Истинный (СИ) - Прокофьев Роман

Ну и… страхолюдина. Оно еще и меняло форму, словно подбирая наиболее пугающие очертания, и явно излучало угнетающую ментальную ауру. Бессознательный ужас, как в детстве, когда веришь в монстров, живущих в шкафу или под кроватью, пытался захлестнуть меня, обвить своими щупальцами и овладеть разумом… но ему это не удалось. Я смотрел глазами Вершителя на Великого Червя, и это было гораздо страшнее призрачного лика.

Это всего лишь проверка самообладания…

Мне потребовалось трижды пройти сквозь него, прежде чем уродливый лик отвязался. Под аккомпанемент плача и стонов истязаемой Травинки это не выглядело забавным занятием — и я даже подумывал смести с пути эту пакость Эфирным Дыханием Аспекта, однако испытание можно было пройти без боя — бесконечный спуск по темной лестнице явно проверял не боевые навыки, а силу воли, умение не поддаваться страху и контролировать животные инстинкты.

И как только я это понял, звуки снизу наконец-то стали приближаться. Домен как будто пропустил меня — спустя десяток пролетов внизу Аспект остановился у призрачной эфирной решетки, ведущей… в зеркальный лабиринт?

Это место было предельно странным. Ничего подобного я никогда не видел — зеркальные переливающиеся стены, пол и потолок, усыпанные звездами, как будто создавали иллюзию бесконечного космического пространства, где нельзя было четко определить, где ты находишься, где выход, а где следующая стена. Мое отражение дрожало и расплывалось десятками силуэтов, каждый из которых начинал самостоятельно двигаться, обретая иные, совершенно непохожие на оригинал очертания. Лабиринт был населен множеством зеркальных копий… и первой из них меня встретила Травинка.

Она стояла на коленях в разорванном голубом комбинезоне, полунагая и беспомощная, умоляюще протягивая ко мне окровавленную руку, а вторую прижимая к животу. За ее спиной горели разрушенные купола фригольда, слышались выстрелы, взрывы и рев пламени.

— Ты… опоздал, Сигурд, — простонала она. — Они… всех убьют…

Я зажмурился, не желая видеть эту картину. Подделка, но насколько же… реалистичная? Неужели Домен скопировал это из моего сознания, из моих воспоминаний? Но как⁈ Похоже, моя ментальная защита — просто решето, раз образы так легко извлечены из закрытого разума! Это воздействие как минимум… золотого ранга!

— Сигурд… помоги же мне… пожалуйста…

Зеркальная стена образовывала подобие дверного проема, куда можно было войти, и стала ясна игра Лабиринта. Я должен выбрать правильную дверь! А эти отражения, скорее всего, просто вводят в заблуждение, показывая самое страшное…

— Спаси меня, Сигурд! — заплакала Травинка. Ее всхлипывания закончились полным боли вскриком. Открыв глаза, я увидел, что ее пронзило насквозь что-то вроде черного зазубренного острия, одновременно похожего на копье и на боевую конечность Червя. Моя возлюбленная больше не могла говорить, только умоляюще смотрела и протягивала руки, захлебываясь кровью, а на ее фоне появился неразличимый черный силуэт…

Испытание на слабость — показать смерть близкого человека, заманить ею? Изо всех сил сдерживаясь — это оказалось тяжело, — я отвернулся, сделал шаг вперед, взглянул в противоположное зеркало-дверь.

Там на мокрых камнях возле реки лежал умирающий Гай Флоу. Он еще дышал и, открыв прозрачно-голубые глаза, прохрипел:

— Я… сражался и погиб за тебя… а ты украл мои Руны… Почему ты солгал? Почему не отдал их моей дочери?

Я отвел взгляд и пошел дальше. Домен, кажется, решил бить в уязвимые места, беспощадно показывая мои просчеты и слабости. Это было… больно.

— Эх ты, Звездный Флот, — сказал Толя Грохот из соседнего зеркала. — Просрал Домен, на! На хрена мы туда вообще полезли?

Дальше стоял мрачный Динамит — в боевой экипировке, как всегда слегка небритый и недовольный. Он смерил меня разочарованным взглядом:

— Ты мог всех спасти… Но предпочел сбежать в Вечность… Я умер из-за тебя, Сигурд.

— Занял мое место, да? — крикнул он, когда я отвернулся. — Ну и как, нравится?

В зеркале напротив откинула капюшон Говорящая-с-Травами — красивая и опасная, как змея. И вновь бросилось в глаза ее сходство с Травинкой, которого я прежде не замечал.

— Ты убил моего сына и украл мою дочь, — злобно прошипела она. — Пусть Тьма поглотит тебя! Ты сдохнешь здесь!

Не та дверь. И следующая, за которой в бассейне приняла соблазнительную позу Азимандия, — тоже. Кел, как олицетворение темных мужских фантазий, манила пальчиком и томно шептала:

— Я знаю, тебе же со мной понравилось… Оу, я еще многим могу тебя порадовать. Входи, твоя низшая ничего не узнает… просто не скажешь ей…

В следующем зеркале стоял Белый Дьявол — в пугающе мрачном обличье Марка Кассиди. Он прогудел своим глубоким, как колокол, голосом:

— Не ходи дальше, хейр… Ты не готов к этому испытанию…

А еще дальше — сам Мрак, такой, каким я его запомнил, — полуобнаженный варвар с блочным луком за плечом. Он окинул меня презрительным взглядом и произнес:

— Мы могли бы править двумя Народами… Жалкий дурак, зачем ты вообще пришел? Это испытание раздавит тебя… Восхождение не для слабаков.

Аспект был здесь бесполезен, и я отозвал его. Не думать. Не слушать их. Это подделки — но как определить, какая дверь верная? Отражений было много… очень много… и каждое шептало обвинения, норовя укусить побольнее. Мои тайные мысли, умолчания, лицемерие, ложь — все шло в ход. Все, в чем я боялся признаться даже самому себе…

В одном из зеркал стоял капитан ковчега «Хельга» — Ян Воглер, кажется, его звали — темноволосый статный мужчина в мундире Звездного Флота с серебряной вязью на плечах и рукавах.

— Ты мог бы стать капитаном, Сигурд, — с жалостью сказал он, глядя на меня. — Но твои ошибки привели тебя на этот путь. Сегодня ты умрешь…

Из другого мне грозил кулаком Винсент Кассиди.

— Не мог нормально спланировать операцию, доннерветтер⁈ — рычал он. — А теперь, буря, из-за тебя погибнет куча народу!

— Что бы ты ни делал, ты все равно всего лишь моя фигура, — усмехался Хитрейший. — Входи, герой, и твои проблемы будут решены…

И другие. Разные. Зеркальный коридор со множеством дверей, в каждой из которых кривлялось новое отражение. Были среди них и те, что отражали меня самого — я увидел Сигурда Морозова, выходящего из озера и изумленно смотрящего вверх, — жалкое зрелище абсолютного неумехи, неужели я действительно был таким? Как только Единство не сожрало меня… И, наоборот, блистательного Сигурда-победителя с золотым рунным Копьем в руке и развевающимися светлыми волосами — он презрительно смотрел на меня и говорил что-то вроде:

— Восхождение — дорога для сильных! Ты мог бы выжить, если бы отпустил свои жалкие принципы!

Можно было бродить долго — Лабиринт без устали подкидывал новые варианты… но я подозревал, что выход скрывается за одной из дверей. Я должен выбрать только одно отражение — но какое из них откроет правильный путь? Пытаясь найти какую-то логику или изъян в испытании, я остановился у отражения, в котором на белом песке сидела кареглазая девушка Тайна. Единственная из всех, она отсутствовала в моих воспоминаниях — вымаранный кусок прошлого, откуда-то всплывший во время первичной нейротрансформации…

— О, Сигурд, — улыбнулась Тайна, гибко вставая. Крохотный купальник почти не скрывал красивое загорелое тело, когда она стряхивала песок с плеч, — Ты меня вспомнил? Вернешься ко мне?

Неужели она — из настоящих воспоминаний? На песке, там, где в старом видении рядом с ней сидел я — или тот, чьими глазами я смотрел, — сохранился странный, будто интуитивно вычерченный символ — три сомкнутых луча, три угловых перемычки между ними.

Стелла, звезда Ордена Истинных.

Знак⁈

Я решительно шагнул в зеркало, охотно пропустившее меня внутрь.

И оказался в пылающем аду. Со всех сторон ударили струи призрачного голубого огня, на мгновение окатившего страшным жаром, а потом сработал Торк, и меня со звоном разбитого стекла выбросило прочь, в зеркальный коридор, наполненный хохочущими призраками.