Вторая волна (СИ) - Сугралинов Данияр

Зомби накинулись на рабов. Щелкун Клац-Клац погнался за Волошиным. Папаша, Тетыща с Машей под мышкой закрылись в здании. Поорав немного, крикун захлебнулся — видимо, его расстреляли. Я приказал крикуну отходить — он еще может пригодиться, и призвал Витаса продолжить его дело — он уже должен восстановить умение криком сеять смуту и раздор. Но способность Витаса еще не откатилась.

Мелкий крикунишка исчез. Видимо, все же издох. Жаль, но два оставшихся крикуна — тоже сила. Надо их беречь. Но как, когда их способность необходима здесь и сейчас?

Пока никто не орал, скрывшаяся в зарослях Вика Грей заверещала, захрипела и затихла. Волошин, который подбежал к самому моему убежищу, опомнился, завертел головой.

— Помогите, мать вашу! — взревел он, перекрывая автоматные очереди и треск пожара и глядя на приближающихся зомбаков.

Я видел каждую морщинку на его перекошенном от ужаса лице, освещенном бликами огня, казалось, видел даже языки пламени, отражающиеся в расширенных зрачках, как и бегущие к нему нюхач, амбалы и щелкун.

Обернувшись, Волошин рванул в мое убежище, да так резво, что я не успел сообразить, как бы сподручнее его встретить. Только начал замахиваться «Нагибатором», только начал соображать, что не лишним будет вызвать его на дуэль, как он завопил:

— Су-у-ука! Рокотов здесь! Все…

Из его груди с треском вышла пика конечности нюхача. Волошин разинул рот, выплеснув темную кровь. Подбежали амбалы, впились зубами в его руки, а когда нюхач опустил пику, и Волошин соскользнул с нее, до него добрался Клац-Клац, разинул пасть, сжал его череп челюстями, как щелкунчик — орех, сжал их…

Череп сплющился, выдавливая глазное яблоко.

Хрясь!

И все это произошло за пару биений сердца. Эх…

Я отвернулся, подавляя накатившую тошноту. Хотя чего это я? Дай, мазафака, дай! Минус один чистильщик! Клац-Клац и Прелесть, вы получаете по ордену!

Куча вражеских талантов посажена на откат! Самые сильные зомбаки еще целы, так что есть надежда покончить с Папашей, не рискуя жизнями моих людей! Короче, сплошные хорошие новости.

— В атаку, дети мои! — прошептал я, напуская армию зомбаков на здание.

В «детей моих» полетели стрелы, застрочили автоматы, и наконец-то заорал отдохнувший Витас вместе с раненым, который, оказывается, не исчерпал ресурс. Его в срочном порядке пришлось заткнуть.

Стрельба стихла, донеслись крики паники. Бездушные начали беспрепятственно вырывать жесть и доски, которыми заколочены окна. Витас тоже заткнулся. Видимо, кто-то догадался, кто самый опасный, и что зомби действуют командой с распределенными ролями, и сбил его с крика. Только бы не догадались устранить мозговой центр, то есть меня.

Теперь надо срочно придумать, как выкурить врагов из здания, и рабы, включая Лизу, не пострадали. Крикуны на пятнадцатиминутном откате. Как объяснить зомбакам, что вот этих людей бить можно, а вон тех нельзя, когда я подожгу здание и все разбегутся? Только указывая подконтрольным приоритетные цели.

Кстати, сколько у меня осталось «Сокрытия души»? Блин, пятьдесят минут! Так можно и не успеть! И прервать его нельзя, тогда зомби не станут выполнять команду.

Или попытаться прокрасться внутрь и подать знак Лизе?

Обстрел зомбаков из арбалетов продолжился. Хорошо, после прокола с Афанасием их не жгли коктейлями Молотова. Потому пришлось делить бездушных на группы, раненых отправлять на отдых, целых бросать в атаку, более уязвимых щелкунов держать на отдалении. Стоило отвлечься, и атака начинала сыпаться.

Вот бы разделить мозг на две части…

Клац-Клац получил стрелу в глаз, и героя пришлось экстренно эвакуировать. В этот момент безымянный крикун, который не израсходовал лимит ора, решил исполнить сольную арию, устранив часть претендентов.

Пусть проорется. Я на месте Папаши велел бы всем заткнуть уши. Наверное, они так и сделают, и следующие атаки крикунов будут неэффективными. Главное, что сейчас есть эффект!

Из распахнутого окна вывалился мужчина, да прямо на амбалов, которые его тут же разорвали. Я приказал зомби пробиваться внутрь и не трогать беглецов, которые горохом посыпались из окон.

А вон и Лиза! Свесила ноги, оглядывается с ужасом. А внизу моя Прелесть зубами клацает. Тогда я сконцентрировался на нюхаче и велел ему помахать Лизе конечностью. Прелесть исполнила команду и отошла, указывая Лизе конечностями направление, куда надо бежать.

К этому моменту крикун проорался и затих.

Лиза не поверила своим глазам. Нервно обернулась… и спрыгнула, да неудачно. Перекатилась, как в фильмах, но неуклюже, и захромала в мою сторону.

— Контролер! — прокричал я, надеясь, что она поймет, что атака зомби — моих рук дело.

Девушка замедлилась, завертела головой с надеждой прислушиваясь.

— Контролер! — повторил я.

Но обернулась она не ко мне, а к корпусу, где из другого окна выпрыгнули двое, а потом — еще один человек.

Прогремел усиленный громкоговорителем голос Папаши:

— Всем вернуться и взяться за оружие! Кто ослушается, будет расстрелян!

— Сюда! — крикнул я, чуть высунулся из убежища, сделал взмах рукой, на миг становясь собой.

Увидела, нет? Узнала? Узнала! Потому что ускорилась, рванула ко мне без оглядки. Обернулась на краткий миг, крикнув трем беглецам:

— Сюда! Тут безопас…

Дернувшись, она смолкла, колени ее подкосились. В грохоте я не различил звуки выстрелов. Но был уверен, что Папаша сдержал обещание расстреливать дезертиров. Только собрался рвануть навстречу, как увидел, что двое подхватили ее под руки и поволокли в мою сторону.

Когда они приблизились, я узнал помолодевших Киндерманнов и поманил их. Увидели. Узнали меня в маскировке и обрадовались.

— Деннис! — воскликнула Керстин, падая за нагромождение строительного мусора и подтягивая к себе Лизу.

— Это твои зомби? — спросил Дитрих.

Рядом с ним пригнулась Эстер, филиппинка-управляющая «Кали».

— Мои, — ответил я, переворачивая Лизу. — Они вас не тронут.

— Но как такое возможно? — прошептал немец.

Я не ответил, сосредоточившись на Лизе. На ее спине краснели три пулевых отверстия, прошившие левую лопатку, одна пуля вошла между ребер и точно повредила легкое. «Активность» Лизы стремительно падала: с 29% до 27%… 26%…

Ругнувшись, я вытащил таблетку полного исцеления, сунул ей в рот, налил воду, вынуждая девушку глотнуть. Ну же! Или не получится, все-таки она контролер! Черт его знает, что это за…

22% активности. 18%… и вдруг — резко 21%, и активность пошла вверх. Получилось!

Только сейчас я обратил внимание на синяки на ее запястьях и посиневшие кровоподтеки по всему телу…

Жаль, что другой чудодейственной таблетки у меня больше нет. Пригодилась бы.

— Дай мне стрелять! — горячо проговорил Дитрих. — Не щадить их! Убить всех!

Я вытащил из пояса два коктейля Молотова и запасную зажигалку.

— Надо поджечь здание и выкурить их оттуда. Зомбаков осталось мало, я не могу ими рисковать.

Керстин вцепилась в мужа.

— Нет!

Он стряхнул ее руки.

— Я осторожно и в обход. — И исчез в кустах.

Все это время Эстер нас внимательно слушала, не задавая вопросов. Когда я разобрался с Лизой и Киндерманнами, подползла ко мне и сказала:

— Люди Дэдди — очень плохие люди. У тебя есть еще оружие? Хочу помочь.

— Это может быть опасно, Эстер… — Я посмотрел ей в глаза и увидел ненависть. Не ко мне, к Папаше. Кивнул ей. — Оружие свалено недалеко от порога в то здание.

Сразу же Эстер тоже исчезла в кустах. Она собралась мстить Папаше и побежала за оружием, но так, чтобы не поймать вражескую пулю. Керстин спряталась рядом со мной, положив голову Лизы на колени.

— Бедная девочка! Ее пытали. Мы ее освободили.

— Спасибо, Керстин! Вы молодцы, — сказал я и выглянул из убежища.

Думал, что людям Папаши не до меня. Но, видимо, они все-таки решили искать мозговой центр и нашли его! В меня прилетел горящий арбалетный болт. Доспех чистильщика начисто поглотил урон, причем довольно приличный.