Башня. Новый ковчег-5 - Букреева Евгения

– Добрый вечер, Александр, – поздоровалась женщина.

– Алекс, – поправила её Анжелика. – Я бы предпочла, чтобы его называли Алекс. В ваш сектор я уже позвонила, сказала, чтобы они исправили имя в пропуске и в документах.

– Алекс так Алекс, – тускло согласилась женщина. На Анжелику она не глядела, да и на него, Сашку, тоже. Было вообще непонятно, куда она смотрит – в сторону, куда-то в бок, но при этом Сашка готов был поклясться, что от этой женщины вряд ли что может ускользнуть.

– Ты тогда просвети его, что к чему, хорошо? – Анжелика Юрьевна скривила свои красивые пухлые губы.

Сашка скорее догадался, чем понял, что между этими двумя женщинами отношения оставляют желать лучшего. Хотя они были близки, наверно, какие-то родственные связи – что-то общее проскальзывало в лицах обеих, и в красивом лице Анжелики, и в сером невзрачном её гостьи, – но эта близость их обеих не радовала, скорее уж тяготила и даже раздражала.

– Хорошо, – женщина кивнула и, в первый раз за всё время посмотрев на Сашку, заговорила сухо и жёстко. – Меня зовут Ирина Андреевна Маркова, я – министр административного управления. С твоей мамой, – при слове «мама» Ирина Андреевна неприятно усмехнулась, а Анжелика ещё больше скривилась, что опять не укрылось от внимания Ирины Андреевны. Её невыразительное треугольное личико заметно оживилось, и она продолжила, ещё раз с удовольствием повторив «с твоей мамой». – Мы с твоей мамой родственницы, не близкие, но всё же. Так что с тобой получается, мы тоже в некотором роде в родстве. Но это родство никак не должно отражаться на наших профессиональных отношениях, потому что, начиная с завтрашнего дня, ты поступаешь целиком и полностью в моё распоряжение.

– А учёба?

– Учиться будешь в индивидуальном порядке, прямо на рабочем месте, непосредственно вникая во все рабочие моменты. У тебя должно получиться. Я справлялась в учебной части, преподаватели тобой довольны, по успеваемости нареканий нет.

– Но, – растерянно проговорил Сашка. – Я же ещё почти ничего не знаю, я всего…

– Это не имеет значения. Программа обучения составлена таким образом, чтобы ученики осваивали профессию с самых низов, каждый бывший студент должен пройти карьерную лестницу, начав с самой ничтожной ступеньки. Но тебе занимать низкие должности не придётся. Ты не просто студент, ты – Бельский. Твоё положение неизмеримо выше положения всех твоих однокурсников.

Сашка ошарашенно молчал.

– Значит, Алекс, завтра в девять я жду тебя в административном секторе. Ты знаешь, где это, проходил стажировку у Кравца.

И тут Сашка вспомнил, где он её видел.

– Смотри сам, Шура, я ведь не настаиваю. Это дружеский совет, рекомендация старшего товарища, не более.

Тонкая ложечка дробно постукивала о край чашки. Сашкин взгляд был прикован к этой ложечке и к сухому запястью, покрытому редкими завитками светлых волос, выглядывающему из широкого обшлага халата.

– Ты понимаешь, Шура, о чём я толкую?

– Понимаю, Антон Сергеевич.

В дверь тоненько заскреблись, и по лицу Кравца брезгливой гримасой пробежало раздражение. Ложечка в его руках звякнула и замерла, и словно в ответ на внезапно образовавшуюся тишину в комнату серой тенью скользнула женщина, поставила перед ними на низенький сервировочный столик поднос с каким-то угощением.

– Антоша…

– Вон пошла, дура, – равнодушный голос Сашкиного начальника тонкой плетью прошёлся по худому телу женщины. Она вздрогнула и втянула морщинистую цыплячью шею в воротник мешковатого платья.

***

– Не стой столбом, – шипящий шёпот Анжелики прозвучал прямо в ухо, и Сашка снова дёрнулся, как от удара током. – Пойди, пройдись по залу. Побеседуй с людьми.

Сашка послушно кивнул, а Анжелика (про себя Сашка называл её исключительно по имени, а при личном обращении всегда мучительно подыскивал безлично-вежливые формы) уже упорхнула от него, подошла к высокому красивому мужчине, в котором Сашка узнал Мельникова, отца Стёпки (Сашка видел его в больнице у Анны Константиновны). Вот уж на ком чёртов смокинг сидел как влитой и вряд ли доставлял какие-то неудобства.

– Олег, а где твоя супруга? Почему ты один? – проворковала Анжелика, приближаясь к отцу Стёпки.

Сашка отошёл от них, огляделся. Слава богу, Вера всё так же мрачно стояла в стороне, подпирала спиной колонну. Пожалуй, она была единственной, кого он был рад здесь видеть. Он торопливо приблизился к ней.

– Алекс Бельский? – фыркнула она, и в её глазах свернула насмешка.

– Вер, не надо, пожалуйста, – тихо попросил он.

И она поняла, кивнула, насмешка в глазах погасла, взгляд стал серьёзен.

– А я-то думала, куда ты подевался. На занятия ходить перестал. А ты, теперь, выходит, птица высокого полёта.

– У меня индивидуальное обучение, я почти всё время при Марковой. Она – моя родственница, как оказалось. Ну и начальница теперь.

– Да уж, – протянула Вера. – Повезло так повезло.

– Вер, ты мне лучше скажи, есть какие-то новости? Стёпа? Что-то слышно про Нику?

– Ничего не слышно. Я думаю, её все ещё держат взаперти. Этот её психопат дядюшка, наш новый Верховный.

Сашка только сейчас понял, что подсознательно ждал, что на этом рауте будет Ника. У неё-то точно происхождение такое, какое надо. Может и её тоже будут наряжать, как куклу, и таскать по этим сборищам, как его и Веру.

– А вообще, Саш, я ничего толком не знаю, – с горечью продолжила Вера. – В учебке такие дела творятся – всё перекрыли, общаться между группами нельзя, дежурных в коридорах выставили, из числа добровольцев, – она не смогла сдержаться и бросила на Сашку колкий взгляд. «Из числа добровольцев, таких же стукачей, каким был ты», – догадался Сашка, прочитав недосказанное в её глазах.

Впрочем, это выражение было мимолётным, взгляд её снова стал затравленным и тоскливым.

– Я ни с кем не могу видеться. Ни с близнецами, ни с… Марком, – губы Веры дрогнули.

– А Стёпа? – Сашка понял, что Вере трудно про это говорить, и перекинул разговор на другое. – Про Стёпку что-то слышно? Он дал о себе знать? Он нашёл Кира?

Вера поспешно опустила глаза.

– Да, Стёпка мне звонил три дня назад. Он устроился в больницу, медбратом.

– И как? Он выяснил, что с Киром? – Сашке очень не понравилось, что Вера не смотрела на него, прямая и категоричная Вера редко отводила взгляд, разве что…

– Саш… Кир умер.

– Нет, – выдохнул Сашка и в растерянности залпом выпил бокал, который Анжелика велела ему взять с подноса официанта, услужливо встретившего их на входе, и с которым он так и таскался всё это время. Непривычно резкий вкус и пузырьки ударили ему в нос, и на глаза навернулись слёзы – то ли от попавших внутрь газиков от игристого вина, то ли от того, что Кир…

– Извини. Надо было как-то не так сказать, – в глазах Веры, которые она всё же вскинула на него, Сашка уловил сочувствие. – Вы же дружили с ним, в последнее время.

Сашка и сам не знал, дружили они с Киром или нет. И как назывались их сложные отношения – дружбой, приятельством, товариществом. Но он знал одно – вместе с его смертью в душе образовалась пустота, которую он никогда не сможет заполнить.

– Степка там дёргается. Спрашивает, делаем ли мы что-то, чтобы вытащить Нику, – Вера поспешно сменила тему. – А я… что я могу сделать? Я тут одна, меня к ней не пускают. Я просила маму, чтобы она поговорила с Рябининым, они хорошо знакомы. Но она сказала, что Рябинин и слушать её не стал. Может, у тебя есть идеи?

Сашка покачал головой. Идей у него не было.

– Чёрт, её только тут не хватало! – внезапно Вера скорчила брезгливую гримасу. – Блин, дура, вырядилась, как невеста какая-то. Извини, Саш, я не хочу с ней говорить! – и Вера быстро отошла вглубь зала – Сашка даже не успел сообразить, почему.

Впрочем, его недоумение длилось недолго. Прямо к нему, улыбаясь, шла Оленька Рябинина, даже не шла – плыла: в длинном нежно-кремовом платье, с двойной ниткой жемчуга на нежной шее и в сверкающей короне-диадеме она действительно смахивала на невесту. Сашка напряжённо замер.