносного отца; как накрепко запомнил эльф, Адинам Добрый пренебрёг расположенным чуть выше по течению Нади паромом, предпочтя переправиться вброд. В иных обстоятельствах эльф предпочёл бы затеряться во вторых рядах встречающих передовой дозор Его Величества, но сейчас эльфу следовало встать ближе к недалёкому уж высокому берегу. Совершенно немыслимо было бы загодя предупредить Содару обо всём - и Кави стремился оказаться рядом с принцем, дабы иметь возможность подсказать ему какое-нито из суждений, способных оказать потребное воздействие на Его Величество. Своенравного монарха необходимо было удержать от соприкосновения с поветрием.

         Знание грядущего - поистине бесценная вещь...

         Он безотчётно поправил поясной ремень, как привык за долгие годы обладания иным бесценным сокровищем - Пагди.

         Меча на поясе, разумеется, не обнаружилось, но жест не остался незамеченным - комендант-исполнитель, бросив на эльфа настороженный взгляд, немедля склонился влево и принялся нашёптывать Содаре нечто эдакое, несомненно, предостерегающее. Благородный Твур получил свою полоть чудесной пилюли при первых же признаках нездоровья - однако ж и это не примирило его с постоянным присутствием возле Лорда-Хранителя неких подозрительных, - о, весьма, весьма подозрительных! - персон.

         Кави тихонько, подрагивая кончиками ушей, рассмеялся. Благородный Твур ажно искрутился в седле - обаче Содара лишь отмахивался от него, сосредоточив всё внимание на противуположном берегу.