Скованные одной цепью (СИ) - "allig_eri"

— Чёрт бы их побрал, — вздохнул я. — Вот зачем вообще лезут? И так отхватили себе столько земель! Могли бы и остановиться, сказать: «Мы утёрли Дэсарандесу нос, ведь прошли куда дальше Фирнадана». Но нет, продолжают переть и хоронить своих же солдат. Да, мы отступаем, но потерь им создаём куда больше, чем они нам! — сплюнув, мотнул головой. — У них уже больше половины Нанва в руках…

— Дерьмо у них в руках, — оборвал меня капитан. — Или забыл, что приказом Логвуда мы сжигали и уничтожали вообще всё, что только было можно? Сайнадам оставляли лишь руины и пустые каменные коробки. Ценности были взяты с собой и уверяю, аристократы до сих пор тащат свои сраные сундуки, набитые золотом. Что по пути сюда, что в гору сейчас. И плевать им, что это замедляет нас. О нет, заменили телеги, побросали фургоны, но основное-то, основное — у них при себе. Наверняка за нашей спиной нынче больше богатств, чем в сокровищнице самого Велеса. И они, — кивнул он в сторону готовящейся к битве армии, — прекрасно об этом знают. И видят, как всё это утекает от них. Остаётся лишь гнать и гнать дальше. До самого Магбура. Но лучше, в идеале для них — перебить всех нас прямо здесь. Уверен, Зарни планирует ещё до темноты захватить долину.

— Не захватят, — хмыкнул я.

Взгляд Маутнера вперился в моё лицо.

— Ты что, всё ещё охвачен горячкой боя? Я понимаю, ты — Сокрушающий Меч Кохрана и уже доказывал это. Волшебник, который может больше. Просто факт. Однако даже ты бывал ранен. Рука, — указал он на всё ещё не до конца исцелённую конечность, — тому пример. Думаешь, наша удача будет вечной? Кое-что я скажу тебе, лейтенант. Напомню, скажем так. С последнего привала солдаты Первой маршировали всю ночь и весь день, чтобы добраться сюда. Следующую ночь окапывались без минутки отдыха, а нынче с самого утра сражаются. Они уже смертельно устали, а к вечеру будут мертвы. Клятые сайнады не простят нам все свои унижения. Станут атаковать раз за разом, пока пехота от усталости не сможет поднять мечи и щиты. Или думаешь маги снова успешно проявят себя? Теперь про вас знают. А потому помешают. Может обстрелом, может своими колдунам, которых у Зарни не меньше, а то и больше. И тогда, возможно, тебе, Сокрушающий Меч, придётся самолично сдерживать всё их колдовство, на деле доказывая ранее сказанные слова. А теперь — спускай меня вниз. Я узнал всё, что нужно. Ныне у нас не будет и минуты передышки. Сообщи об этом Лоджу, чисто на всякий случай. Я направлюсь к чёртовым Ворóнам и попытаюсь их поторопить. Даже если придётся лупить ублюдков-беженцев, да травить их собаками. Ещё проверить резню скота… Проклятье, мне бы десяток колдунов, а не только тебя с Фолторном! Триединый, каждый человек на счету, каждая пара рук…

— Есть, капитан, — оборвал я его ворчание.

Резня, которая шла у входа в долину, была ничем по сравнению с тем, что происходило в её глубине. Больных, слабых, неспособных на быстрый подъём животных сгоняли в одно место, и около ста человек с топорами и тяжёлыми ножами шагали по щиколотки в липкой от крови грязи, убивая их одно за другим. Перерезали горла, разрубали головы и шли дальше, оставляя на земле ещё подрагивающие трупы, которые потом разделывала следующая группа, собирая мясо и забрасывая на окровавленные телеги. Эти люди… что убийцы, что потрошители… у них были мёртвые лица. Не думаю, чтобы хоть кто-то из них будет хорошо спать в следующие несколько месяцев. А овцы, коровы и козы, вместо того чтобы разбегаться во все стороны, стояли, ошеломлённые, и гадили под себя от страха. Но никто не улыбался от подобной сцены. Животные словно онемели от ужаса, как если бы круг крови и тел, который припирал их к скальной стене, обладал какими-то магическими свойствами и делал бегство невозможным. А впрочем, может, так оно и было? Быть может у Геварди Нородона, который заправлял всем процессом, имелся колдун?

Я не знал этого, но заметив старика-купца подивился тому, как сильно его засаленная одежда была забрызгана кровью. Увидев меня, он лишь махнул рукой и приказал убираться прочь. Грубовато, но я видел выражение его глаз, осознав, что спорить невозможно. Казалось, вокруг бойни даже сам воздух вихрился. Смрад крови, желчи и дерьма почти не давал дышать. Я ушёл оттуда так быстро, как смог, чтобы хотя бы внешне поддерживать собственное спокойствие и не давать новый повод для паники — их и так было чрезмерно.

Тем временем продолжался подъём. На узкую, идущую откосами дорогу всходили несколько десятков тысяч человек. Почти все с телегами и фургонами, но только облегчёнными, отчего подъём ускорился примерно в два раза. Селяне, купцы, ремесленники, знать и скот… Наверное, впервые в жизни все были равны в правах и обязанностях. Имели лишь одно право: идти вверх — и одну обязанность: идти вверх. Откосы были завалены тюками и мешками, что оказались слишком тяжелы, чтобы их нести. Люди ругались, плакали, бормотали себе под нос, но восходили — друг за другом. А толчея и теснота… Что же, не удивлюсь, если потом будут гулять легенды о человеке, который умер по дороге, но, мол, теснота была столь велика, что он не упал, а оказался вынесен человеческой рекой на самую вершину и только там рухнул на землю.

Несмотря на контроль, допускающий лишь самых резвых животных и самые лёгкие телеги, добрая половина беженцев всё ещё толпилась у подножия Алербо.

Я видел, как Маутнер и Торкон со своими людьми рычали на беженцев, подгоняя их и направляя вверх что было сил. Как-либо ещё ускорить процесс не было никакой возможности. Даже боги, сошедшие с небес, пожалуй, не заставили бы их взбираться быстрее…

И пока я бегал, то передавая сведения, словно обычный гонец, то строя своих магов, то наблюдая за работой остальных, начался очередной штурм. Тот, который обещал быть самым серьёзным.

Артиллерия, мимо которой я как раз проходил в этот момент, уже была подготовлена. Использовались обычные снаряды, которые слитным залпом мелькнули над баррикадой. Тяжёлые пушки подпрыгнули на своих позициях, и тут же их обступили артиллеристы. Заскрипели натягиваемые верёвки, которыми машины возвращали на прежнюю позицию.

С первого же взгляда становилось понятно, что их обслуга ничем не уступала в умении пехоте: ни один взмах, ни одно движение или жест не были бессмысленными, все находились на своих местах и действовали как слаженный механизм.

По крайней мере так это выглядело со стороны и для человека, который никогда не увлекался артиллерией.

Прежде чем я успел преодолеть треть обратной дороги, машины дали следующий залп. Когда я отыскал своих ребят, готовящихся к повторению предыдущей магической канонады — третий. Всё с точностью до удара сердца.

Бросив несколько слов волшебникам, чьё число успело немного сократиться, направил всех на вершину. Позиции там были уже не столь безопасны, как ранее, но место всё ещё оставалось самым удобным для того, чтобы обрушить на головы врага смертоносные потоки магии.

Наверху нас встретил град пуль, отчего пришлось сразу же возвести барьеры.

Твою же мать! Сайнады контролировали область. Логично и ожидаемо, но всё равно неприятно.

Самое мерзкое было в том, что пули противника умудрялись долетать до такой высоты, отчего часть колдунов вынуждены были держать барьеры, занимаясь только ими. Минусов подобного имелось ровно два: для собственной атаки приходилось убирать барьеры, что грозило потерями с нашей стороны; периодически снизу прилетали антимагические пули, которые ранили, а то и убивали кого-то из доверенных мне людей.

Пришлось тут же организовать полевой госпиталь, выделив в него четверть магов, умеющих исцелять.

— Если пулю вытащить сразу, то вред можно нивелировать достаточно быстро, — произнёс я откровенно лживые слова, которые, тем не менее, немного подняли боевой дух. — Мы будем исцелять раненых быстрее, чем сайнады стрелять! Даже кажущиеся смертельными раны можно успеть вылечить!

Даника скептично ухмыльнулась, но не стала напоминать мне про паренька, которого не смог спасти даже я, когда он рухнул рядом, с антимагической пулей в сердце. Смерть была практически мгновенной.