Сингомэйкеры - Никитин Юрий Александрович

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93

Я снова запнулся, меня слушает, это хорошо, а Макгрегор спросил уже без иронии:

— Что завтра?

— Завтра прогресс затормозится, а потом встанет, — ответил я с трудом, с жутью понимая, что это произойдет даже раньше, чем я думал. — Потому что Европа станет исламской. Вы же помните: арабы и алгебру придумали, и науку вперед двинули, но как только туда пришел ислам, там все замерло. То же самое будет и в Европе.

Все трое переглянулись, Штейн проговорил задумчиво:

— А парень не дурак. Видит и те течения, что в самой глубине.

Макгрегор чуть улыбнулся.

— Это Кронберг не совсем дурак. Выловил его в какой-то дыре.

Я чувствовал на себе их доброжелательные взгляды, даже промолчал, что Москва не совсем уж и дыра, это их Нью-Йорк — дыра, Макгрегор продолжил тепло:

— Вы хорошо все видите, Юджин. Но забудьте про эту проблему.

Я переспросил:

— Забыть? Вы хотите сказать, что кто-то уже над ней работает?

Они переглянулись снова, Макгрегор покачал головой.

— Не стану вам врать, Юджин. Никто не работает. Но все равно не занимайтесь ею.

— У меня есть некоторые идеи, — сказал я торопливо. — Пара таких, что сразу даст взрывной эффект!..

Он произнес тем же теплым голосом, но в нем проскользнула властная нотка:

— Все будет хорошо, Юджин. Но вы же знаете, из всех проблем девяносто процентов решаются сами, а остальные десять… неразрешимы вообще.

— А эта?

Он чуть-чуть улыбнулся.

— Проблема, которая вас так волнует, находится в первой группе.

В старом московском кафе по-домашнему уютно. Мне нравится скакать по городам и весям, прыгать по странам и континентам, но приятно и оказаться снова здесь, увидеть знакомые морды и поговорить за жисть. Считается, что за жисть говорят так, бездельники, от избытка свободного времени, но у нас и легкая болтовня чаще всего служит подступом к реальной работе.

Мы уже насытились, неспешно расправлялись с десертом и смаковали кто кофе, кто чай, Арнольд Арнольдович с удовольствием пил козье молоко.

— Где побывали, Женя? — поинтересовался Глеб Модестович. — Смотрю, загар такой средиземноморский… А уезжали белым таким червяком.

Я отмахнулся.

— Стыдно сказать…

— Да где? В борделе?

— Почти. В элитном! На Каннском кинофестивале.

— Ого, — сказал Цибульский завистливо. — Я бы с нашим удовольствием! Кинозвезды, фотомодели…

— Да я больше фильмы смотрел, — объяснил я. — Не до фотомоделей. Десятка три перелопатил, тенденции пытался уловить…

— И как?

— А никак. Писатели и киношники — народ непредсказуемый. Только и заметил, что уже в двух фильмах о рыцарях короля Артура появились негры. Так что можно предположить, что теперь, когда стремительно нарастает экономическая, военная и политическая роль Китая, то на политкорректном Западе сперва среди рыцарей Круглого стола появятся один-два китайца, а потом все станут ими, китайцами. А то и сам король Артур.

— Это когда Китай захватит Америку, — отрезал Жуков сердито, — не раньше.

Арнольд Арнольдович заметил от соседнего стола:

— Ну, а чтобы среди рыцарей Круглого стола появились русские, фильм нужно делать в России?

— Только так, — ответил Жуков горько. — Разве что окружить Штаты атомным подводным флотом? И тайком заложить в крупных городах по атомной бомбе?

Глеб Модестович подумал, согласился:

— Да, уж лучше обойтись без русских в Камелоте. Как-то дешевле обходится.

— А если снимать о королевстве Камелот, — сказал Цибульский, — в Черной Африке? Все рыцари будут неграми?

Арнольд Арнольдович брезгливо проворчал:

— Я вообще не понимаю, откуда выпрыгнули все эти африканские страны? Когда я учился в школе, в Африке жили только два народа: бушмены и готтентоты. И еще в одном месте пряталось крохотное племя пигмеев, что не племя, а ветвь измельчавших бушменов. Вот и все! Откуда эти страны, эти всякие тутси, бэтси, сукси и зимбабве…

Цибульский хохотнул:

— Зимбабве — это не народ, а страна.

— А откуда выпрыгнула? Вроде раньше не было!

Цибульский пожал плечами.

— Не то Трансвааль, не то Родезию переименовали. Они там все попереименовывали.

— Эх, — сказал Арнольд Арнольдович с досадой, — мельтешат, мельтешат… Зачем мельтешат?

— Весь мир мельтешит, — утешил Цибульский.

— Размельтешился, — согласился Арнольд Арнольдович раздраженно. — Не к добру…

— Отмельтешатся, — утешил Жуков с угрозой. — Все пройдет, как сказал мудрый Соломон. И мельтешение тоже отмельтешится… Эх, скучно-то как… Я вот вношу предложение в мэрию парад сексуальных меньшинств назначить на День десантника… Нам важен результат, а он очевиден: общество на несколько недель будет занято разборами полетов, судебными исками, смакованием репортажей с места событий, выступлениями по жвачнику избитых представителей творческой интеллигенции, дискуссиями в прессе на тему: дурость это со стороны властей или же нарочитая провокация, — причем мнения разделятся строго поровну, что даст возможность вести полемику долго, а это то, что нам и надо…

Цибульский хихикнул:

— Ну да, а тебе забава!

— Я ж и говорю, — ответил Арнольд Арнольдович, — что-то скучно стало. Надо вносить в жизнь какое-то оживление. Все мы за государственный счет или за счет фирмы, неважно, украшаем себе жизнь. Даже если для этого надо иногда пойти на липосакцию или увеличение пениса…

Жуков удивился:

— А пенис при чем? Тонкую талию хоть издали видно!

— Увеличение увеличению рознь, — объяснил Арнольд Арнольдович. — Сейчас с легкой руки нашего замечательного Евгения Валентиновича наиболее популярно декоративное увеличение.

— Это… как?

— Если человек делает себе операцию по увеличению полового члена, — объяснил Арнольд Арнольдович рассудительно, — то это понятно зачем. Если же он просто подрезает ту уздечку, чтобы пенис не сдерживался внутри, а вывалился на всю длину, то это в первую очередь для демонстрации…

— А если собирается демонстрировать только одной-единственной? — спросил Цибульский ехидно.

Арнольд Арнольдович отмахнулся:

— Вероятность таких мужчин равна вероятности, что луна сделана из сыра. Скажи лучше, только тем женщинам, с которыми раздевается наедине. Или в групповухах, это не так важно. Полагаю, что так локально и будет… сперва. Но потом этот человек восхочет обязательно продемонстрировать свое сокровище и на публике. Сперва на нудистском пляже, потом и на улице. Что и произошло с подачи Евгения Валентиновича…

Я запротестовал:

— А я при чем?

— Вы были триггером, — сказал Арнольд Арнольдович обвиняющее.

— Медики придумали до меня!

— Но вы ее узаконили, — уточнил он. — Вы ее легализовали. Вы ее ввели в быт.

— Ну…

— Вот и не отнекивайтесь. А то еще придумаем вам какую-нибудь медаль за заслуги.

Цибульский сказал со злорадной задумчивостью:

— Представляю, что на этой медали будет изображено…

Арнольд Арнольдович посмотрел на меня и очень интеллигентно и конфузливо замахал руками.

— Перестаньте, перестаньте! Лучше скажите, это уже имеет последствия?

— Имеет, — сказал Глеб Модестович, — но вообще-то нетрудно было просчитать на примере женщин, хоть и говорится о разнице мужской и женской психики. Женщины раньше мужчин начали заниматься всякими ботоксами и подтяжками, и они же именно потому усиленно начали демонстрировать свои прелести сперва отдельным мужчинам, потом и на публике. Это и понятно…

— Почему? — спросил Арнольд Арнольдович.

Мне показалось, что он просто отводил огонь шуточек от меня. Глеб Модестович тоже бросил на меня беглый взгляд и ответил с несвойственной ему тяжеловесностью:

— Элементарно. Вложить несколько тысяч долларов, а то и несколько десятков тысяч в мучительную операцию, месяц ходить в корсете, спать в неудобной позе… а потом демонстрировать свои сиськи только одному мужчине? Ну, пусть всем тем, с тем совокупляется, — все равно мало! Любой захочется, чтобы все оценили и восхищались. А для этого приходится обнажаться на публике. Так что надо быть готовыми к толпам голых самцов на улицах. Это случится, как только количество этих операций пройдет некую критическую точку.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93