Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

– Стой, – сказала Карцева, когда виночерпий попытался уйти.

– Ваше сиятельство, – юноша, которому едва исполнилось восемнадцать, поклонился.

Эмилия отодвинула стул и раскинулась на нём. Распахнула шёлковый халат, под которым скрывался кружевной пеньюар. А под пеньюаром не было ничего. Упругая грудь Карцевой была наполовину открыта. Подол был настолько коротким, что позволял полностью насладиться видом изумительных бёдер графини.

– Что скажешь насчёт этого наряда? – спросила она.

Ей было жизненно необходимо увидеть восхищение, похоть и страх в глазах слуги. Услышать комплимент. Понять, что несмотря на происходящее, красота всё ещё при ней. Что она одним своим видом способна заставлять мужчин сходить с ума.

Юноша покраснел до корней волос. Его взгляд скользнул по телу Эмилии, руки задрожали так, что слуга едва не выронил бутылку. Он часто задышал и согнулся пополам, прижимая бутылку к паху.

Карцева улыбнулась. Парнишка наверняка скрывал возбуждение, и её это порадовало.

– Наряд прелестный, ваше сиятельство. Вам очень идёт.

– Соблазнительно, не правда ли?

Помедлив, юноша ответил:

– Д‑да, госпожа. Я думаю, да. Вы очень красивы.

Эмилия подалась вперёд, провела пальцем по шее слуги и надавила на подбородок снизу вверх, заставляя поднять лицо.

– Скажи‑ка, мальчик, – прошептала она. – Ты бы хотел обладать мной?

Она ощутила, как напряглись его мышцы. Юноша стиснул челюсти, не зная, как правильно ответить на этот вопрос. Скажешь «нет» – оскорбишь графиню. Скажешь «да» – получишь плетей за то, что возжелал госпожу.

Карцева улыбнулась и приблизилась к лицу слуги. Его взгляд на секунду стрельнул в вырез пеньюара, и лицо стало багровым, как свёкла. Потому что вырез был глубоким. Он увидел всё.

– Нравится? – прошептала она.

– В‑вы неот‑тразимы, г‑госпожа, – пролепетал юноша.

– Это я и сама знаю. Отвечай на вопрос: хотел бы обладать мной?

– Я… П‑простите, я не знаю…

– Знаешь. Не бойся, скажи. Обещаю, ты не будешь наказан.

Слуга громко сглотнул и выпалил:

– Да.

– Сейчас ты пойдёшь в какое‑нибудь укромное место и сделаешь себе приятно. И будешь представлять, что находишься в постели со мной. Это приказ. Понял?

– Да…

– Тогда пошёл. Сейчас же! – резко приказала графиня и отстранилась.

Юноша поставил бутылку на стол и почти бегом покинул столовую. Эмилия улыбнулась и сделала глоток вина. Пожалуй, у неё всё же вышло поднять себе настроение.

Правда, ненадолго. Поставив бокал, она вспомнила о Роттере. Улыбка сразу же пропала с её лица. Графиня запахнула халат и тяжело вздохнула.

Раздался осторожный стук. В столовую вошёл Всеволод и поклонился.

– Доброе утро, ваше сиятельство.

– Отвратительное утро, – пробурчала Эмилия. – Что у тебя?

– Граф Муратов прислал фантома и хочет говорить с вами.

Карцева скрипнула зубами и махнула рукой, мол, хорошо. Этот разговор всё равно был неизбежен. И стоило разобраться с проблемой как можно скорее.

Всеволод через минуту принёс и поставил на стол обсидиановую пирамидку, в навершие которой был вставлен мана‑кристалл. Специальный артефакт, который мог поддерживать магических существ в радиусе действия.

Подобные изделия были редки. Для того чтобы их создать и поддерживать, требовался сильный призыватель. К счастью, у графини такой призыватель был.

Фантома создал кто‑то из призывателей Муратова, но теперь дух перешёл под влияние артефакта и питался от него. Эмилия могла в любой момент разорвать связь – хоть что‑то оставалось под её контролем.

Всеволод настроил артефакт, впустил в него порядочное количество своей маны и затем связал с ним прибывшего фантома.

Дух, паря над полом, вплыл в комнату. Он выглядел как человек, у которого не было конечностей, а только безликая голова. Но как только фантом приблизился, он обрёл лицо Муратова.

– Доброе утро, Эмилия Романовна, – сказал он.

Голос Рудольфа был чуть искажён и звучал, как всегда, до неприличия спокойно. Однако в то же время графиня услышала – собеседник явно был раздражён.

– Доброе, Рудольф Сергеевич, – Карцева откинулась на стуле и чуть распахнула халат.

Даже самый стойкий мужчина потеряет концентрацию, когда увидит столь соблазнительную картину. Хотя Муратов, кажется, был полностью равнодушен к женским прелестям. Деревяшка!

– Вы перешли все границы, Эмилия Романовна, – произнёс Рудольф, глядя ей в глаза.

Сволочь, хоть бы на долю секунды опустил взгляд.

Эмилия закинула ногу на ногу и улыбнулась.

– Вы о моём наряде? – спросила она. – Благодарю, но у себя дома я могу ходить хоть обнажённой, если захочу. Считаете мой пеньюар слишком откровенным?

– Меня не волнует ваш пеньюар. Меня волнуют ваши идиотские поступки! – выкрикнул Муратов так, что в столовой раздалось эхо.

Графине стоило усилий сохранить на лице улыбку.

– Вы так напряжены, Рудольф Сергеевич. Может, не будете начинать с упрёков, а объясните, в чём дело?

– Вы прекрасно знаете, в чём дело. Как вы посмели атаковать имперскую колонию? Вы понимаете, чем нам это грозит⁈

– Ах, вот о чём речь. Да, понимаю. Это грозит нам обвинением в терроризме, а то и в государственной…

– Так какого демона вы решились на это? – перебил граф.

– … измене. К тому же нет доказательств, что это была я, – закончила графиня. – Вы меня расслышали?

– Даже если не найдут улик, обвинение всё равно может прозвучать, – проговорил Муратов. – Если генерал‑губернатор захочет, он создаст доказательства на пустом месте, и нам будет очень тяжело их оспорить.

– По‑вашему, я дура?

Граф ответил не сразу, и это оскорбило Карцеву до глубины души. Похоже, он и правда считал её дурой! Улыбка пропала с лица графини, ногти заскрипели по подлокотникам стула.

– Придите в себя, Рудольф Сергеевич, – процедила она, и в голосе помимо воли прозвучали стальные нотки. – Кто дал вам право обвинять меня без доказательств?

– Думаете, они мне нужны? Все и так знают, что лишь у вас есть желание убить Михаила, Эмилия Романовна.

– Вот как. Возможно, кто‑то вам сказал, что это я? Дайте угадаю – это был капитан Роттер. Какое совпадение, что несколько дней назад он вместе со своими людьми исчез из моих казарм.

Фантом Муратова несколько секунд молчал, сверля графиню взглядом.

– Как унизительно, – поморщилась Карцева. – Считаете меня идиоткой и верите изменнику. Вы связались со мной не затем, чтобы узнать правду, вы просто решили отчитать меня, как маленькую девочку. Только я не девочка, ваше сиятельство! Я графиня, равная вам.

– Я лидер альянса, – процедил Рудольф.

– Это не значит, что вы можете вести себя со мной подобным образом. Или вы решили спихнуть на меня всю вину, выгнать из альянса, лишить положенных трофеев? Я права?

– Мы посмотрим, чем это всё закончится, – сухо ответил Муратов. – Не предпринимайте ничего без моего ведома. Пока война с Градовым продолжается, мы с вами делаем общее дело.

С этими словами Рудольф Сергеевич разорвал связь. Кристалл в пирамидке потускнел, а Эмилия задохнулась от возмущения.

– Да как он посмел, мерзавец, – процедила она, схватила бокал и хлебнула вина.

Несколько капель упало не пеньюар, но графиня не обратила внимания. Она с громким стуком поставила бокал на стол, и вино выплеснулось на скатерть. Пятно, напоминающее пролитую кровь, растеклось по белой ткани.

Хотелось орать, топать ногами и бить посуду. Эмилия с огромным трудом сдерживала эмоции и не понимала, зачем.

Может быть, затем, что глава рода не должна позволять себе подобного поведения. Будь она графиней по мужу – другое дело. Женщине такое простительно. Но женщине, что вынуждена исполнять мужскую роль – никогда. Она должна быть холодной и твёрдой.

Дверь за спиной почти неслышно скрипнула. В комнату, смотря в пол, осторожно вошёл тот самый виночерпий.

– Удачно? – спросила Эмилия.

Снова густо покраснев, юноша кивнул.