Символ Веры (СИ) - Николаев Игорь Игоревич

Все было спокойно, машина подъехала в течение четверти часа после оформления заказа. Чернокожего водителя в щегольской малиновой ливрее не смутил ни вид заказчиков, ни сумки со старыми военными клеймами, тяжелые на вид и характерно брякающие при переноске. Только наличные, которые Солдатенков отсчитал на месте по квитанции, добавив щедрые чаевые авансом.

В Дашуре вообще не существовало ограничений на оружие, главное - не доставать его на свет божий, потому что в случае чего служба городской охраны просто стреляла без предупреждения.

Машина тронулась, выруливая через строгие прямоугольные проезды на проспект.

* * *

- Мы все-таки ввязались в эту ... махинацию? - уточнил Адигартуо.

- Да, - с кажущейся рассеянностью ответил Торрес.

- Но зачем? Мне казалось, мы намеренно стоим в стороне.

- А мы и стоим. Я лишь немного подсказал этому  ... Морхаузу, куда ему следует посмотреть. Через надежных посредников. Дальше разберутся сами.

- Но зачем? - повторил чернокожий сапер.

- Скажем так ... - Капитан немного помолчал, обдумывая ответ. - Мне все больше нравится идея заполучить в должники здравствующего понтифика. Кроме того...

Капитан улыбнулся, хищно и страшновато.

- Кроме того, мне интересно посмотреть, что начнется на улицах Дашура, если криги Римана столкнутся с бойцами Морхауза.

- Хочешь отвлечь внимание от нас, - понимающе кивнул Адигартуо.

- И это тоже. Белые против белых на улицах «города картелей». Скандал мирового размаха. Неплохая завеса, чтобы организовать несколько интересных дел. Ну, а сделать гадость «Десперу» - святое дело.

- Их надо будет направлять, тех, что с гидроплана, - нахмурился сапер. - Дашур большой город.

- Их и направляют, - улыбнулся Торрес. - Хорошо, когда у тебя много друзей в самых разных местах.

Капитан потер ладони, очень светлые, кажущиеся почти белыми на фоне черной кожи. Этот жест сработал как будто магический призыв - под тент бодро вбежал маленький порученец с грязным замусоленным листком в такой же грязной руке.

- От радистов, - лаконично сообщил гонец. - Срочно.

- Любопытно... - Капитан доброжелательно кивнул, и порученец расплылся в блаженной улыбке абсолютного счастья.

Фронт любил и ценил своего удачливого генерала, а учитывая, что основу армии Торреса составляли вчерашние крестьяне, темные и необразованные, знак внимания от вождя считался чем-то сродни поцелую удачи.

Капитан коротким жестом отпустил гонца и еще раз внимательно перечитал срочное донесение. Оно было написано беглой рукой старого сподвижника, на смеси пяти языков, понятной лишь немногим ветеранам африканских войн.

- Любопытно, - повторил Торрес, сосредоточенно сдвинув брови. - И неожиданно.

Он протянул листок саперу. Тот прочитал и машинально состроил точно такую же гримасу.

- Неожиданный поворот, да, - согласился Адигартуо. - Все-таки надо было дать ему сопровождение.

- Как раз наоборот. Ни в коем случае. Сделанного достаточно, теперь просто посмотрим, чем все закончится.

- Ну... может быть.

- День клонится к закату, - подытожил Капитан. - Но вечер обещает быть длинным и ярким. Еще более эффектным, чем я ожидал.

* * *

День завис в точке, когда кажется, что до вечера еще далеко, однако он (то есть вечер) уже потихоньку запускает свои тени в окружающий мир. Солнце немного смягчилось, отблески на зеркальных окнах небоскребов уже не так больно кололи глаз. На улицах ощутимо прибавилось автомобилей. Движение замедлилось.

- Пробка? - недовольно спросил Олег.

- Нет, месье, - жизнерадостно отозвался водитель, не поворачивая головы. - В Дашуре не бывает пробок, только задержки. Сейчас тронемся, еще минут пять-шесть.

- Совсем не бывает? - неожиданно заинтересовался фюрер. - Здесь что, машин не прибавляется?

- За автомобили вносится специальный сбор, на содержание городских дорог, - пояснил чернокожий в малиновой ливрее. - Если машин становится слишком много, сбор повышается. Картелям все равно дешево, а остальные ходят пешком или заказывают таксомотор.

По-видимому, водителю было скучно, и он порадовался возможности поговорить с незлым клиентом.

- «Подземка» отлично разгрузила улицы, а скоро запустят монорельс над основными городскими дорогами. В Дашуре хорошо, лучший город на свете, были бы деньги.

Негр тихонько вздохнул при мысли о деньгах.

- Лучший город на свете, - негромко повторил Олег, глядя в окно, очень чистое, с каучуковой окантовкой и легким синеватым отливом.

Фюрер попробовал вызвать в душе какой-то отклик, хотя бы тень ожидаемого восторга. И опять не сумел. Город сказки и мечты оказался просто большим, очень чистым, красивым (этого не отнять) мегаполисом. И больше ничего. Для Солдатенкова сейчас это было просто поле определенных возможностей, которые следовало использовать, чтобы выжить и получить свои бонусы.

И никакого счастья.

Вокруг сливались в разноцветное блестящее полотно борта всевозможных автомобилей. Почти исключительно немецкие, а также итальянские модели. «Германцы» - для солидных, основательных и консервативных людей. «Итальянцы» с их авангардной школой технического дизайна - для современных пользователей на острие прогресса и футуризма. Никаких грузовиков - этих на центральные улицы просто не допускали. Много автомобилей с опущенным верхом. В таких, как правило, сидело по трое молодых людей, парень плюс пара девушек, реже наоборот. Глядя на них Солдатенков начал вспоминать, сколько же ему лет. и понял, что навскидку не помнит. Отвык мерить время иначе, нежели рабочими перегонами и короткими промежутками отдыха между работой.

- Еще минута, месье, сейчас перекресток, а там уже тронемся по-настоящему! - сообщил водитель.

Вспомнил.

Двадцать два, скоро двадцать три года.

А ведь он примерно того же возраста, что и многие юноши в свободных, светлого оттенка одеждах за рулем дорогих машин. Тут Олег понял следующую вещь - он не узнает марки автомобилей. То есть никелированные знаки в виде орлов, звезд и прочих оленей - да, знакомы. А сами машины - неведомы. Нет привычных полноприводных грузовиков, высокорамных машин для бездорожья, специализированных вездеходов. И тем более нет привычного старого хлама двадцатилетней давности.

И в этот момент Олег понял, что светлая мечта юности - город счастья и прогресса - не принесет ему ни капли радости, что сейчас, что после. Время сказки ушло, и правильно писалось в поповских книгах - нельзя войти в одну реку дважды.

Он слишком долго жил в мире войны и смерти.

Слишком долго.

И поэтому каждый прямой взгляд он давно и машинально встречает как вызов, прелюдию к стрельбе. Улицы вокруг - возможное поле боя, а машины - конкуренты и передвижные огневые точки.

Машины... Люди... Черт побери.

- Нас обложили.

Сначала Олег услышал эти слова, произнесенные нарочито спокойным голосом Родригес. А спустя долю секунды, еще не успев осознать весь смысл сказанного, сам пришел к тому же выводу.

Еще не обложили, но уже близко к тому. Большой автомобиль, типичный «немец», слишком низко и тяжело просевший к земле. Явно бронирован - как их собственный таксомотор. Еще один такой же, с размашистой рекламной надписью в три цвета через весь борт - ради камуфляжа - осторожно лавирует в тягучем потоке, подбираясь ближе. Человек на тротуаре в слишком длинном плаще, почти до самой земли, без пояса. Олег и сам как-то надевал такой, когда требовалось скрыть подсумки и винтовку. Еще двое, в таких же бесформенных одеждах, на другой стороне. Идут вперед неспешно, однако весьма целеустремленно, прямо к перекрестку, замыкая окружение. Четвертый смотрит прямо на машину, едва ли не в лицо Олегу. Скользкий быстрый взгляд, слишком знакомый контрабандисту. Сам так вглядывался из засады.