На грани (СИ) - Вернер Ник

«Вполне логично, — первое, что пришло в голову Орэну, когда он увидел эту схему. — Единство противоположностей».

— А теперь смотри закономерности, — продолжал Любомир. — Например, возьмём огонь, ему, чтобы гореть, нужна опора — земля, а также топливо — это тоже произрастает на земле. Но без воздуха ничего гореть не будет, а также и без небольшого количества воды. Значит, если у нас много дров и воздуха — мы можем разжечь большой костёр, но если мы туда же добавим много воды, то всё потухнет.

Любомир сопровождал свой рассказ прорисовкой стрелочек от стихии к стихии на доске.

— А теперь смотри с другой стороны. Например, возьмём реку. Она где течёт? На земле или под землёй? Если нагреть землю и саму воду в реке, то она начнёт испаряться и улетать в небо, то есть в «воздух». А что происходит, когда в воздухе накапливается что-то неподъемное? Оно падает обратно на землю. В данном случае — остывшая вода проливается обратно дождём и снова наполняет реку.

Любомир дорисовал стрелочки и подвёл итог:

— Как видишь, пусть огонь и вода противоположны друг другу по натуре, но они друг без друга существовать не могут…

Орэн сидел и слушал, как завороженный. Для него это всё было настолько очевидно, что он удивлялся, как он не задумывался об этом раньше.

Ещё час Любомир рассказывал ему про влияние стихий друг на друга и их взаимодействия, а когда стал накладывать стихии на уже изученные Орэном ранее схемы, тот удивился ещё больше.

«Теперь намного проще увидеть взаимосвязь! — восхищённо думал Орэн. — Теперь всё, наконец, начинает вставать на свои места! Всё так очевидно!»

Орэн так увлёкся новыми знаниями, что даже не хотел уходить с урока, и Любомиру пришлось его выгонять, чтобы тот не опоздал на уроки в местной школе.

После уроков Любомира Орэн шёл в школу и учился вместе с шестилетними детьми дремирским премудростям. Сначала все дети над ним смеялись и тыкали в него пальцем, но он смеялся над собой вместе с ними, и они быстро к нему привыкли. А через неделю так и вовсе стали гордиться его обществом и приставать с расспросами о Чужеземье. В итоге они договорились, что каждый день после уроков он будет задерживать на полчаса и рассказывать им что-то интересное. Так в местной школе появился ещё один внештатный урок с одноимённым названием «Чужеземье», на который стали приходить и дети постарше, потому что оказалось, что Орэн умеет очень увлекательно рассказывать об обыденных вещах.

Орэн, конечно, был рад, что после Обряда Имянаречения его зачислили в Касту Жрецов, но терять свои боевые навыки не собирался, поэтому выпросил у Яромира право пользоваться ристалищем Касты Следопытов для своих личных тренировок, когда оно свободно. Свободно оно было днём, между утренней и вечерней тренировкой членов Касты, поэтому после школы Орэн сразу же шёл туда и несколько часов тренировался сам. Он там и бегал, и выполнял различные манёвры, и занимался фехтованием — в общем, делал всё, чтобы, как говорится, «не заржаветь».

Вот и сейчас Орэн отрабатывал удары копьём, одиночные и связки, а мысли его были далёко отсюда.

«Интересно, кто же я теперь? О́рэн Бере́гдес или Мирия́р из Рода Дэльве́на? — думал он. — Здесь, в Дремире, я однозначно Мирияр. С Орэном они дела иметь не будут. Вон даже жена меня только Мирияром и называет. А там, за границей этого мира? Странно там быть дремирянином и быть не в своей тарелке. Там я как был, так и остаюсь Орэном. Значит, придя жить сюда, я не начал жить сначала? Нет. Я лишь продолжил свою жизнь в новом статусе — статусе дремирянина. Не более того? Видимо, да: „дремирянин“ — это лишь мой статус, который я могу так же легко потерять, как и обрёл. Но у меня есть преимущество перед урождёнными дремирянами: если меня выгонят из Рода, я не стану изгоем, так как не потеряю Родину. Ведь моя Родина не здесь — моя Родина Каанно-Тана, и этот факт уже ничего не изменит. А Дремир? Дремир, похоже, моё Отечество — мир моих отцов и дедов, территория их смыслов…»

Орэн понял, что давно уже стоит и ничего не делает. Его мысли утекли в слишком серьезную сторону и забрали всё его внимание на себя. Чтобы не терять времени зря, он отнёс копьё на край арены и решил пробежаться. Бегать и думать одновременно у него всегда получалось отлично.

«Их смыслов или моих? — продолжил размышлять Орэн, понемногу разгоняясь. — Похоже, уже моих, раз я принял их ценности как свои. Правда, не то чтобы мои жизненные устои пошатнулись от этого. Для меня ничего и не поменялось, кроме одного: людей. Теперь я не смогу быть на стороне людей, которые были дороги Орэну Берегдесу, если Мирияра из Рода Дэльвена отправят на них войной. Но если с графом Нерроном и своими сослуживцами я ещё смогу как-то разобраться, наступая на свою совесть, чтобы сдержать Слово Чести, то на своего отца я руку не подниму никогда. Пусть я и стану от этого бесчестным. Но не жалким! Так что не стоит этого со мной делать, уважаемый Дремир. Есть черта, которую я не дозволю переступить никому!»

Орэн понял, что с каждым шагом его мысли становятся всё безрадостнее, и решил, что пора с размышлениями на сегодня завязывать.

«Не сначала и ладно, — подвёл итог он. — Значит, все мои знания, как Орэна, остаются при мне, и я свободно могу их скрещивать со знаниями демирян и смотреть, что из этого получается. Пусть это и мой недостаток, что я вряд ли до конца пойму Дремиркую Традицию, но я могу его с лихвой перекрыть Своей Традицией. Значит, я здесь не ущербный, я — связной. Кто-то, кто соединил два мира в себе».

Вернув себя на более жизнерадостную позицию, Орэн начал понемногу замедляться и переходить на шаг, постепенно выныривая из своих мыслей во внешний мир. И вовремя — он заметил, что ему машут. Он помахал в ответ и пошёл быстрым шагом к обладательнице сих изящных жестов и кос пепельного цвета, восстанавливая дыхание на ходу.

— Потренируешься со мной? — спросила Марена, когда Орэн дошёл до неё и остановился в нескольких шагах.

— Только в обороне, — ответил Орэн. — Нападать я на тебя больше не буду, и не проси.

— Ну, хоть так, — вздохнула Марена и пошла в дом за оружием.

«Мне и прошлого раза хватило, — мысленно поёжился Орэн, вспоминая их тренировочный бой на арене в Нерре. — Я чуть не поседел окончательно, балансируя на грани правдоподобности атаки и возможности остановить свой удар на волосок от неё. Даже волосы ей отрезал случайно тогда. Ну его…»

Орэн подобрал своё копьё и остался её ждать снаружи.

Марена вернулась с копьём, и их тренировочный бой начался. Орэн ушёл в глубокую оборону. Он чувствовал, что это ему не дается легко, но и не особо перенапрягался.

Марене это одностороннее занятие быстро надоело, и она остановилась.

— Так неинтересно, — раздосадовано сказала она. — Лучше я кого-то другого попрошу со мной потренироваться, кто не боится меня атаковать.

«Начинается…» — мысленно вздохнул Орэн, а вслух спокойно сказал:

— Не надо никого просить. Какие атаки ты хочешь потренировать?

— Да хоть какие-нибудь, чтобы была динамика.

— Подожди, я тогда возьму палку и вернусь.

— Ты решил избить жену палкой? — засмеялась Марена.

— А что? Лучше проткнуть жену копьём? — возмутился Орэн.

— Ну… — задумалась Марена. — С копьём хоть есть ощущение, что это бой, а не тренировка.

— Похоже, наше время истекло, — спокойно ответил Орэн, взглянув за спину Марены — на ристалище начали собираться люди на вечернюю тренировку.

Она оглянулась, помахала рукой своим и пошла в дом относить оружие. Орэн поприветствовал всех лёгким кивком головы и ушёл вслед за Мареной, всё размышляя о том, до какой степени потакать хотелкам жены.

«До разумной», — подсказывал ему внутренний голос.

«Осталось до конца уяснить, что „разумно“ в Дремире», — съязвил сам себе в ответ Орэн.

Часть 2

Глава 9. Подлатали

Два дня спустя.