Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— Удивлены? — неожиданно мирно осведомился Диорит.

— Я и в самом деле не ожидал, что делегатом пошлют вас, Диорит, — честно ответил я. — Но если подумать, то это совсем неудивительно и даже, пожалуй, ожидаемо.

— Почему ожидаемо? — заинтересовался он.

— Видимо, расчёт был на то, что уж вы-то, с вашим недоверием к наружникам, точно не дадите себя обдурить, — объяснил я. — Мы, хитрые наружники, постоянно ведь дурим доверчивых рифов.

Кальцит фыркнул, и от него донеслось чувство веселья.

— Ну да, примерно так, — с усмешкой признал Диорит. — И какие у нас сейчас планы?

— Мы должны сейчас поехать к Ренским, они нас ждут. Нам всем надо понять, как наши отношения будут складываться дальше, вот и поговорим об этом. Но если вам необходимо отдохнуть с дороги, то я отвезу вас в гостевые апартаменты, а встречу отложим.

— А к Ренским обязательно ехать? — как-то нерешительно спросил Диорит, и от Кальцита тоже пришло чувство лёгкой паники.

— Конечно, обязательно, — я с удивлением посмотрел на него. — Они ведь, как и мы, имеют с вами дело. Даже больше, чем мы. Да и вообще, нам многое надо обсудить — в первую очередь, понять, что и как вы хотите изменить, и решить, как к этому подготовиться.

— К Ренским, так к Ренским, — обречённо вздохнул Диорит. — А с кем мы там будем всё это обсуждать?

— Как с кем? — удивился я. — С Матерью рода Ольгой Ренской, с кем же ещё? Уверен, что там будет присутствовать и Стефа Ренская.

Оба рифа поёжились, и я уловил целую гамму смешанных чувств. До меня, наконец, дошло: они просто боялись Ренских. Точнее говоря, боялись их Высших — похоже, те сумели заставить себя уважать. А вот меня они совсем не боятся, и это регулярно создаёт некоторые неудобства в общении с ними. Но что здесь можно сделать? Впечатление обо мне они уже составили, и чтобы его сейчас изменить, нужно поубивать кучу народа, а это всё-таки не вариант.

Кальцит с Диоритом переглянулись, дружно вздохнули и с обречённым видом полезли в лимузин. Здорово их мои родственники прищемили, и это очень хорошо — тем меньше вероятность, что рифы вдруг взбрыкнут. Я в своё время не поставил себя правильно с моими лесными, и сколько крови они из меня выпили в результате? Сейчас, правда, отношения с лесными наладились, но повторять подобный опыт у меня нет никакого желания.

— А скажите, Кеннер… — начал Диорит, когда лимузин тронулся.

— Простите, перебью вас, — извинился я. — Давайте сразу условимся: я не против неформального обращения в приватной обстановке, но при посторонних прошу обращаться ко мне «господин Кеннер». Соответственно, и я к вам буду обращаться «почтенный». Я понимаю, что вы к этому не привыкли, но вы сейчас приехали к нам, а у нас такие вот обычаи. А к Высшим — к той же Ольге Ренской, — следует обращаться «сиятельная». Привычное вам свойское обращение будет выглядеть оскорбительным, и ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте.

— А вы сами-то к ней как обращаетесь? — хмуро спросил Диорит.

— Я зову её просто Ольгой. Но не стоит смотреть на меня — хоть мы с ней и не особо близки, но она моя родная бабка. Формальное обращение от меня как раз наоборот, будет выглядеть странно. То же самое относится к моей двоюродной бабке, сиятельной Стефе Ренской.

— Я понял вас, — сказал Диорит с мрачным видом.

Надеюсь, он действительно понял, что хамить Ольге или Стефе просто опасно. У Норита в своё время, конечно, получилось обхамить Драгану, но он прошёл буквально по краю. Не будь нам тогда остро необходим проводник, его жизненный путь на этом, скорее всего, и закончился бы.

— Но я вас перебил, — кивнул ему я, — продолжайте, пожалуйста.

— Я хотел спросить, какая у вас потребность в слезах.

— Можете добывать их больше?

— Очень опасно, — вздохнул Диорит. — Однако мы могли бы рискнуть, если оплата будет соответствующей. Но нам нужны гарантии.

— Как я понял, фиксированная оплата вас не устраивает? — догадался я.

— Меня уже просветили, за сколько вы продали последнюю работу Кальцита.

— Ну, строго говоря, это работа не только Кальцита. Его работа, безусловно, великолепна, но чтобы продать её за эти деньги, понадобился труд двух Старших артефакторов и Высшей целительницы. Это я даже не упоминаю вклад от репутации семейства Арди. Так что не преувеличивайте нашу прибыль, хотя она, конечно, в этом случае оказалась намного больше ожидаемой.

— И всё-таки? — настаивал он.

— Мы могли бы договориться с вами на процент от продажи изделия со слезой, но имейте в виду, что в этом случае вы можете получить и меньше, чем при фиксированной оплате. Следующее украшение вряд ли удастся продать за такую же сумму — не думаю, что у нас получится найти поблизости ещё одну императрицу.

— То есть дальше вы будете продавать дешевле? — нахмурился он.

— Не могу предсказать наверняка, — пожал я плечами. — Но, скорее всего, да, намного дешевле. А что касается общей потребности, то я бы оценил её примерно в десять слёз, может быть, немного больше. Мы сможем использовать только одну слезу в один-два года, но если вы предложите их раньше, то мы, разумеется, купим их и про запас. Следующее украшение мы будем продавать только через два года, но возможно, слеза нам потребуется и раньше. Я хочу посоветоваться с нашим артефактором — не исключено, что мы сможем предложить мощные защитные артефакты для властителей. Пока рано говорить о чём-то конкретном, но если у нас получится такое сделать, то рынок сбыта немного расширится.

— Я рассчитывал на большее, — разочарованно сказал Диорит.

— Это уникальные изделия, их нельзя продавать больше. Если они перестанут быть уникальными, цена сразу же рухнет. Но мы могли бы покупать и сатураты, а может быть, и другие материалы для артефакторики. Давайте, я сведу вас с господином Клаусом фон Абенсберг, нашим артефактором — вполне возможно, что вы сможете гораздо больше заработать на менее экзотических товарах.

— Сведите, — согласился Диорит, немного воспрянув духом. — Кстати, все старейшины кланов одобрили предложение Кальцита перейти на деньги княжества во внутренних расчётах.

— Разумно, — одобрил я. — Ну, от нас здесь ничего особо не требуется. Просто сообщайте нам, какую часть своих денег вы желаете получить наличными, и следующий дирижабль вместе с заказами будет подвозить и наличность. А может, сделаем какой-то кассовый пункт прямо на месте — посмотрим по потребности.

— Что вы ещё решили, Диорит, пока я здесь сижу? — поинтересовался Кальцит.

— Да всё то, о чём с тобой начали решать, — поморщившись, махнул рукой Диорит. — Ты просто сказал своё мнение и улетел на свой аукцион, а нам всё это пришлось обсуждать. Ты Циркона не знаешь, что ли? А он ведь не один такой.

— Это да, с Цирконом быстро ничего не решить, — согласился Кальцит. Вообще-то, и сам Диорит редко с чем-то соглашался сразу, но Кальцит предпочёл не затевать ненужное обсуждение личностей.

— Нам только вот такой вопрос непонятен: нам сейчас нужно договариваться о гражданстве или о согражданстве?

Вопрос застал меня полностью врасплох — Кальцит всего лишь сказал мне, что рифы хотят перевести наши отношения на более постоянную основу, и для обсуждения этого к нам летит делегат от всего племени. Но усилием воли я заставил остаться себя спокойным, как будто именно такого вопроса я и ожидал.

— Гражданство вам не дадут, Диорит, — покачал я головой. — Понимаете, в чём разница — гражданство, оно индивидуально. Гражданин взаимодействует с княжеством напрямую, а с вами так не получится, к вам же обычный чиновник даже зайти не сможет. Для вас единственный подходящий вариант — это согражданственный союз княжества Новгородского с племенем рифов. В этом случае княжество взаимодействует с отдельными рифами только через племя. К примеру, взять тех же Ренских — княжество им даже документы не выдаёт, у них свои карточки члена рода. Они вообще не сообщают княжеству список членов рода — это их внутреннее дело, но при этом род за своих членов полностью отвечает.