Моя Жизнь - Сплошной Плагиат - "Сони"

– Проходила обучение в армейской школе ещё при режиме Гагасрохра. У нас тогда был режим идентичный вашему, поэтому я обучалась у вас. – Хай указала на Фоч пальцем и глянула на меня.

– Она мне очень нравится. – на это мне нечего было ответить.

Когда мы добрались до студии, то мы узнали ужасную новость от пухлого эльфа, который был нашим главным звуковиком. Он всегда напоминал мне Биг Смоука из ГТА, только с ушами эльфа. Да и называют его Большой Лун.

– Эро, прости, но парни отказались ехать. Половина даже не в городе. – тут я сжал зубы. У нас начались проблемы уже на этапе подготовки.

– Блять! Да как так! Лун, у тебя же есть знакомые или ещё кто-то?! Мы же заплатим! – он мотает головой.

– Эротия, я всех обзвонил. Все боятся или уже уехали. – она нервно выдохнула.

– Твой выход, Каади, спасай. – сказала альва, а рыжуля улыбнулась указала на себя большими пальцами.

– Я уж думала что ты не попросишь! – она помчалась к барабанам и начала отбивать ритм песни “Излечилась”.

“А давно она на барабанах играет?”

Хай добралась до электрогитары и начала исполнять какое-то жёсткое соло. От такого значительного роста моих девочек мне стало не по себе. Я, вообще-то, бесталанный плагиатор, который даже может не находиться там, они и сами по себе были супер.

Пару раз они отрепетировали “Черный/Белый”, на большее времени не хватило. Приехал грузовик, в который загрузили всё оборудование, а затем полицейский кортеж довёз нас до Площади Конституции.

Я был в шоке от количества народа. Десятки тысяч людей вышли на улицы с плакатами и транспарантами. Разноцветная, разнообразная волна живой массы вызывала трепет и показывала разнообразие жителей этой страны. Многие из них просто хотели жить спокойно и были возмущены убийством студентов.

Нас высадили на площади, позади подготовленного оцепления из полиции и солдат, которые должны были обеспечивать безопасность концерта. На скорую руку нам собрали сцену. Площадь Конституции, на которой мы будем выступать, представляет собой большую круглую открытую зону, которая покрыта газоном и усеяна редкими деревьями по периметру. Когда-то в центре стояла стела, но она была уничтожена землетрясением и новую возвести ещё не успели. От неё осталось основание, в центре которого мы и будем выступать.

Хай и Халиско при помощи полиции подняли инструменты. Лун поехал с нами и, хоть был напуган, подготовил оборудование. Я же с удивлением наблюдал за тем, как люди цивилизованно ждали концерт. Не было криков или бросков тухлыми помидорами.

Огромный парк был забит хиппи, обычными людьми и большим количеством детей. Выделялись темные и тропиканцы альвы. Они приходили целыми семьями с детьми. Для них борьба за права важнее всего, всё-таки расизм тут ещё не искоренён.

Осматриваясь вокруг, я понимал, что тут собрались десятки тысяч людей. Стоящее позади нас здание мэрии было разрисовано, часть окон в нём была разбита, а защищающая нас полиция сейчас рискует, находясь в окружении.

– Сони! Мы любим тебя! – раздался неожиданный крик со стороны большой группы тильвов. Все они ростом не выше ста шестидесяти, андрогинные и очень милые создания махали мне рукой и кричали на тильвском, чтобы я обратил на них внимание. Я не мог отказать им во внимании и помахал рукой в ответ.

– Эротия! – закричала уже группа альвов. Шоколадка очень нервничала и, дрожа всем телом, махала рукой со сцены.

– Хай! – я не ожидал, что у театральной звезды Хай будет так много фанатов в Новом Ругане. Рогатая показала большой палец своим фанатам и продолжила подготавливать оборудование вместе со всеми.

Каади спокойно крутила барабаны. Криков её фанатов не было слышно, наверное, их попросту ещё и было не так много, но её это, казалось, не расстраивало. Она выглядела настроенной на бой.

– Хорошо, что вы всё-таки приехали. – к нам вышел высокий, рыжий мужчина в строгом костюме, уставший и бородатый. Это был губернатор Ротран собственной персоной.

– Да. Мы просто не могли отказать вам. Верно, Эротия? – я глянул на неё, она проваливалась глубже в истерику. Смотря на неё, стоявшую на сцене и рыдающую, я понимал, что всё может пойти очень плохо. Губернатор, видя такую картину, только нервно сжимал кулаки, ведь толпу успокоили только сказав, что прибудет Эротия Лавэро и Сони Вантхкайх.

– Эро, поспокойнее. Ты же уже выступала перед толпами людей. – сказала Каади, неожиданно проявив максимальную доброту к подруге.

– Я не могу. Я все провалю… Сони, ты можешь разогреть толпу? – я удивленно указал на себя пальцем.

– Эро, я не то чтобы хороший певец. Тут все ради тебя так успокоились, но, если ты хочешь, я начну. – она закивала. – Всё хорошо, губернатор Ротран. Всё под контролем. – он снова издал нервный смешок, а затем пожал мне руку. – Спасибо. Пожалуйста, если будете что-то говорить, то делайте это мягко.

– Я скажу как есть, но постараюсь всех успокоить. – он кивнул.

Когда всё было готово, охрана вывела губернатор, а мы остались на сцене. Каади была спокойна и уже махала палочками в ожидании начала. Лун настроил звук и был готов в любой момент сбежать. Хай оголила тело до топа и светила мускулами. Эротия была в панике и пыталась хоть как-то успокоиться.

“Почему я так спокоен? Не понимаю”.

Я вышел к стоящему на переднем крае микрофону и схватился за него.

– Кхм… кхм… – микрофон работает исправно. – Вечер, Новый Руган. Многие знают меня, а кто не знает, я - Сони Вантхкайх. Я – ирийец по духу, а по крови больше тильв. Все мы собрались здесь, потому что чувствуем глубокую несправедливость в отношении студентов объединения “Мы все одной крови”.

– Убийцы! Ни за что бедных детей убили! – раздались выкрики с разных сторон.

– Они убивают наших детей!

– Полиция убивает наших детей!

– Мой отец полицейский и вы это знаете. – резко добавил я и, чтобы пресечь весь гнев, тут же продолжил. – Он верно исполняет свою службу и никогда не проявлял расизма в отношении меня или моей девушки. Никогда не оскорблял тех, кто другой расы или веры. Мой отец, как и многие полицейские, сейчас сохраняет порядок, уже десятый день не возвращаясь домой. Когда мы кричим что полицейские убийцы, мы оскорбляем и честных полицейских. Но, знаете, я не хочу даже сегодня обсуждать все это.

– Убийцы! – не затихала толпа.

– Давайте просто послушаем музыку. Меня попросили сыграть здесь, чтобы показать что мы едины и очень смелые. Что мы можем решить всё при помощи слов.

– Эротия! Вон - Сонни! – собравшиеся принялись скандировать моё имя с протяжной “Н”, чтобы оскорбить меня, поменяв произношение моего имени на женское.

“Обстановка накаляется. Я, кажется, всё-таки дурак”.

– Эро немного нужно времени, я буду на разогреве. Мы же не расисты? Мы же не уподобляемся им и убийцам? – тут все заткнулись, ведь это была правда. Многие тут действительно были озлоблены на несправедливость.

– У нас вообще очень интересная команда. – неожиданно наклонилась к микрофону Хай. – Я - хррос, Эротия - тропиканский альв, Каади - эрийка-ланайка, а также наша главная помощница Халиско – артианец. Не говоря уже о том, что Сони тильв. Мы все напуганы и злы как и вы, но разрешите выплеснуть вашу злобу в порыве нашей музыки и любви. – услышав Хай, многие начали улыбаться и аплодировать. – А тебе, Сони, стоит просто начать петь, ты слишком любишь разглагольствовать и тебя опять заносит!

– Оо?! Правда?! Я не заметил! Простите меня, господа и дамы! – кто-то засмеялся, кто-то просто улыбался, но разрядка была получена и я был благодарен Хай. – Песня будет на тильвском. Она посвящается всем нам, полукровкам, кто не может определиться кто он. – я начал играть на гитаре, что ознаменовало начало концерта.

Я не нервничал, сосредоточившись только на концерте. Я спел пару песен Токио Хотел и был доволен результатом. Тильвы пели вместе со мной, их было не больше пары сотен, но их дружные, низкорослые семьи чуть ли не плакали, услышав родной язык. Глядя на них, многие даже втянулись в творческую волну.