Печать пожирателя 10 - Соломенный Илья

А вкупе с новостями из Тарима за последние недели и постоянными подтверждениями этих сигнатур… Это можно было бы списать на игру Марка — если бы Салтыков и Император не знали наверняка, что всё это время он находился в Нефритовой империи — последние его видео публиковались с соответствующими геометками…

Салтыков медленно выдохнул. Все сомнения, все надежды на то, что Марк всё выдумал, испарились, как капли воды на раскалённой плите.

Угроза была реальной — более чем.

Император медленно кивнул, хотя его лицо оставалось непроницаемым.

— Твоя работа впечатляет, племянник. Доклад и все данные останутся у меня. Ты же свободен… На ближайшие двое суток. Позже я тебя вызову и мы решим… Что предпринять со всем этим…

Отпустив Салтыкова, Александр III не стал никого больше вызывать. Он остался в кабинете один, погружённый в тягостное молчание. Голографическая модель, предоставленная Петром, мерцала перед ним, как навязчивая галлюцинация.

И сейчас слишком многое зависело от того, примет ли он её за истину — или за гениальную мистификацию…

11 сентября 2035 года. Кремль.

Последующие два дня Император провёл в компании узкого круга доверенных лиц и экспертов из числа архимагов Тайной Канцелярии, не знавших источник данных, и лучших умов Империи.

Государь и сам, обладая глубинным пониманием магических основ, погрузился в анализ. Он перепроверял каждый энергетический срез, каждый резонансный контур, построенный Салтыковым. Он заставлял своих лучших криптографов искать скрытые коды или следы подлога, которые могли бы указать на то, что всё это — лишь сложная симуляция, созданная в недрах «Магической Реальности».

Но чем глубже Александр копал, тем мрачнее становилось у него на душе. Чужеродность этой магии была тотальной. Она не просто отличалась — она бросала вызов самой логике мироустройства.

И самое главное — она идеально, до жути, стыковалась с теми отрывочными, засекреченными донесениями, что приходили из Нефритовой Империи о «катаклизме в Янчэне» и «проблемах в Тариме».

Слишком много совпадений, чтобы быть случайностью.

Апостолов тем временем продолжал своё «шоу».

Невероятная схватка с «прото-божественной» сущностью, дополненная реальность в Янчэне, проникновение в Карту Управления Вод… Император не раз задумывался — если это не мистификация — откуда у простого слабородного дворянчика ТАКИЕ возможности?

Даже учитывая, что он является сильным пожирателем, всё это смотрелось просто невероятно.

Плюс — его «внезапно» оживший и снова погибший дед, который должен был умереть ещё несколько лет назад в Баку… Демонические вампиры, неизвестная энергия…

Новые ролики, снятые уже после визита Апостолова в Янчэн, демонстрировали разгром логова пожирателей где-то в предгорьях Гималаев. Император допускал, что эти кадры тоже могли быть постановкой.

Но энергетические аномалии, фиксируемые его же собственными спутниками наблюдения… они перекликались с той самой моделью, с данными и картой, что лежала перед ним — по которой можно было отследить Апостолова.

Спустя двое суток, глубокой ночью, Император откинулся в кресле, смахнув усталость с лица.

Разум, отточенный годами власти, отказывался верить в грядущий апокалипсис. Но холодный, безжалостный расчёт диктовал иное. Отрицать доказательства было глупостью, граничащей с государственной изменой. Риск был слишком велик.

Он больше не сомневался — он принимал решение.

Наутро он вызвал к себе князя Иловайского.

— Сергей Андреевич, у меня будет для вас особое задание.

— Слушаю, Государь.

— Пётр Сергеевич Салтыков предоставил исчерпывающие доказательства, — без предисловий начал Император, когда министр иностранных дел встал перед ним, — Угроза, о которой твердил Апостолов… Вполне может быть реальна. Я не склонен слепо верить на слово беглому преступнику, но данные, добытые в «МР» и нашей разведкой за последний месяц игнорировать нельзя.

— Я согласен, Ваше Величество.

— В таком случае, сразу к делу. Первое: результаты исследований графа Салтыкова будут в обезличенном виде распространены среди членов Совета Безопасности и руководителей силовых блоков. Начнём тихую подготовку. Без паники, без публичных заявлений. Разработка протоколов на случай… магического кризиса неведомой природы.

— Слушаюсь, — Иловайский склонил голову, его цепкий ум уже просчитывал первые шаги.

— Второе, — продолжил Государь, и в его голосе зазвучали стальные нотки, — Вы немедленно отправляетесь в Нефритовую Империю. Официально — с дипломатической миссией по укреплению культурных и магических связей. Неофициально… Я хочу знать, что там на самом деле произошло. Разберитесь на месте. И поделитесь нашими исследованиями с «восточными партнёрами». Если шторм грядёт, то лучше встречать его вместе.

Иловайский кивнул, его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах вспыхнул знакомый огонёк охотника, получившего сложный и опасный след.

Игра вступила в новую фазу.

Личная авантюра Марка теперь становилась делом государственной важности. И как бы Император ни сомневался до конца, машина имперской власти уже начинала потихоньку, со скрипом, разворачиваться для встречи с угрозой, масштабы которой лишь предстояло осознать…

Ум Салтыкова, летящего в своё поместье, был переполнен данными, выводами и странным, тревожным восхищением. Он сидел в глухом салоне своего АВИ, глядя на мелькающие за стеклом сосны, и мысленный взор его был обращён не к отчётам, а к одному-единственному человеку.

Марк.

Он всегда знал, что Апостолов — гений. Безудержный, хаотичный гений. Они вместе создали «Магическую Реальность», совершив прорыв, на который у корпораций ушли бы десятилетия.

Но то, что Марк делал сейчас, выходило за все мыслимые рамки.

Пётр думал не о том, как Марк уничтожает пожирателей. Это было эффектно, даже пугающе, но лежало в плоскости грубой силы. Нет, Салтыков восхищался другим — тем, как его друг постоянно находил решения для задач, которые вообще не должны были иметь решения.

Взять ту же кому Арсения.

Лучшие медики-маги Империи разводили руками. А Марк, по сути, по обрывкам вампирских трактатов и результатам спектрального анализа какого-то цветка, выстроил теорию, которая сработала! Он не просто создал невероятное заклинание — он создал изящный магический механизм, тонкий как скальпель.

И это — между делом, между схватками с прото-божественными сущностями, уходом от преследования лучшими ищейками Империи, разборок между вампирскими кланами и съёмками блокбастеров!

Или его заметки по стабилизации энергопотоков, которые Пётр использовал при доработке «МР»… Они были гениальны в своей простоте — но ломали устоявшиеся парадигмы, предлагая взгляд на магию словно сверху, со стороны того, кто видел её изнутри и снаружи одновременно.

В голове у Салтыкова складывалась пугающая картина.

Скорость обучения Марка. Глубина понимания магии, недоступная ни одному смертному, даже архимагу с двухсотлетним опытом. Его способность не просто использовать Эфир, а… чувствовать его, как родную стихию. И этот постоянно растущий аппетит к силе, к новым, всё более опасным знаниям.

Эфир… Они оба владели им. Но Пётр чувствовал свою крупицу истинной силы как слепой, ощупывающий слона — с трудом, фрагментарно, боясь обжечься. Марк же… Марк вёл себя так, будто Эфир был его правой рукой. Привычной и послушной.

АВИ плавно приземлился на посадочной площадке у особняка.

Пётр вышел, направился в дом, прошёл в кабинет, машинально налил виски, но не пил его, а лишь смотрел на золотистую жидкость, в которой отражался огонь в камине.

Подозрение, тёмное и липкое, выползло из самых глубин подсознания и настойчиво стучалось в виски.

А что, если Марк — не совсем человек?

Что, если он не просто один из двух счастливчиков, получивших наследный ключ к Эфиру?