Атлант расправил плечи. Книга 2 - Рэнд Айн

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114

– О… благодарю вас.

Помощник управляющего, уловив, что голос Дэгни, деликатно маскируя учащенное дыхание, упал до шепота, а ее взгляд задержался на адресе отправителя, еще раз выразил свои наилучшие пожелания и удалился.

Дэгни направилась к Реардэну, вскрывая на ходу конверт. Остановившись посреди комнаты, она начала читать. Письмо было напечатано на тонкой бумаге. Прозрачный листок высвечивал черные прямоугольники абзацев, и сквозь них Реардэн мог разглядеть лицо Дэгни.

К тому времени, когда ее глаза заскользили по последней строчке, Реардэн уже точно знал, что произойдет в следующий момент. Дэгни бросилась к телефону, и он услышал, как она неистово накручивает диск. Потом дрожащим от нетерпения голосом она произнесла:

– Междугородный, пожалуйста… Свяжите меня с Эфтоном, штат Юта, Ютский технологический институт!

– Что случилось? – подойдя ближе, поинтересовался Реардэн.

Не глядя в его сторону, Дэгни протянула ему письмо; ее взгляд был прикован к телефону, словно она могла заставить его поспешить с ответом.

Реардэн начал читать:

"Уважаемая мисс Таггарт!

Я пытался довести спор до конца, боролся с собой три недели. Я не хотел этого. Я знаю, каким ударом это будет для вас, и догадываюсь, какие доводы вы бы привели, потому что перебрал их все, но я пишу, чтобы сообщить вам, что ухожу.

В ситуации, когда действует указ десять двести восемьдесят девять, моя работа невозможна, но вовсе не в силу обстоятельств, созданных его творцами. Знаю, что запрет на научно-исследовательские работы ничего не значил бы как для вас, так и для меня и что вы выразили бы желание ее продолжить. Но мне придется оставить работу, потому что я больше не хочу успеха.

Я не хочу работать в мире, который считает меня рабом. Я не желаю представлять какую-либо ценность для народа. Если бы я преуспел в воссоздании двигателя, я все равно не позволил бы вам поставить мое изобретение им на службу. Моя совесть не позволяет, чтобы творение моего ума приносило им успокоение и комфорт.

Я знаю, что, если бы мы успешно закончили работу, они с радостью присвоили бы этот двигатель. И ради такого будущего нам приходится скрываться, как преступникам, вам и мне, жить в постоянном ожидании ареста в любой подходящий для них момент. Но главное, с чем я не могу смириться, даже если бы согласился со всем остальным, вот что: для того чтобы сделать им бесценный дар, мы должны принести себя в жертву людям, которые, не будь нас, и не подозревали бы, что такой дар возможен. Я мог бы простить остальное, но, задумываясь об этом, говорю себе: "Будь они трижды прокляты, даже если все мы умрем от голода, и я тоже, я не прощу им этого и не допущу".

По правде говоря, я, как и прежде, хочу преуспеть в раскрытии секрета этого двигателя. Я продолжу работать над этой задачей ради собственного удовольствия – сколько выдержу. Но если я найду решение, оно останется моей личной тайной. Я не открою ее, чтобы ею не воспользовались в коммерческих целях. Поэтому я больше не могу брать у вас деньги. Утверждают, будто бизнес достоин только презрения, так что на самом деле эти люди должны бы одобрить мое решение, а я устал помогать тем, кто меня презирает.

Я не знаю, ни как долго продержусь, ни что буду делать. В настоящий момент я намерен остаться на своей работе в институте. Но если хоть кто-нибудь из попечительского совета или администрации напомнит мне, что отныне закон запрещает мне перестать быть ночным сторожем, я уйду.

Вы предоставили мне великолепную возможность реализовать себя, и, если я причиняю вам боль, мне следует просить у вас прощения. Думаю, вы любите свою работу так же, как я любил свою, и вы поймете, что подобное решение далось мне нелегко, но я не мог его не принять.

Я испытываю странное чувство, когда пишу это письмо. Я не хочу умирать, но оставляю этот мир и пишу что-то вроде предсмертного письма самоубийцы. Поэтому я хочу сказать, что из всех, кого я знал, вы единственная, с кем мне жаль расставаться.

С глубоким уважением Квентин Дэниэльс".

Когда Реардэн поднял глаза от письма, он услышал, как Дэгни повторяет телефонистке срывающимся от отчаяния голосом:

– Продолжайте набирать номер!.. Пожалуйста, продолжайте набирать номер.

– Что ты ему скажешь? – спросил Реардэн. – У тебя нет никаких доводов.

– У меня не будет возможности поговорить с ним! Сейчас его уже, наверно, нет. Письмо написано неделю назад. Уверена, что он исчез. Они заполучили его.

– Кто его заполучил?

– Да, я не кладу трубку, продолжайте!

– Что ты скажешь ему, ответь он на твой звонок?

– Я умоляла бы его продолжать брать у меня деньги без каких-либо ограничений или условий. Просто чтобы у него были средства продолжать работу! Я пообещаю ему, что, если мы все еще будем жить среди бандитов к тому времени, когда он решит эту проблему, если он вообще ее решит, я не стану просить его передать двигатель в мое распоряжение, он может даже сохранить свой секрет. Если к тому времени мы будем свободны… – Она замолчала.

– Если мы будем свободны…

– Сейчас мне нужно от него только одно: я не хочу, чтобы он бросил все и исчез, как… как все. Я не могу допустить, чтобы он попал в их руки. Если еще не поздно, о Боже, я не хочу, чтобы они заполучили его!.. Да, да, продолжайте набирать номер!

– Что нам это дает, даже если он продолжит работу?

– Именно об этом я и буду умолять его – просто продолжать работу. Может быть, нам никогда не представится возможность использовать этот двигатель. Но я хочу знать, что где-то на земле еще работает гений, что еще есть надежда на будущее. Если мы сейчас забросим работу над этим двигателем, то, кроме Старнсвилла, впереди у нас ничего не останется.

– Я знаю.

Дэгни прижала к уху телефонную трубку, ее рука онемела от постоянного напряжения, скрывающего дрожь. Она слышала в трубке гудки, не обещавшие ничего хорошего.

– Он исчез, – сказала она. – Они его заполучили. Неделя – более чем достаточный срок для них. Не знаю, как они узнают, что пора действовать, но это, – она показала на письмо, – верный знак, и они его не упустили.

– Кто?

– Люди разрушителя.

– Ты склоняешься к тому, что он действительно существует?

– Да.

– Ты серьезно?

– Да. Я встречалась с одним из них.

– Кто это?

– Расскажу позже. Не знаю, кто руководит ими, но когда-нибудь узнаю. Я это сделаю. Я не могу допустить, чтобы они…

Она не договорила, у нее перехватило дыхание; Реардэн увидел, как изменилось ее лицо, – далеко-далеко на другом конце провода кто-то поднял трубку

– Дэниэльс! Это вы? Вы живы? Вы все еще там?

– Да, а что? Это вы, мисс Таггарт? В чем дело?

– Я… я думала, что вы ушли навсегда.

– О, простите, я только .что услышал, как звонит телефон, я был на хозяйственном дворе, собирал морковь.

– Морковь? – Она рассмеялась от облегчения.

– У меня здесь огородик. Раньше там была автостоянка института. Вы звоните из Нью-Йорка, мисс Таггарт?

– Да. Мне только что передали ваше письмо. Только что. Я… я была в отъезде.

– А… – Последовала пауза, потом Дэниэльс спокойно продолжил: – Мне больше нечего сказать, мисс Таггарт.

– Скажите, вы не увольняетесь?

– Нет.

– Вы ведь и не собирались уходить?

– Нет. А куда?

– Вы намерены оставаться в институте?

– Да.

– Как долго? На неопределенное время?

– Да, насколько я знаю.

– Кто-нибудь пытался расспрашивать вас?

– О чем?

– О том, чтобы уйти, бросив все.

– Нет. А кто мог бы?

– Послушайте, Дэниэльс, я не хочу обсуждать ваше письмо по телефону. Но я должна с вами поговорить. Я еду повидаться с вами. Постараюсь добраться как можно быстрее.

– Я не хотел бы этого, мисс Таггарт. Не хочу, чтобы вы прилагали такие усилия, они бесполезны.

– Вы ведь не откажетесь встретиться со мной, правда? Не надо обещать, что вы передумаете, не надо никаких обязательств, только выслушайте меня. Если я хочу приехать, рискую я. И я иду на это. У меня есть что сказать вам, поэтому, прошу вас, дайте мне возможность высказаться.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114