Простые смертные - Митчелл Дэвид Стивен

Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 203

Когда мы вышли из номера, то за дверью никакого Дуайта Силвервинда не оказалось. Ладно, вопросы, как Холли могла каким-то загадочным образом что-то узнать о местонахождении Аоифе, подождут. Теперь это уже не так важно. Да и вообще вряд ли это важно для нас троих.

Грохот взрыва замер вдали, но в полудюжине автомобилей включилась сигнализация разной громкости и теперь верещала на все лады. Я вспомнил, что мне не советовали сразу выбегать из здания наружу, потому что за выходом могут наблюдать стрелки, задача которых – уничтожить и выживших, и спасателей. Так что я некоторое время просто лежал на полу, и меня бил озноб; потом все же встал и спустился в вестибюль, хрустя осколками битого стекла. Мистер Куфаджи скорчился над телом нашего охранника Тарика, пытаясь проклятьями и ругательствами вернуть его к жизни. Возможно, я был последним, с кем Тарик сегодня разговаривал. Биг Мак и еще несколько журналистов выбрались из бара, но настроены были весьма нервно и ожидали следующего налета – чаще всего бомбардир номер один, так сказать, зачищал территорию, а бомбардир номер два приканчивал всех, кто в результате паники становился доступным.

Но повторного налета «Сафир» избежал, и время до полуночи пролетело как-то незаметно. Полувоенное подразделение, возглавляемое говорившим по-английски «детективом Зерьяви», прибыло раньше обычного, поскольку в данном случае пострадали иностранцы; ими был занят весь залитый светом карманных фоников внутренний двор отеля; мистер Куфаджи, потрясенный почти до потери рассудка, тоже был с ними. Я туда не пошел. А Биг Мак сказал мне, что несколько машин, стоявших перед входом в гостиницу, разнесло вдребезги; он сам видел куски человеческих тел. Детектив Зерьяви выдвинул теорию, что один из охранников убил другого – там было только одно тело – и пропустил к входу в отель террориста с бомбой, взрыв которой и уничтожил все эти машины. Террорист явно планировал прямо на машине въехать сквозь стеклянные двери в вестибюль и взорвать там свой заряд, чтобы обрушить разом все здание. Но этому плану, похоже, помешали как раз стоявшие у входа автомобили. «Хотя кто его знает?» – сказал детектив Зерьяви; скорее всего, именно эти автомобили и направили взрыв в сторону от здания. Господь был к нам милостив, объяснял в баре детектив Зерьяви, и сам он теперь тоже готов был проявить милосердие: «всего за восемьсот долларов» выделить трех своих лучших офицеров, которые стали бы охранять поврежденный взрывом вестибюль. А иначе, сказал он, до утра будет весьма трудно гарантировать вашу безопасность. Ведь теперь террористы наверняка знают, насколько вы уязвимы.

Наскоро обсудив все это, мы разошлись: кто-то бросился к своим лэптопам, чтобы быстренько написать и отослать материал; кто-то стал помогать мистеру Куфаджи с уборкой; а некоторые легли спать и уснули крепким сном людей, которым чудом удалось остаться в живых. Я чувствовал себя слишком измотанным для всех вышеперечисленных действий, так что поднялся на крышу и отправил сообщение Олив в Нью-Йорк. Сообщение принял ее пресс-агент: отель «Сафир» в Багдаде сильно пострадал от взрыва автомобиля, но никто из журналистов не погиб. Я также попросил передать Холли в Лондон, что со мной все в порядке. А потом просто сидел на крыше, слушая отдаленную, то вспыхивающую, то затухавшую перестрелку, гудение генераторов, рев автомобилей, крики людей, лай собак, визг тормозов, изредка доносившуюся откуда-то музыку и снова выстрелы – словом, типичную багдадскую симфонию. Звезды над затемненным городом светили тускло, а луна выглядела так, словно у нее неизлечимое заболевание печени. Биг Мак и Винсент Агриппа через некоторое время присоединились ко мне – им тоже нужно было сделать звонки в свои конторы. У Винсента телефон не работал, и я дал ему свой. Биг Мак одарил каждого из нас сигарой, чтобы отпраздновать спасение от смерти. Винсент притащил откуда-то бутылку вина. Под воздействием кубинских табачных листьев и винограда с берегов Луары я поведал им о том, что наверняка уже был бы трупом, если бы не серый кот. Винсент, истинный католик, тут же заявил, что этот кот был посланцем Божьим. «Не знаю, кем был этот кот, – заметил Биг Мак, – но сам ты, Брубек, и впрямь везучий сукин сын!»

Потом я послал эсэмэску Насеру, чтобы сказать, что я жив.

Сообщение не прошло.

Тогда я послал эсэмэску Азизу и попросил его передать Насеру, что со мной все в порядке.

Но телефон Азиза тоже посланий не принимал.

Я послал эсэмэску Биг Маку, чтобы проверить, работает ли сеть.

Сеть работала. И я весь похолодел от ужасной мысли.

Возможно, самый страшный для нас с Холли, родителей Аоифе, час был уже позади, смягченный временем и превратившийся чуть ли не в расхожий анекдот, украшенный расползающимися апокрифами и парочкой комических интерлюдий. В вестибюле я сообщил ликующей толпе, что мне случайно пришла в голову мысль, что Аоифе могла подняться по лестнице не на один, а на два пролета, когда искала номер бабушки с дедушкой, вот я и решил это проверить, а потом встретил горничную, которая и открыла мне все требуемые двери, и в третьей по счету темной комнате я обнаружил нашу пропажу. К счастью, все испытали такое огромное облегчение и радость, что никто не стал внимательно вслушиваться в мою «легенду», хотя Остин Уэббер все же сердито фыркал и что-то бурчал по поводу «здоровья и безопасности» постояльцев и того, как опасны двери, которые способны защелкнуться и запереть детей внутри. Полин Уэббер провозгласила: «Какое счастье, Эд, что тебе в голову пришла эта мысль! Ведь бедная Аоифе могла бы оставаться в этой ловушке много дней! Просто подумать страшно!», и я был с ней полностью согласен. Мне и впрямь жутко повезло. Я, правда, не назвал номера той комнаты, в которой нашел Аоифе: это выглядело бы как фрагмент из «Секретных материалов» и наверняка испортило бы праздничную атмосферу, а Шэрон и Питер этого не заслуживали. Лишь минут через двадцать, уже стоя на балконе своего номера и глядя на ночной пирс, я рассказал Холли полную версию случившегося. Как обычно, я понятия не имел, что при этом подумала она сама.

– Я быстренько приму душ, – сказала она, выслушав меня.

Аоифе уже уложили в постель вместе с песцом Снежком.

Я смотрел, как внизу неторопливо проехала целая флотилия ухоженных мотоциклов.

Мы разговаривали уже, наверное, лет сто. И в этом была некая приятная новизна. Холли лежала рядом, положив голову мне на плечо и одной ногой обхватив мои бедра. Сексом мы не занимались, но все равно в ее позе была некая волнующая интимность, уже отчасти мной позабытая.

– Это было что-то совсем другое, непохожее на те «видения», которые у меня раньше случались, – объясняла Холли. – Понимаешь, тогда все это было как бы… отрывочные видения того, что еще не случилось. Некое предвидение, что ли.

– А может, это было что-то вроде тех «радиолюдей», которые тебя посещали в детстве?

Она долго молчала.

– Нет. Сегодня у меня было такое ощущение, словно я сама из их числа. Из этих «радиолюдей».

– То есть ты как бы транслировала чужие мысли? Работала «говорящей головой»?

– Не знаю… трудно объяснить. Но это вызывает тревогу. И потом, в душе возникает какая-то странная пустота… Ты вроде бы и существуешь в собственном теле, и одновременно тебя там как бы замещает кто-то другой. Это ужасно… смущает. Особенно когда возвращаешься обратно, а все стоят вокруг тебя, словно это… какая-то сцена из викторианского романа, и семья главного героя собралась у его смертного одра. Уэбберы, наверное, бог знает что обо всем этом подумали.

Я всегда ставил кавычки, когда речь заходила о «психических сдвигах» Холли, но сегодня эти самые «психические сдвиги», по сути дела, помогли нам отыскать дочь. По моему агностицизму был нанесен жестокий удар. Я поцеловал Холли в голову и сказал:

– Ты бы когда-нибудь написала обо всем этом, дорогая. Это был бы… невероятно увлекательный роман.

Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 203