Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

Но как бы Никита чувствовал себя, если бы поступил подобным образом? Смог бы он жить, предав свою честь, память отца и клятву роду?

Нет, не смог бы. И хотя чем дальше, тем меньше оставалось надежды на счастливый исход, Никита продолжал бороться. И не позволял никому из оставшихся дружинников поддаться унынию.

А в первую очередь — не позволял себе.

Возможно, именно за несгибаемость и преданность долгу, дружинники и относились к Никите с таким уважением.

— Приготовиться, — негромко сказал воевода, когда они приблизились к оврагу перед берёзовой рощей. — Моргун, ты слева. Трояк, справа. Ночник, обходи с тыла. Я выйду им навстречу. Без моего приказа не атаковать.

— Есть, — в голос ответили бойцы и растворились в рассветной мгле.

Никита встал прямо, прислушиваясь, и скоро до него донеслись два мужских голоса. Один — спокойный и более низкий, который показался ему смутно знакомым. Второй — совсем юный, почти мальчишеский.

В тени рощи воевода разглядел обладателей этих голосов: высокий и темноволосый молодой мужчина в грязном дорожном костюме и рыжий парень в потрёпанной куртке, которая была ему велика. Никакого оружия на виду.

— Стоять! — выкрикнул Никита, выходя на тропу, и обнажил саблю. Клинок блеснул в рассветных лучах. — Назовите себя.

— А кто спрашивает? — поинтересовался темноволосый. Его лицо было скрыто тенью, однако взгляд необычных золотых глаз мерцал, как у хищника.

Добрынин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Чёрт возьми, похоже, это маг… И вполне возможно, очень сильный, раз он смог преодолеть границу, и сам Очаг предупредил о его появлении.

— Никита Добрынин, воевода дружины Градовых, — твёрдо ответил молодой офицер. — Я отвечаю за безопасность этих земель, поэтому повторяю: назовите себя!

Незнакомец хмыкнул и сделал несколько шагов вперёд. Никита напрягся, готовый к схватке.

А когда мужчина вышел из тени, воевода чуть не выронил саблю.

— Здравствуй, Никита. Рад тебя видеть, — сказал Владимир Градов.

Поместье Градовых

Несколько минут назад

— И я такой: а-а-а! А ты такой: в сторону! И пулемёт как начал шмалять: та-та-та-та! — Артём с упоением пересказывал мне всё то, в чём я только что сам участвовал.

Я ему не мешал. Парню явно хотелось поделиться эмоциями. После того как до него дошло, что у нас всё получилось, и мы сумели прорваться без единой царапины, он не затыкался.

Идя по этим землям, я чувствовал себя странно. С одной стороны, всё вокруг казалось знакомым. Куда ни глянь — накатывали ностальгия и обрывки воспоминаний.

Но, с другой стороны, я был здесь впервые и делал холодные неутешительные выводы.

Род Градовых однозначно проиграл. С треском, как выразился Артём. Земли поместья были не опустошены, но заброшены. Небольшое поселение сразу за границей Очага пустовало, дорога заросла, не было видно света и не слышно звуков. Мёртвое, печальное зрелище.

Следы войны были и здесь. Похоже, в какой-то момент врагам удалось прорваться в зону действия Очага. Сожжённые здания и обрывки магических формаций, витающие в воздухе, ясно говорили об этом.

Впереди, на холме, показалась усадьба — главное здание чернело на фоне светлеющего неба, как неприступная крепость. Только в одном окне на первом этаже горел тусклый свет. Рядом стояло ещё несколько строений, и все они тоже казались заброшенными.

Артём продолжал тараторить, а Очаг продолжал за нами следить. Я чувствовал его неустанное внимание, как у сторожевого пса, готового в любой момент броситься на незнакомца.

Я не думал, что Очаг обладал разумом, хотя это было не исключено. Но свойства у него были весьма интересные. И да, он был силён — я это прочувствовал при переходе границы. Причём то давление было даже не в десятую часть силы.

Поэтому неудивительно, что враги держали поместье в окружении, но не решались атаковать. Вероятно, даже объединённые силы трёх родов не смогли бы взять штурмом последние владения Градовых.

Тропа привела нас с Артёмом в берёзовую рощу, и я сказал ему:

— Всё, успокойся. Мы уже возле усадьбы.

— Это хорошо, — кивнул парень. — Ты сам-то как? Тяжело, наверное, видеть, что с твоими родными землями сделали.

— Я в порядке.

— А мне вот не по себе, — Артём поёжился. — Такое чувство, что по кладбищу идём. Тишина такая… неправильная.

— Да, это место должно быть полно жизни, — согласился я. — Но кое-кто здесь всё же есть.

— Кто?

— Ты сам говорил, остатки дружины. Вот он, например, — я кивнул вперёд, на мужчину в офицерской форме, который стоял перед рощей.

Мужчина шагнул вперёд и выкрикнул:

— Стоять! — отточенным движением он обнажил саблю. — Назовите себя.

— А кто спрашивает? — поинтересовался я, глядя ему в глаза. Голос и лицо мужчины показались мне знакомыми.

— Никита Добрынин, воевода дружины Градовых. Я отвечаю за безопасность этих земель, поэтому повторяю: назовите себя!

И тут я узнал его. В голове промелькнули сцены из детства и юности Владимира. Никита был его ровесником и другом. Сын офицера, он всегда мечтал пойти по стопам своего отца — и вот, видимо, пошёл.

Но ведь он мой ровесник, слишком молод для воеводы. Мягкая бородка выглядит совсем юношеской. Выходит, ни одного другого офицера в дружине не осталось.

Как бы там ни было, меня охватили приятные эмоции от встречи со старым другом. Я не стал сопротивляться этому чувству, хотя это был не мой друг.

Сделал несколько шагов вперёд, выходя из-под тени берёз. Никита крепче стиснул саблю, не спуская с меня глаз. А когда узнал моё лицо, то застыл и приоткрыл рот.

— Здравствуй, Никита. Рад тебя видеть, — сказал я.

Несколько мгновений Добрынин молча смотрел на меня, а затем вдруг рассмеялся и побежал навстречу, на ходу убирая саблю в ножны.

— Володя! Ты вернулся! — выкрикнул он и крепко обнял меня.

Я тоже невольно улыбнулся. По груди разлилось тепло, и руки сами обняли Никиту. Хоть я и мог контролировать любые свои эмоции, но не всегда это было нужно. Радость, которую я ощущал, была бесценна.

Поэтому я, напротив, насладился этими мгновениями.

Никита отступил на шаг и осмотрел меня с ног до головы.

— Неужели это ты? — продолжая улыбаться, спросил он. — Не верится. Как ты? А что с глазами? Это благодаря Тибету? У тебя получилось? — на последнем вопросе его голос чуть не дрогнул.

— Нет, — ответил я, и улыбка друга медленно погасла. — Но не всё так плохо. Лучше скажи, когда ты успел стать воеводой?

— Мне пришлось, — сказал Никита, и его голубые глаза будто бы потускнели, став цвета стали. — Других офицеров не осталось.

— Я так и подумал. Знакомься, это Артём. Он помог мне сюда добраться.

— Здрасте, — кивнул рыжий. — Сначала, правда, я чуть его не закопал, а потом да, довёз господина Градова в целости и сохранности.

— Чуть не закопал? — Никита изогнул бровь.

— Обо всём по порядку, — усмехнулся я.

— Хорошо, идёмте! — сказал Никита и свистнул. — Отставить боевую готовность! Это Владимир Александрович!

— А я думал, мне кажется, — вдруг раздался шёпот за спиной.

Я обернулся и увидел, как из зарослей вышел смуглый дружинник с арбалетом в руках.

— Здравствуйте, ваше благородие, — так же шёпотом произнёс он и поклонился.

Появилось ещё два бойца. У одного из них на глазу была повязка, а лысый гигант нёс на спине большой двуручный молот. Они тоже поклонились, глядя на меня со смесью удивления и недоверия.

Выглядели они как лесные разбойники. Форма была потёртой и покрытой заплатками, а у одноглазого были сапоги разного цвета. Только оружие было ухоженным, и это о многом говорило.

Кстати, любопытный контраст. Вражеские солдаты вооружены огнестрелом, а дружина Градовых — арбалетами и холодным оружием.

Впрочем, объяснение этому было простое. В пределах действия Очага огнестрельное оружие не работало, даже если оно у них было.