Символ Веры (СИ) - Николаев Игорь Игоревич

Гильермо перекрестился, отчетливо понимая, что сейчас он получит ответ на все вопросы и молитвы Всевышнему.

- Dios nos proteja, - на молитву у католички Родригес уже не было времени.

- Ну, понеслась, - прошептал лихорадочно Кот. И повторил, как спасительное заклинание. - Пулемет, это хорошо!

- Открывай, - каркнул Солдатенков невидимому водителю и выстрелил прямо в лицо Чжуминя, скрытое за маленькими ладонями. Гильермо не сдержал стон боли - в не слишком большой машине ствол жахнул, как дубинкой по ушам ударил. Пороховой дым поплыл меж сидений, завиваясь сизыми кольцами от мелкого сквозняка. Резко, страшно запахло жженым порохом и кровью - запах войны и смерти.

- Понеслась! - заорал в голос Олег.

Зашипела пневматика, все двери бронетакси разом открылись, выпуская вопящую и стреляющую ганзу.

Глава 27

Полиции в обычном значении этого слова в Дашуре не имелось. Ее место занимала «Гарда» - сугубо частная организация, финансируемая из взносов основных градоправителей-фундаторов. По договору между конторой и городом безусловной защите подлежали административные учреждения Дашура, дома и строения основных пайщиков, а также общественные пространства, то есть улицы, площади и так далее. Остальное решалось в частном порядке, отдельными договорами.

Таким образом, разворачивающаяся на центральном проспекте Дашура война напрямую попадала в сферу ответственности конторы. И в тот момент, когда дежурный комиссар «Гарды» уже собрался было кинуть на подавление беспорядков штурмовой отряд, зазвонил телефон. Один из пяти аппаратов, стоящих в кабинете, и единственный, проигнорировать который было просто невозможно.

Однако голос в эбонитовой трубке оказался незнаком.

- Добрый день. Меня зовут Александр Морхауз, я - кардинал-вице-канцлер при Священном Престоле.

- Очень приятно, - с нетерпением ответил дежурный комиссар. - К сожалению и при всем почтении, сейчас я не могу...

- Миллион экю, - очень четко и лаконично произнес Морхауз.

- Что?..

- Один миллион экю, - так же четко и ясно повторил кардинал. - Они только что переведены на ваш счет, трансфер будет подтвержден в течение ближайших пяти минут. Можете справиться у вашего финансового консультанта. Это цена того, что вы не положите трубку немедленно, и наш разговор продлится еще хотя бы минуту.

Комиссар размышлял секунд десять. Его работа и положение способствовали упражнению мысли и принятию быстрых решений. Дежурный не стал спрашивать, откуда кардиналу известен этот телефонный индекс и тем более - банковский счет. Все это могло чуть подождать.

- Что вы хотите? - спросил он на двенадцатой секунде.

- В данный момент происходит зачисление еще пятнадцати миллионов экю. Однако эти деньги защищены предварительной блокировкой и вернутся ко мне в течение суток, если я не сниму ограничение.

- Условие?

- На улицах вашего города происходят ... беспорядки.

- Я не могу устраниться. Даже за пятнадцать миллионов, - в это мгновение голос комиссара едва заметно дрогнул. Пятнадцать... то есть шестнадцать миллионов экю - то есть французских франков в неизменном золотом эквиваленте - это была невероятная сумма. Достаточно, чтобы уйти на покой, прожить жизнь в полное удовольствие и оставить детям солидное наследство.

-  Даже если бы счел это возможным и необходимым, - надо было отдать комиссару должное, он быстро взял себя в руки.

- Безусловно. Однако мне кажется, что ситуация слишком серьезна и прежде чем переходить к радикальным действиям, необходимо обеспечить безопасность всем гражданам Дашура. Блокировать зону ведения агрессивных действий, скажем, минут на двадцать. И только потом ...

- Это невозможно, - ровно и спокойно ответил комиссар. - Вы предлагаете мне взятку и требуете изменить присяге. Наш разговор окончен, о нем будет в официальном порядке извещен совет фундаторов.

Щелкнул рычаг под тяжестью опущенной трубки. Мембрана отозвалась быстрыми частыми гудками.

- Отлично! - Морхауз потер ладони, прямо как Шейлок, все-таки получивший свой фунт христианской плоти в авангардной постановке немецких драматургов.

- Вы полагаете? - фра Винченцо был куда более скептичен.

- Безусловно! Он думает, что это провокация. Но сначала все же проверит свой счет.

Винченцо содрогнулся, вспомнив, какие проценты потребовал банк за столь быструю операцию. И сколько отдельно стоило выяснение нужных реквизитов.

- Финансист уверит, что на счету шестнадцать миллионов экю. И не бумажное право безналичного обращения, а настоящее золото с правом истребования. Никакая провокация столько не стоит. И тогда он пойдет на все, чтобы сохранить трансфер.

Морхауз разомкнул руки, одернул рукава.

- Что ж, теперь мы сделали все, что могли, - подытожил кардинал. Его глаза лихорадочно блестели, дыхание со свистом вырвалось через полусомкнутые зубы.

- Мне все-таки кажется, это было лишним... - Винченцо позволил себе немного критики. - Уже ненужные траты. Пусть дашурская полиция вмешалась бы в перестрелку.

- В эту минуту нам враждебны все, чьи пули не летят в противоположную от Гильермо сторону, - снизошел до объяснения Морхауз. - И чем их меньше, тем проще будет Джани сделать свою работу.

- Комиссары «Гарды» все ирландцы, значит католики. Может, стоило еще пообещать ему благосклонность Престола и отпущение всех грехов? - осторожно предположил секретарь.

- Слишком долго, - поморщился кардинал. - Когда надо действовать быстро, деньги надежнее любых уверений и обещаний. А теперь помолимся, брат Винченцо. Мы сделали все, что могли, остальное в руках палатинцев... и Бога.

* * *

- Перезарядка! - заорал Олег, перезаряжая винтовку. Первый магазин он отстрелял в автоматическом режиме и, не целясь, просто, чтобы на несколько мгновений подавить вражеский огонь. Минус магазин, еще два осталось. Пятьдесят патронов. Для настоящего дела - считай, что совсем ничего.

Только сейчас где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что у них всех по три емкости для патронов - пулеметные ленты, диски и магазины. Мелькнула - и не стала задерживаться, потому что, прямо скажем, было чем заняться и над чем подумать.

- Готов! - крикнул фюрер, щелкнув флажком затвора для перехода к полуавтоматическому огню. - Пошел, Кот!

Олег присел за капотом роскошного автомобиля с поднятым и сложенным верхом, вскинул БАР к плечу, ловя в простой механический прицел вражеские силуэты. Он не пытался убить, да это и не требовалось - только сдержать, заставить держаться на расстоянии и скрываться от пуль.

Трещал «180» Родригес, перегретый ствол разбрасывал пули, как цветочная поливалка, однако неточность компенсировалась объемом диска. Сто двадцать патронов - это сто двадцать патронов, с какой стороны не посмотри. Все равно, что пять магазинов к БАР-у подряд.

Хохол, ловко придерживая пулемет на широком ремне, толкнул Гильермо в нужном направлении и скользнул следом, изгибаясь. словно уж.

- Негра, держи попа! - скомандовал Кот и развернулся, чтобы прикрыть уже фюрера.

Банга не стал ни кивать, ни говорить. Он просто исполнил приказание. Пистолет-пулемет в его руках плевался короткими очередями в два-три патрона.

- Давай за Котом! - крикнул фюрер, и хотя обращение он пропустил, Родригес поняла. Она методично достреляла остаток диска, ведя стволом справа налево. Маленькие гильзы мелькали в воздухе, горячий ствол дымился. Затвор щелкнул и выбросил последний латунный цилиндрик.

- Прикрываю, - Олег отстрелял уже половину магазина, а то и побольше. Девушка последовала за Котом, который уже приготовился принять основной бой на себя.

Ганза не была сработанной командой убийц и вообще не занималась боевыми действиями - ее задачи лежали совсем в иной стороне. Но стрелять команде приходилось не раз, так что основные приемы  боя в застройке контрабандисты знали. Перезарядка с обязательным оповещением коллег, перемещение по очереди, хотя бы один стрелок всегда ведет огонь или по крайней мере готов это сделать, прикрывая товарищей.