Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— Вот и император тоже никаких плюсов не увидел, — кивнула Мария. — Особенно учитывая то, что баронство вернётся не ему, а папе. Не стоит слишком серьёзно относиться к затеям графа цу Ройтен.

— Но, если я правильно помню, граф цу Ройтен является эрцканцлером империи? — с лёгким недоумением спросила Лена.

— Прежде всего он является старым другом императора Конрада, — тонко улыбнулась императрица. — Мы с Дитрихом любим нашего отца и свёкра, но эта любовь не обязательно распространяется на его друзей.

Лена понимающе прикрыла глаза.

— А вы, Альма, не собираетесь участвовать в аукционе? — Лена обратилась к герцогине, резко меняя тему.

— Я бы хотела, — вздохнула та. — Но Оттон, увы, не готов делать мне такие подарки. Кстати, у вас есть какие-нибудь предположения, какой будет итоговая цена?

— У меня нет никаких идей на этот счёт, — покачала головой Лена. — Могу только предположить, что цена будет выше ста тысяч. Люди, которые сюда пришли, знают, за сколько была продана «Рифейская роза» и готовы выложить как минимум такую сумму.

— Для меня это многовато, — покачала головой герцогиня. — Но я, конечно, куплю сегодня что-нибудь из украшений попроще.

— Да и для меня тоже многовато, — грустно сказала Лена. — Я прямо запала на «Рифейскую розу», но своих денег мне не хватило, а муж не проявил желания купить её для меня. Он вообще был против, чтобы я участвовала в аукционе. Сказал, что если результатом аукциона будет покупка у самих себя, это произведёт совершенно нежелательное впечатление. Так что моя мечта ушла Ольге Рязанской.

— Я надеюсь, что мне всё же удастся сегодня купить эту подвеску, — заметила Мария. — Дитрих, кстати, идею этой покупки тоже принял безо всякого восторга. Возможно, он и не выделил бы на это денег, но мне очень помогли вы, Лена.

— Я? — удивилась Лена. — Каким образом?

— Ваш дирижабль, — улыбнулась императрица. — Для императора он выглядит немного унизительно, если вы понимаете, что я хочу сказать. Императору надо показать дворянству, что он всё-таки не хуже ливонского барона и тоже способен подарить жене что-нибудь этакое.

— Насколько я знаю, вы собираетесь заказать и дирижабль, — напомнила Лена.

— Дирижабль всего лишь поставит нас на уровень барона, — засмеялась Мария, — а император всё-таки должен быть хоть немного, но выше. Ну а что касается «Рифейской розы» — разве для вас был какой-то смысл её носить? Мне говорили, что для сильных магусов она бесполезна — это не так?

— Это так, — признала Лена. — Как артефакт она для меня действительно бесполезна — это как раз и есть главная причина, почему муж очень неодобрительно отнёсся к моей идее её купить. Но она просто прекрасна. Если вам случится повстречаться с Ольгой Рязанской, вы поймёте, о чём я говорю. Однако ведь такой артефакт и для вас не особо полезен, Мария — мать мельком упоминала, что у вас на удивление хорошо сбалансированная биохимия, не хуже, чем у сильной Владеющей. Не думаю, что вы как-то страдаете от прыщей.

— Не страдаю, но биохимия всё-таки ничего не гарантирует, — кривовато усмехнулась Мария. — Переволнуешься и запросто на следующее утро обнаружишь здоровенный прыщ посреди лба, и никакая биохимия здесь не поможет. У вас такого не случалось?

— Нет, — несколько смущённо ответила Лена. — У меня любой прыщ рассосётся раньше, чем успеет толком образоваться.

— Стало быть, у магусов с этим проще, — пожала плечами. — А какая-нибудь обычная женщина вынуждена ходить с припудренным лбом и видеть насмешку в глазах придворных дам.

— Ничего не могу сказать насчёт обычных женщин, — сочувственно заметила Лена. — Но нужно быть полной идиоткой, чтобы смеяться над императрицей, даже будь она какой-нибудь дурочкой, чего про ваше величество уж никак не скажешь.

— Вы недооцениваете людской идиотизм, Лена, — вздохнула та.

— Так вот почему ты заменила полгода назад половину фрейлин, Мария! — осенило герцогиню. — Это много обсуждали в свете, но никто так и не понял причины.

— Мне просто не нужны идиотки при дворе, — пожала плечами Мария.

«А ведь императрица, скорее всего, эмпатка, — осенило Лену. — Возможно, слабая, и, возможно, она сама этого не понимает, но чтобы правильно распознать чувства стольких людей, одной проницательности недостаточно». Впрочем, даже если императрица своих способностей не осознаёт, просвещать её Лена не собиралась.

— О, наконец-то речи кончились, — Мария обратила внимания на происходящее за окном и прижала пальцем мобилку, отдавая распоряжение поверенному: — Поднимайте понемногу, тысяч по пять. Когда цена приблизится к двумстам тысячам, я дам вам дальнейшие инструкции.

— Твёрдо настроена победить, дорогая? — улыбнулась ей герцогиня Альма.

— Зачем нужен муж-император, если ты даже не сможешь купить понравившуюся безделушку? — риторически вопросила императрица.

Дамы понимающе посмеялись и повернулись к окну, за которым ставки уже успели стремительно приблизиться к ста тысячам.

* * *

— Здравствуй, Кеннер, — приветствовал меня князь. — Давненько ты у меня не появлялся.

— Так дела к тебе никакого не было, княже, — объяснил я, уже привычно устраиваясь в кресле напротив. — И рассказать нечего было. Не ходить же к тебе просто так, отвлекать пустой болтовнёй?

— Да? А вот некоторые, не буду называть имён, так и ходят, уж и не знаю, зачем, — сказал князь с лёгким оттенком раздражения.

— Может, хотят просто о себе напомнить, — пожал я плечами. — Не очень умная затея, по-моему.

— Совсем неумная, — согласился князь. — Ну боги с ним, с этим, который без имён. Поговорим о тебе. Проводил гостей и хочешь что-то про них рассказать?

— Проводил, — подтвердил я то, что князь и без меня прекрасно знал. — Доклад вот написал, вот только не знаю — отдать его тебе в руки или просто в канцелярии оставить?

— Оставляй мне, я почитаю и решу, что с твоим докладом делать, — распорядился князь. — А сейчас своими словами расскажи.

— О персоналиях два интересных факта вскрылось: во-первых, семья герцога Баварского, оказывается, очень близка семье императора. Они усердно создают впечатление на публику, что у них если и не вражда, то куча противоречий, а на самом деле отношения у них именно семейные.

— Как понял? — заинтересовался князь.

— Это не я понял, — усмехнулся я. — Со мной же только герцог Баварский общался, а он лишнего не скажет, не тот человек. А вот жена его немного проговорилась.

— А твоя жена это сразу отметила, — понятливо кивнул князь. — Ну, я знаю, что она далеко не дурочка, хоть и любит изобразить из себя пустоголовую. Вы-то с ней тоже мастера на публику тумана нагнать.

— Гм, — немного растерялся я. — В общем, всё у них по-родственному и секретов между собой не очень много. А второй момент — это то, что императрица Мария является эмпаткой, правда, непонятно насколько сильной.

— Проговорилась?

— Нет, Лена по косвенным признакам поняла.

— Любопытно, — заинтересовался князь. — По каким признакам?

— Ну, если коротко, то у них в разговоре всплыла такая история: у Марии как-то случился большой прыщ на лбу, и некоторые фрейлины отреагировали неправильно. В результате Мария заменила половину своей свиты.

— Ну и как из этого следует, что она эмпатка? — не понял князь.

— Так они в неё пальцами тыкали и хохотали, что ли? Ясно же, что никто там открыто вида не показывал. Может, какая-нибудь фрейлина не удержала улыбку, или в приватном разговоре сказала не то, а на неё донесли. Но это один-два, ну, три человека, не больше. Чтобы половину штата разогнать, надо было эмоции отслеживать.

— А ведь верно подмечено, — задумчиво сказал князь. — А из этого вытекает ещё более интересный вывод: я, конечно, давно знал, что твоя жена вовсе не дура, но она, похоже, гораздо умнее, чем я думал. Ладно, не дёргайся, я никого просвещать не собираюсь. Главное, вы с ней меня дурить не пытайтесь.

— Мы никогда не пытались и не пытаемся, — возразил я, но князь только отмахнулся.