Меж трех времен - Финней Джек
Затем клерк глянул на мужчин в кепи и, даже не спрашивая, выложил два одинаковых билета - на сей раз бумага оказалась белой.
- Третий класс, - сказал он и, по-прежнему не задавая ни единого вопроса, что-то черкнул на билетах и произнес: - Десять фунтов десять шиллингов.
И у этих двоих деньги были наготове. Движимый любопытством, я подался вперед, чтобы заглянуть в билет, - это оказался самый настоящий контракт, в котором перечислялось все, включая питание: «Завтрак в восемь часов: овсяная каша с молоком, чай, кофе, сахар, молоко, свежий хлеб, масло...»
Дальше была моя очередь, а за мной уже стояли еще трое мужчин в кепи.
- Сор? - вопросительно проговорил клерк - он, конечно, хотел сказать «сэр», но получалось именно «сор».
- Один билет первого класса.
- Первого класса? Первого? - Он расплылся в счастливой улыбке. - Мне их до сих пор и продавать-то не доводилось.
Ему пришлось долго рыться в двух ящиках, прежде чем он нашел билет первого класса, который выглядел почти так же, как остальные, только был напечатан на желтовато-коричневой бумаге, и в нем ничего не говорилось о питании. Не спеша - все, кто стоял за мной, вполне могли подождать - клерк вынул и расстелил на стойке план пассажирских палуб. Два его угла он придавил чернильницей и дыроколом.
- Где бы вы желали получить каюту, сор? У нас есть свободные места на всех палубах, очень много отказов - мне только вчера вечером звонили из Саутгемптона.
- На шлюпочной палубе. Где здесь шлюпочная палуба?
- Это будет палуба А, сор, самая верхняя. - Он указал пальцем место на плане, и я увидел, что на этой палубе все каюты расположены чересчур близко к носу: там качка будет сильнее, а я уже был сыт по горло этим развлечением. Зато на палубе Б, как раз под ней - она же прогулочная палуба, - все помещения, кроме ресторанов, располагались на корме.
- Пожалуй, мне больше подходит палуба Б: где-нибудь посередине и как можно ближе к лестнице. - Я указал пальцем на микроскопическое изображение лестницы, которая вела к шлюпочной палубе и шлюпке номер пять. Ближе всего к лестнице была трехместная каюта с балконом, но соседняя с ней каюта как раз была одноместной. - Скажем, вот эта?
- Б-57. - Он заглянул в отпечатанный на машинке список, затем в написанный карандашом список отказов. - Сожалею, сор, она уже занята, но Б-59 рядом с ней свободна.
- Беру. - Я вынул бумажник и вопросительно взглянул на клерка, и тут настал его звездный час: хитро глядя на меня, не уверенный, что я понимаю, на что иду, он произнес:
- Хорошо, сор. Это будет стоить пятьсот пятьдесят американских долларов.
- Как насчет десяти английских пятифунтовых банкнот?
- С удовольствием, сор.
Во внутреннем кармане пиджака у меня лежала наготове пачка шириной в дюйм непривычных английских банкнот достоинством в пять фунтов, отпечатанных только на одной стороне листа размером с пудинг. В крохотной комнатке воцарилась мертвая тишина, все следили, как я отсчитываю десять банкнот. Клерк принял их, выровнял в стопочку и - меня это восхитило - сунул в ящик кассы, не пересчитывая.
- Приятного плавания, сор, - сказал он, протянув мне билет.
Я поблагодарил и вышел, провожаемый множеством взглядов.
Около полудня я пришел с чемоданом на набережную Скотта и стоял там в обществе нескольких дюжин ирландских эмигрантов, как и они, не сводя глаз с далекого устья гавани. При мне снова был фотоаппарат, и без особого желания я сделал несколько снимков. «Титаник» покоился на воде, поджидая нас, лениво попыхивая дымком изо всех четырех труб; он нагло ждал своего часа, мой враг и враг всех моих спутников, исполинское воплощение зла, под чьим клепаным днищем я стоял, бессильный что-либо сделать в ту памятную ночь. Он знал все, и знал, что я знаю все - я, единственный из многих его пассажиров. И я смотрел на черный дымящий силуэт и не знал, что мне делать со знанием того, что ждало нас впереди - там, далеко за горизонтом.
Мы покинули набережную Скотта на палубе посыльного судна «Америка», шедшего вслед за почтовым судном - оно было битком набито почтой в Соединенные Штаты. Вокруг возбужденно болтали, смеялись, но одна девушка молчала, и лицо ее было бледным. Почтовое судно, пыхтя, поползло по заливу, корабль, поджидавший нас, стал расти, увеличиваться, и тогда разговоры понемногу стихли. Наше неспешное путешествие по мирной глади залива заняло около получаса, и силуэт исполинского лайнера становился все отчетливей: проступала тонкая золоченая кайма по верхнему краю корпуса, укрупнялся черный борт, и стали различимы ряды стальных клепаных полос. Я уже раньше заметил, что один из пассажиров поднялся с нами на почтовое судно в килте [шотландская национальная мужская одежда, род юбки], но не видел тогда, что при нем была и волынка. Зато теперь, когда мы приблизились к «Титанику», он заиграл что-то пронзительное и тоскливое, и молодая женщина в шали почтительно пробормотала: «Плач Эрина». По счастью, волынщик стоял достаточно далеко от меня - слушать игру волынки вблизи удовольствие ниже среднего, - но толпа притихла, внимая ему. Когда он доиграл, четырехтрубный исполин заслонил от нас небо, дрожание палубы под ногами, передававшееся от паровых машин нашего судна, вдруг ослабело, и я, подняв голову, прочел на борту громадные белые буквы: «Титаник».
29
Наше суденышко колыхалось на воде рядом с «Титаником», матросы в грузовом люке левого борта подтягивали его шлюпочными баграми, а сам капитан Смит сверху наблюдал за тем, как нас переправляли на борт. Матросы спустили трап, и мы перебрались по нему в зияющий чернотой проем грузового люка.
Здесь нас разделили - всех остальных увели налево члены экипажа в униформе, а меня, с билетом первого класса, вежливо пригласили к лестнице. Но, уже шагнув на металлическую ступень, я на миг замешкался, прислушиваясь к их удаляющимся шагам и отзвуку разговоров. Почти всем им скоро суждено утонуть, если только не... что?
А потом я поднимался все выше и выше в чреве лайнера, направляясь к своей палубе, - я еще не знал, где находятся лифты и опускаются ли они так низко. Стальные ступеньки сменились ковровым покрытием, лестница расширялась, и с каждым пролетом лестничные площадки обрастали все более витиеватыми украшениями, перила теперь были щедро покрыты резьбой. Новая палуба - и теперь на стойках перил следующего лестничного марша стояли две бронзовые статуи, служившие подставками для светильников, и я увидел витражи и картины в массивных рамах, а над лестницей раскинулся купол из разноцветного стекла, омывая радужным светом ступени и резные перила. Гостиные, залы для отдыха и вестибюли, по которым я проходил в своем пути наверх, становились все нарядней и роскошней, и мне уже встречались восхитительные женщины в узких модных платьях и мужчины с сигарами, в костюмах, жилетках с цепочками часов и в жестких белых воротничках; кое-кто из них носил дорожные кепи, а некоторые все еще сохраняли верность котелкам. И почти все они улыбались, радостные, возбужденные новизной впечатлений и звуков. Поднимаясь все выше и выше по ступеням в чреве этого исполина, я уловил особый запах «Титаника», отличавшийся от запаха, царившего на «Мавритании», хотя и тот и другой говорили о том, что мы плывем по морю, - но воздух «Титаника» был проникнут непередаваемым ароматом... да, теперь я узнал его - ароматом новизны. Это был запах недавно высохшей краски, только что сотканных и еще не истоптанных ковров, свежесклеенного дерева, нового полотна - словом, все здесь было новым, этот великолепный, дышавший роскошью лайнер был еще нетронут: мы стали первыми, кто завладел им.
Для радостных и возбужденных пассажиров, которые, как и я, бродили по кораблю, все здесь, наверно, сулило радость и удовольствия. Я видел это радостное ожидание по их лицам, улыбкам, слышал в звуках голосов - и сам заразился им. На несколько минут забытья во время этого бесконечного подъема я разделил всеобщее предвкушение радостей начинающегося плавания. Но потом я вышел в салон первого класса и сразу увидел новенький сияющий рояль, на котором, наверное, еще никто и не играл, и в моей памяти вспыхнул рассказ ирландской девушки-эмигрантки, которая спаслась в одной из шлюпок, - не ее ли я видел на пароме? В тот час, когда лайнер медленно погружался в море, она и еще несколько ее друзей, пассажиров третьего класса, поднялись по лестнице в этот пышущий великолепием салон. Девушка продолжала подниматься, направляясь к шлюпочной палубе, но когда она оглянулась, то увидела, что один из ее друзей-эмигрантов замер перед роялем в священном трепете. Он коснулся клавиш и заиграл, опустившись на стул. Прочие столпились вокруг него и запели, озираясь по сторонам и любуясь невообразимой роскошью зала, в котором они очутились по воле случая. И это был последний раз, когда девушка, поднимавшаяся по лестнице, видела или слышала своих друзей.
Похожие книги на "Меж трех времен", Финней Джек
Финней Джек читать все книги автора по порядку
Финней Джек - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.