Бегущий по лабиринту - Дашнер (Дэшнер) Джеймс

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78

— Возможно, — отозвался он. — Но это не будет легкой прогулкой. Надо созвать Совет. Я попрошу, чтобы тебе разрешили на нем присутствовать. Утомительно рассказывать все по нескольку раз.

Какое-то время оба молчали, явственно ощущая безрадостное настроение, исходящее друг от друга.

— Тереза.

— Да.

— Лабиринт не имеет разгадки.

Прежде чем ответить, она долго молчала.

— Думаю, теперь это всем очевидно.

Слышать боль в голосе Терезы — а он отчетливо ощущал ее у себя в мозгу — было почти невыносимо.

— Не волнуйся. Как бы то ни было, Создатели рассчитывают, что мы найдем выход. У меня уже созрел план.

Он хотел вселить в нее надежду, пусть и призрачную.

— Да неужели?

— Я серьезно. Правда, задумка ужасная, и часть из нас может погибнуть. Что скажешь? Звучит обнадеживающе!

— Не то слово. Что за план?

— Нам придется…

В комнату вошел Ньют, помешав закончить мысль.

— Потом расскажу, — моментально свернул разговор Томас.

— Только поскорей! — попросила она и отключилась.

Ньют подошел к кровати и уселся рядом.

— По тебе и не скажешь, что ты болен, Томми.

Томас кивнул.

— Слабость еще есть, но в целом чувствую себя нормально. Думал, будет гораздо хуже.

Ньют покачал головой, лицо его выражало смесь гнева и восхищения.

— Блин, то, что ты сделал, с одной стороны — смело, с другой — глупо. Кажется, ты здорово преуспел и в том, и в другом. — Он сделал паузу и покачал головой. — Но я понимаю, зачем ты на это пошел. Вспомнил что-нибудь? Что-нибудь полезное для нас?

— Надо созвать Совет, — сказал Томас, принимая более удобное положение на кровати. На удивление, боли он почти не ощущал, лишь головокружение. — Пока все хорошо помню.

— Да. Чак мне сказал. Созовем. Только зачем? Что ты узнал?

— Это тест, Ньют. Один большой тест.

Ньют понимающе кивнул:

— Типа эксперимента?

Томас замотал головой.

— Ты не понял. Создатели занимаются селекцией — отбирают лучших из нас. Подбрасывают нам свои Переменные и ждут, когда мы сдадимся. Тестируют наш запас терпения, волю к победе и способности к борьбе. Отправка сюда Терезы и последующие резкие изменения — всего лишь очередная Переменная. Так сказать, окончательный анализ. И теперь настало время последнего испытания — непосредственно побега.

Ньют удивленно поднял бровь.

— Что ты хочешь сказать? Ты знаешь путь на свободу?

— Да. Созывай Совет. Немедленно.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Через час Томас, как и пару недель назад, предстал перед Советом кураторов. Терезу на заседание не пустили, чем вызвали у них обоих серьезное недовольство. В отличие от Ньюта и Минхо, остальные члены Совета все еще относились к девушке с недоверием.

— Начинай, Шнурок, — сказал Алби со своего места в центре полукруга из стульев, два из которых оставались незанятыми — горькое напоминание о том, что Зарта и Галли схватили гриверы. Вожак глэйдеров сидел рядом с Ньютом и, кажется, полностью восстановился после недавнего нападения. — И постарайся не ходить вокруг да около.

Томас, который после Метаморфозы все еще ощущал себя неважно, немного помолчал, собираясь с мыслями. Ему предстояло рассказать многое, и он хотел быть уверенным, что его история не прозвучит как бред сумасшедшего.

— Это долгая история, — начал он. — На пересказ всего времени нет, поэтому я постараюсь передать самую суть. Когда я проходил через Метаморфозу, в памяти возникали картинки — сотни картинок, — как будто мне один за другим показывали слайды. Я многие из них запомнил, но обо всех рассказывать нет никакого смысла. Часть образов я забыл почти сразу, некоторые начинают стираться из памяти только сейчас. — Он сделал паузу, снова подбирая слова. — Но вспомнил я достаточно. Создатели нас испытывают, а Лабиринт вообще не имеет разгадки. Все это лишь тест. И для последующих ключевых экспериментов им нужны победители, то есть — выжившие здесь.

Он умолк, начиная сомневаться, что выстроил цепочку мыслей правильно.

— Что?.. — воскликнул Ньют.

— Давайте я начну заново, — сказал Томас, потирая глаза. — Всех нас отобрали для испытаний еще в раннем детстве, хотя и не знаю, почему и с какой целью. В памяти остались бессвязные обрывки воспоминаний и ощущение, будто произошло что-то плохое и мир изменился. Что именно произошло — не знаю. Создатели нас похитили, и что-то мне подсказывает, что угрызения совести по этому поводу их не мучают. Они каким-то образом высчитали, что мы обладаем коэффициентом интеллекта выше среднего, и поэтому выбор пал на нас. Все сведения очень обрывочны, так что подробностей не знаю, да они и не имеют значения, по большому счету. Свою семью я не помню, как и ее дальнейшую судьбу. Знаю, после того, как нас украли, следующие несколько лет мы проходили обучение в специальных школах и, в общем, жили нормальной жизнью до того момента, как Создатели смогли наконец профинансировать строительство Лабиринта. Все наши имена — всего лишь дурацкие клички — производные от известных имен. Алби от Альберта Эйнштейна, Ньют от Исаака Ньютона. А меня назвали Томасом в честь Эдисона.

Алби выглядел так, словно ему дали хорошую пощечину.

— Выходит, даже наши имена… ненастоящие?

Томас покачал головой.

— Из того, что я вспомнил, рискну сделать вывод, что мы можем вообще никогда не узнать своих настоящих имен.

— Хочешь сказать, мы все паршивые сироты, воспитанные учеными? — удивился Фрайпан.

— Да, — ответил Томас, надеясь, что выражение его лица не выдает обреченность, которую он сейчас испытывает. — Предположительно, мы очень сообразительные, поэтому они следят за каждым нашим шагом и анализируют поведение. Смотрят, кто сдастся, а кто нет. И вообще, кто выживет. Неудивительно, что весь Лабиринт напичкан жуками-стукачами. Более того, некоторым из нас немного… подкорректировали мозги.

— Я не верю ни единому слову. Все это кланк собачий, — проворчал Уинстон. Выглядел он усталым и равнодушным.

— С какой стати мне врать? — спросил Томас, повышая голос. Он ведь нарочно полез под иглы гриверов, чтобы все это вспомнить! — Думаешь, твое предположение о том, что пришельцы забрали нас на другую планету, лучше?

— Давай дальше, — сказал Алби. — Хотя я и не понимаю, почему другие укушенные не вспоминали ничего подобного. Я вот пережил Метаморфозу, но все, что вспомнил… — Он быстро обернулся на кураторов, как будто сказал то, чего говорить не следовало. — В общем, не вспомнил ничего интересного.

— Через минуту я объясню, почему вспомнил гораздо больше остальных, — ответил Томас, с ужасом думая, что начнется, когда он перейдет к этой части повествования. — Могу я продолжать или нет?

— Говори, — бросил Ньют.

Томас набрал в легкие побольше воздуха, прямо как перед спринтерским забегом.

— Итак. Каким-то образом они стерли нам память — не только детские воспоминания, но вообще любые, которые хоть как-то связаны с Лабиринтом. Потом засунули в Ящик и послали сюда. Первый раз они отправили большую группу детей, а затем в течение двух лет подсылали по одному новичку каждый месяц.

— Черт, но зачем? — спросил Ньют. — Какой в этом смысл?

Томас поднял руку, призывая к тишине.

— Сейчас поймете. Потом прислали меня. Как я сказал, они испытывают нас, смотрят, как мы реагируем на то, что они называют «Переменными», и как пытаемся решить проблему, которая не имеет решения. Они смотрят, можем ли мы сотрудничать, создать единое общество. Нам предоставлялось все необходимое, а в качестве неразрешимой проблемы выступил Лабиринт — самая известная головоломка в истории человеческой цивилизации. Все это обставили таким образом, чтобы мы думали, будто разгадка действительно существует, и продолжали упорно над ней биться, при этом испытывая все более сильную обреченность оттого, что не можем ее найти. — Он помедлил и обвел кураторов взглядом, желая убедиться, что они внимательно слушают. — Я хочу сказать, что у Лабиринта нет разгадки.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78