Рыцари былого и грядущего. Том I (СИ) - Катканов Сергей Юрьевич

— Какой была судьба тех переговоров о создании объединённой империи? Потонули в словах?

— Нет — в крови. В 1182 году греки в Константинополе устроили резню латинян. Не обошлось без религиозных мотивов — был зверски убит кардинал Иоанн. А в 1204 году крестоносцы разграбили Константинополь.

— Поиспортились между ними отношения за сто лет.

— Не то слово. Взаимное отчуждение и враждебность нарастали постепенно и не без причин. Порою греки обманывали и предавали франков, порою франки вели себя по отношению к грекам, как дикие варвары. Порою и те и другие к мусульманам относились мягче, чем друг к другу. Однако, заметь — в Иерусалимском королевстве, где к тому времени доминировали тамплиеры, никогда не было вооружённых столкновений между франками и греками. Тамплиеры, видимо, понимали, что нарастание враждебности между западными и восточными христианами вызвано причинами поверхностными и преходящими — разницей в национальном характере, расхождениями политических интересов, а вот сходство между ними, напротив — глубинное, корневое, основанное на принадлежности к единой христианской цивилизации. Тамплиеры осознавали, что Церковь может быть подлинно католической, то есть вселенской, лишь когда западные и восточные христиане будут вместе, как на вселенских соборах, а это возможно лишь в том случае, если и те и другие будут православными, то есть правильно славящими Бога, одинаково понимающими Христа.

— Чем-нибудь подтверждается, что они именно так и мыслили?

— Прямых подтверждений не только нет, но и не может быть. Если тамплиеры склонялись к истине православия, они, как латинские монахи, разумеется, не могли сознаваться в этом публично. И всё-таки они делом подтверждали свою симпатию к православным. Когда крестоносцы штурмовали Константинополь, ни один тамплиер не обнажил меча на православных. Все историки подтверждают: хотя тамплиеры присутствовали к рядах крестоносного воинства, они не принимали участия в боевых действиях. Мне кажется, этот факт до сих пор не оценён по достоинству. Отказ участвовать в штурме потребовал от тамплиеров величайшего мужества. Нет ничего страшнее для профессиональных военных, чем дать повод для обвинения в трусости, а тамплиеры кроме этого начали выглядеть в глазах остальных крестоносцев высокомерными святошами, презирающими своих сослуживцев — для военных это пытка. Орден Храма рисковал навлечь на себя враждебность всего западного мира, отказавшись биться с греками, которые «нагло не желают признавать власть Рима». Тамплиеры противопоставили себя всем «своим», только бы не воевать с «чужими». Кажется, тут возникают основания задуматься о том, кого тамплиеры на самом деле считали своим. К тому же, Константинополь был тогда самым богатым городом христианского мира. Его планомерное ограбление могло принести сказочную военную добычу и тамплиеры знали об этом лучше других. Но отказались от возможности завладеть земными богатствами ради сохранения духовных сокровищ, которые были главным достоянием Ордена.

— Но, мне кажется, отец Августин, отказ храмовников нападать на Константинополь объясняется очень просто — им Устав запрещал воевать с христианами.

— Это так. Именно на этот пункт своего Устава они и ссылались, объясняя свой отказ от участия в штурме. Но неужели ты не понимаешь, как легко им было при желании объяснить нарушение своего запрета, если бы очень хотелось напасть на греков? Можно было объявить, что греки — раскольники, отпали от «истинной Христовой церкви», а потому не могут именоваться христианами. Можно было сказать, что для Ордена, который подчиняется лично римскому папе, нестерпима мысль, что какие-то греки не желают папе подчиняться. Тебе должно быть хорошо известно, с какой виртуозностью политики умеют объяснять и оправдывать свои действия, когда нарушают нормы права. Не надо сомневаться, что весь западный мир с удовольствием принял бы подобные объяснения тамплиеров, если бы они проявили солидарность с этим самым миром. Но тамплиеры противопоставили себя всей западной цивилизации, не пожелав поднять меча на православных.

— Но говорят, что часть военной добычи на территории Греции всё же досталась тамплиерам?

— Никакой добычи от грабежей они не получали, просто потому что не участвовали в грабежах, а потом с ними никто делиться не стал бы. Но папа Иннокентий действительно передал тамплиерам некоторое имущество Православной Церкви, право на большую часть которого подтвердил в 1210 году. От храмов храмовники, конечно, не отказались. Их совесть была чиста. Они не заливали кровью православные храмы. И греки поняли, что рыцари в белых плащах не убийцами и не грабителями пришли на их землю. Свершилось то, что свершилось. На месте Византийской была создана Латинская империя. На её территории тамплиеры владели землями, замками, храмами. Это позволяло Ордену стать ещё ближе к православным.

— А ведь они могли взять на себя роль защитников православия!

— Да, прочные позиции тамплиеров в Греции давали им такую возможность. Можно не сомневаться: в присутствии тамплиеров ни один рыцарь-франк не решился бы обижать греков. Впрочем, связи тамплиеров с православными всё ещё недостаточно изучены. Я ведь, Андрюша, не учёный — читаю те книги, которые издают. А книга «Орден Храма и Православная Церковь» всё ещё не написана.

— Но разве не сохранилось каких-либо материальных подтверждений симпатии тамплиеров к православию?

— Да хотя бы та печать Ордена, о которой я говорил в начале. Ещё — архитектурные особенности многих тамплиерских крепостей. Их донжоны воздвигнуты в византийском стиле. Тамплиеры с удовольствием возрождали архитектурные традиции императора Юстиниана, известные им по крепостям в Северной Сирии. Не удивительно ли, что именно храмовники стали продолжателями архитектурных традиций православной империи? А ведь это увлечение византийским стилем вовсе не было тогда всеобщим поветрием среди франков. Госпитальеры, например, взяли за образец фортификационную школу, процветавшую во Франции, не проявляя большого интереса к наследию Юстиниана. Ещё одна тема — иконы, предположительно принадлежавшие тамплиерам и весьма сходные с византийскими. Но тут копать нужно глубже и говорить об этом отдельно. Во многих палестинских храмах той поры романский стиль очень органично сочетался с византийским, в Вифлееме, например. Здесь западные и восточные святые вместе смотрели на богомольцев с икон. В надписях на иконах греческий язык постоянно соседствует с латынью. Это была атмосфера Святой Земли эпохи крестоносцев, где латинское духовенство никогда не прерывало общения с православными. А ведь, пожалуй, из всех франков только тамплиеры считали Святую Землю своей землёй. Для большинства рыцарей Палестина была Заморьем. Для тамплиеров Заморьем была Франция. К концу XII века многие тамплиеры и родились и выросли в Палестине, то есть в атмосфере братских отношений между западными и восточными христианами.

— А хорошо бы, отец Августин, и сейчас так же стало. Хорошо бы Католическая и Православная Церкви не враждовали, а дружили и строили бы свои отношения по-братски.

— Больная тема. Конечно, нашим церквям надо дружить. Православные и католики должны смотреть друг на друга, как братья-христиане. Но мы не можем объединиться с католиками, пока они упорствуют в своих еретических заблуждениях. Лживым и фальшивым надо считать любое примирение, которое достигается ценой отречения от Истины.

— Н-да. Когда каждая из сторон отстаивает монополию на истину, диалог между ними редко бывает конструктивным.

— Ты пойми, Андрюша, что православные как раз-таки и не отстаивают свою монополию на истину. Мы не говорим, что именно мы правы. Мы говорим, что правы были и западные и восточные отцы, когда совместно на вселенских соборах утвердили учение христианства. Мы, православные, ни в одной букве не отступили от совместно принятого символа веры. А католики исказили символ, то есть отступили от учения вселенских соборов, после чего напридумывали таких экзотических догматов, от одной только мысли о которых у меня кровь в жилах стынет. Потом детально в католических ересях разберёшься. А у православных нет ересей и, как ни странно, это сами католики признают. Они никогда не называют православных еретиками, а только схизматиками, то есть раскольниками, хотя и это несправедливо. Значит, католикам, чтобы мы с ними объединились, вовсе не надо принимать наше учение, им достаточно вернуться к собственному учению.