Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

– Ах да. Помню. Нынешняя графиня тогда ещё флиртовала с генерал‑губернатором и заставила его жену скрипеть зубами весь вечер, – Неверов рассмеялся.

– Эмилия Романовна умеет вывести из себя, – мрачно согласился Муратов.

Переговоры начались с любезностей, но очень быстро перешли к сути. Рудольф Сергеевич, стараясь держаться непринуждённо, изложил ситуацию. Неверов слушал, не перебивая, лишь постукивая короткими толстыми пальцами по ручке кресла.

– Итак, вы предлагаете мне вступить в ваш альянс, чтобы совместными усилиями раздавить Градова, – резюмировал Георгий, когда граф закончил. – Интересно. А что я получу, кроме чести сражаться за ваше дело?

– Часть земель побеждённого врага, разумеется, – ответил Рудольф. – И его имущество будет разделено между союзниками.

– Земли и имущество, – Неверов чуть поморщился, как будто пробуя на вкус что‑то не слишком свежее. – Это само собой разумеется, Рудольф Сергеевич. Но за свои услуги я привык получать плату авансом.

«Вот оно. Начинается», – с холодным интересом подумал Игнатьев, наблюдая, как напрягается граф.

– Что вы имеете в виду? – спросил Муратов, и в его голосе прозвучало лёгкое напряжение.

– Две вещи, – барон откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе. – Во‑первых, доступ к вашей родовой библиотеке. Для всех членов моего рода и моих магов. На неограниченный срок.

Муратов на миг застыл. Альберт видел, как его взбесило подобное условие, но Рудольф сумел сохранить невозмутимость.

Библиотека была гордостью рода Муратовых, в ней хранилось много редких рукописных книг по магии и артефакторике. Бесценная сокровищница знаний, накопленная многими поколениями рода.

– Это… необычная просьба, Георгий Викторович, – осторожно начал Рудольф. – В моей библиотеке хранится много уникальных книг.

– Именно поэтому я и хочу получить к ним доступ, – невозмутимо парировал Неверов. – Это первое условие. Второе – ваша племянница Анфиса. Я хочу, чтобы она сочеталась браком с моим сыном.

В кабинете повисла гробовая тишина. Муратов смотрел на барона, будто не веря своим ушам. Игнатьев же едва сдерживал торжествующую улыбку.

«Идеально. Он потребовал самое дорогое – его знания и его кровь. Ты сейчас взорвёшься, Рудольф? Или сожрёшь это оскорбление, как и всё остальное?»

– Моя племянница не разменная монета, барон, – чуть сведя брови, проговорил Муратова.

– Всякая незамужняя девушка в нашем кругу – разменная монета, – холодно заметил Неверов. – Просто цена у всех разная. Я предлагаю очень высокую цену – мою верность альянсу и мои войска. Или вы найдёте другого барона, готового воевать за вас? Простите мою откровенность, но ваша репутация серьёзно пошатнулась за последнее время.

– Что вы хотите сказать, барон? – процедил Муратов.

– Не хочу оскорбить, ваше сиятельство, – Георгий приподнял ладонь. – Лишь говорю как есть. Поговаривают, что на этой войне вы растеряли остатки чести. Многие желают Градову победы. А над вашими неудачами смеются.

– Кто? – стискивая подлокотники кресла, выпалил граф.

– Многие. Я только слышал слухи. Сами знаете, как это бывает.

Муратов поджал губы и глубоко, медленно вдохнул. А затем выдохнул. Игнатьев видел, как подрагивает жилка у него на виске. Чувствовал идущую внутри него борьбу между гордостью и необходимостью привлечь свежие силы.

– Ваши условия довольно суровы, – проговорил, наконец, граф и бросил взгляд на Альберта.

Тот опустил веки. Надо соглашаться.

Конечно, как же иначе! Ведь именно Альберт сумел договориться с Неверовым. Причём договор был немного не таким, как представлял себе Муратов…

– Хорошо, – скрывая недовольство, кивнул Рудольф. – Доступ к библиотеке будет предоставлен. И… я дам согласие на брак Анфисы с вашим сыном. После нашей победы.

«После победы, которой не будет», – мысленно поправил его Игнатьев.

Неверов улыбнулся – коротко и без теплоты.

– Рад, что мы смогли договориться. Подпишем договор немедленно?

– Он уже готов, – буркнул Муратов и подал знак советнику.

Игнатьев взял бумаги и поднёс их собеседникам. Муратов подписал договор с таким видом, будто хоронил близкого родственника. Неверов – с деловым удовлетворением. Они обменялись документами и пожали руки.

– Я провожу вас до кареты, ваше сиятельство, – почтительно промолвил Игнатьев, открывая дверь перед бароном.

Они вышли на улице. Солнце садилось, на небо набежали серые тучи, и дул прохладный ветер. Они шли молча, пока не удалились на достаточное расстояние от дома.

– Ну и ненасытный же вы человек, Георгий Викторович, – тихо, с лёгкой насмешкой произнёс Игнатьев. – Признаться, я не думал, что вы решите так давить на графа.

Неверов хрипло рассмеялся.

– Он в отчаянии, мы оба это понимаем. А я не привык цацкаться. Как думаете, ваш господин выполнит условия?

– Он выполнит всё что угодно, лишь бы сохранить власть. А вот выполните ли вы наши условия? – Игнатьев остановился и посмотрел в глаза барону.

– Я всё помню, советник. Когда начнутся боевые действия, моя дружина… скажем так, не будет воевать по‑настоящему. Знаете, как это бывает – то приказы перепутают, то гонец пропадёт без вести, то погодные условия помешают занять выгодные рубежи, – Неверов позволил себе усмешку.

– Всё так, ваше благородие, – серьёзно кивнул Альберт. – Рад, что мы понимаем друг друга.

Краем глаза он заметил спешащего в их сторону слугу, поклонился барону и попрощался. Отправился навстречу слуге и повёл подбородком, мол, что у тебя?

– Письмо для его сиятельства, господин советник, – парень протянул конверт. – Из Владивостока, сказали, что срочное.

– Я передам, – Игнатьев взял конверт и посмотрел на печать.

Хм. Дворянский совет Приамурья. Собирают очередное заседание, чтобы напиться вина, побрюзжать на правительство и помечтать о былой славе дворянства? Или что‑то иное?

Альберт дождался, пока карета Неверова скроется за поворотом, и медленно пошёл обратно в дом.

Муратов всё ещё сидел в кабинете, мрачно уставившись в пустоту и покручивая в руке бокал с коньяком. Когда советник вошёл, граф даже не взглянул на него.

– От Дворянского совета, ваше сиятельство, – Альберт почтительно протянул письмо.

Граф молча вскрыл конверт, развернул лист и начал читать. Игнатьев наблюдал, как с каждой строчкой его лицо становилось всё багровее, а пальцы сильнее сжимали бумагу.

– Эти… эти никчёмные бездельники! – наконец вырвалось у него. – Они осмеливаются читать мне мораль⁈ Призывают «отказаться от дальнейших боевых действий»!

– Вы позволите ознакомиться, господин? – Альберт протянул руку.

Муратов всучил ему письмо, и советник пробежался по строчкам. Да, действительно, Дворянский совет выражал беспокойство из‑за затянувшейся войны. Многие были недовольны, обвиняли альянс Муратова в том, что он приносит смуту и хаос в регион.

– Они боятся, ваше сиятельство, – сказал Игнатьев, возвращая бумагу.

– Вот именно!

«Но только не тебя», – мысленно добавил советник.

Муратов порвал письмо на мелкие клочки и бросил обрывки на пол.

– Успокойтесь, ваше сиятельство, – сказал Альберт, подобрав обрывки письма. – Это всего лишь слова. Они не решаются на прямое противодействие. Пока.

– Пока! – прошипел Муратов. – А что будет завтра? Послезавтра? Всё это и правда надо завершать как можно скорее… Но я рассматриваю только победу, никаких мирных договоров!

– Верно, господин. Я полностью вас поддерживаю.

«Прекрасно, – ликовал про себя Игнатьев. – Теперь и другие игроки вмешались. Дворянский совет… их влияние нельзя игнорировать. И их можно использовать».

– Возможно, с Советом стоит поговорить, – осторожно предложил он. – Объяснить вашу позицию. Неофициально. Через доверенных лиц.

Муратов с надеждой посмотрел на него.

– Ты думаешь, это сработает?

– Всякое может сработать, если подать это под правильным соусом, – уклончиво ответил советник. – Позвольте мне заняться этим. Я найду нужных людей, намекну на вашу готовность к диалогу… и на последствия, если этот диалог не состоится.