Каисса - Чижков Виталий Алексеевич

– Он может нас отправить в будущее через портал. Вы же сами предлагали.

– Платон, порталов не существует, – мягким и добрым голосом произнес Саныч. – Это все выдумка. Демоны – схоластический манифест, не более. Ты же ученый, тебе ли верить в такое?

Платон хмыкнул. Было ощущение, что теперь уже неопрятный «гость из будущего», с головными болями и безумными фантазиями, принимает его за поплывшего шизофреника. Поддерживает его рассуждения, но при этом отзеркаливает логику, осторожно переубеждает, говорит подчеркнуто медленно и дружелюбно.

Между тем Саныч продолжил смотреть в глаза и загибать пальцы.

– В-седьмых, допустим, в качестве бреда, что мы их все же спасем, – вкрадчиво говорил он, – пойдет ли с тобой Клара? Вдруг ей в Обители хорошо? И она там в безопасности. С чего ты вообще взял, что ей кто-то угрожает? А если пойдет – куда ей идти? Ее же в Германию депортируют сразу.

– Может быть, я с ней в Германию поеду? Может, стоит?

– Угомонись, Девонский. Ты же невыездной, у тебя секретка. Бюро тебя не выпустит. Если свяжешься с ней – с иностранной гражданкой, между прочим, – то тебя попрут с работы. При этом выезд из страны все равно останется запрещен.

– Скажите, Саныч, вы счастливый человек?

– При чем тут это?

– Вы – это я в будущем. И я не хочу такого будущего!

Саныч застыл, лицо его то бледнело, то краснело, буквально переливалось на глазах. Челюсть отвисла. Он ловил ртом воздух, как карпы в аквариуме супермаркета. Потом шмыгнул носом и отвернулся. «Не был бы ты молодым-неопытным мною, в морду бы получил», «Молоко на губах не обсохло», «Поживи с мое», «Яйца курицу не учат», «Неужели я был таким токсиком в молодости? Ясно, почему мне девки не давали», – то и дело доносилось тихое ворчание.

Обиделся.

Платон покраснел.

– Саныч… Саныч, извините. Я на нервах просто.

– Платон Александрович.

– Да хорош вам! Дуетесь тут… Мы должны вместе держаться. Я к тому это сказал, что вы же наверняка, как и я, всю жизнь работали в НИИ да проекты делали. Мне кажется, в вашей жизни не нашлось места приключениям. Прям настоящим! Может, стоит рискнуть? У меня… и у вас еще не все потеряно. Просто начнем, а там само сложится как-нибудь. Ну ведь никто не ждет, что мы туда приедем. А мы возьмем – и приедем!

– В мое время уже нет ни одной свежей и неожиданной идеи. Если идея стоящая – ее уже реализовали давно. А если нет, то она или нереализуема вообще, или, как говорил Преображенский у Булгакова, является «советом космического масштаба и космической же глупости»! И твоя «неожиданная» идея одновременно и глупа, и невыполнима.

– Полноте, Саныч… Платон Александрович. От вас такое слышать… Это не слова ученого! Мы должны идти и действовать, чтобы… изменить расклад.

– Я сказал – никуда мы не поедем. И тебя я тоже не пущу. Точка.

– Вы мне не отец!

В КПЗ они пробыли недолго, полчаса. Саныч уломал следователя Лаврова позвонить в Администрацию Бюро. После короткого разговора с кем-то высокопоставленным Эдуард Антонович открыл камеру и пригласил задержанных в свой кабинет. Сказал, что нужно просто написать объяснительные на имя главы Управления и они могут быть свободны.

– Вы что, полные тезки? – недоверчиво спросил Лавров, рассматривая написанные корявым почерком объяснительные, в которых говорилось, что оба Платона своевременно сигнализировали о проблемах с чипом лично Резнику, что с Карповым, Морозовым и Готтгебен ранее знакомы не были и никакие криминальные дела не обсуждали, что не принимали участия ни в драке в баре, ни в нападении на конвой.

– Ага! – хором сказали Платон с Санычем.

– Странно это все… – пробормотал следователь.

Дверь в его кабинет распахнулась. Вошел пожилой мужчина в накинутом на алую майку пиджаке, рваных джинсах и высоких белых кроссовках. В ухе у него торчала массивная металлическая гарнитура, в каждой руке он вращал по дорогущему телефону.

– Лавров, какого черта?! – поприветствовал старик следователя.

– Максим Леонидович? Что случилось? – Эдуард Антонович привстал с кресла. В глазах его читался ужас и непонимание.

– Эдик, вы опять щемите свободную прессу? Почему я узнаю, что моего заместителя, Матвея Карпова, объявили в розыск?

– Потому что он изнасиловал гражданку Карпову, избил до реанимации нескольких полицейских, а затем сбежал из-под стражи. Ах да, еще на него только что подал заявление за поджог некий товарищ Фадеев, сейчас мои сотрудники собирают доказательства. А еще есть сигнал, что Карпов принимает участие в экстремистской деятельности.

– Это кто вам все эти сигналы дает? А? – вопрошал старик.

– Инсайдер. А вы что думали – только у вас такие есть? – язвительно ответил Лавров.

Пожилой обвел глазами Саныча и младшего Платона. Остановил взгляд на младшем.

– Так! А этого за что задержали, а? Ты хоть в курсе, что это Девонский – самый талантливый инженер в стране, практически отец Каиссы? Любишь ходить по тонкому льду, Эдя, да?

– Максим Леонидович… – Лавров закипал. Его лицо как-то почернело – наверное, именно так оно наливается кровью у смуглых людей. Глаза буравили старика. Следователь насупился так сильно, что брови сошлись на переносице и, казалось, сейчас поползут к кончику носа.

– Девонского – освободить! – скомандовал старик. – Где Карпов сейчас?

– По последним данным, он двигался в сторону Обители.

– Что ему там делать?

– Его освободили люди товарища Пистолетова. Предполагаю, он с ними.

– Ну Матвей! Только утром задание получил, а уже связался с самой большой обительской занозой, – с какой-то гордостью произнес старик.

Он что-то пощелкал в одном из телефонов и начал кричать в него:

– Але! Отец Святослав? Павлов беспокоит! Ты не в курсе, зачем ребята Льва Ивановича похитили моего заместителя? Не в курсе, да? Ну ты разузнай там, разузнай, родной.

Повесил трубку и выругался.

– Старый дятел! Седьмой десяток идет, а он все сидит рожей светит. Дал бы дорогу молодежи, а сам на пенсии отдыхал бы, да? – обратился Павлов к Санычу.

Тот мелко кивнул.

– Карпов ваш в перестрелке участвует прямо сейчас! – воскликнул Лавров, посмотрев в монитор на столе. – Их перехватили недалеко от Обители, согласно плану «Вулкан-2». Подъехали другие обительские, и сейчас там настоящий бой идет!

– Так погнали на место! Снаряжай там всех своих.

– Пишут, что Карпов и другие отходят в сторону КПП.

– Значит, надо штурмовать Обитель! Спасать представителя СМИ!

– Максим Леонидович! Не положено в Обитель вводить полицию.

– Ты же в курсе, что такое Редакция, да? Свободы журналистские нарушаешь, Эдичка?! Я твое Управление живьем съем!

– Ну а там – Обитель! Там свобода вероисповедания.

– А мы аккуратненько. Зайдем и выйдем. Просто Матвея освободим.

– Ладно. Нашим нужна подмога, – сказал Лавров. И уже в рацию: – Взвод подготовьте и спецтехнику. Выдвигаемся в район инцидента, а затем – в Первую Обитель, оповестите КПП.

– Мы тоже едем, – сказал Павлов.

– В смысле – «мы»? – спросил Платон.

– У меня к вам будет личная просьба, считайте, партийное задание важное. С Романом Владимировичем я все согласую. – Похоже, что Павлов даже не допускал мысли, что ему могут отказать.

Лавров засмеялся.

– Чего, Эдик, а?

– Да я просто подумал: Редакция же не СМИ, а инструмент пропаганды. И Обитель – не религия, а секта. Вот столкнулись жаба с гадюкой! – У следователя начиналась какая-то истерика.

– Эдичка, будешь так думать – закончишь охранником в супермаркете.

Глава 20

Богдан.

13 августа 2035, понедельник

– Бень, запомни: этому Карпову руку резать нужно БЕЗ АНЕСТЕЗИИ! А то он взбесится опять и дел натворит!

– Да ты четвертый раз уже это говоришь! – воскликнул Богдан.

Все в салоне гелика посмотрели на него недоумевающе.