Имперский колонист. Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир

Выхватив левой рукой серп Жнеца, я взмахнул им. Левый маг, по чьему лицу уже катился пот — контроль на буром требовал огромных сил — булькнул вскрытым горлом, но больше ничего сделать не смог, так как душа покинула тело.

Правый противник наколдовал вокруг себя щит, из которого во все стороны ударили острые копья фиолетово-красного цвета. Ощетинившаяся преграда выстреливала жалами в мою сторону, но я уже перехватил винтовку и, направив ствол в лицо ушастому, спокойно произнёс:

— Авада Кедавра, ублюдок.

Бах!

Грохот выстрела совпал с рассеиванием тумана. Обезглавленное тело покачнулось, теряя равновесие, и волшебник рухнул на спину. А я воткнул саблю в землю и занялся перезарядкой. Горячая гильза упала на тёплую почву, место отстрелянного патрона занял новый. Оставив винтовку болтаться на ремне, саблю я забрал и с помощью дара управления металлом стряхнул с неё кровь и частицы земли.

— Бой окончен, — сообщил Тимур. — Поле боя за нами, ваша милость.

— Отлично, едем дальше, — распорядился я. — И больше не задерживаемся. Идём на полном ходу. Надоело мне с принцессами возиться. Я уже не бароном, а курьером себя чувствую.

Глава 23

Баронство Утопье.

— Екатерина Фёдоровна, Екатерина Фёдоровна!

Не так себе представляла бытие аристократкой Булатова. Времени на то, чтобы хоть чуть-чуть выдохнуть, не оказалось совершенно. Как только начинался новый день, баронесса Утопья уже была на ногах, решая проблемы собственных подданных, параллельно раздавая указания строителям.

Эльфы… Да, с ними оказалось тяжелее всего.

Время, когда здесь обитал благородный, способный вершить суд и следить за порядком, было так давно, что успело вырасти целое поколение деревенских, которым было плевать на мнение чужачки, живущей в разваливающемся особняке барона.

В первое прибытие в деревеньку неподалёку от Утопья дружину Екатерины Фёдоровны встретили комьями грязи. Сопровождающие сестру братья были готовы разорвать деревенских, но Булатова остановила их.

Староста был, разумеется, предупреждён, что теперь эти земли принадлежат человеческой женщине, и обещал поддерживать порядок в деревне. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — ей здесь совсем не рады.

Жители баронства не выглядели несчастными, их всё устраивало. И беспокоило их то, как сильно изменится их жизнь после передачи Арканором территории в руки русского императора. Чужакам не верили, и пока от открытого неповиновения спасал тот факт, что Булатова не спешила лезть к местным со своими правилами. Они ведь как-то жили до неё, справятся и дальше. Ограничений накладывать на собственных подданных она не спешила, просто оставила свод законов в каждой деревне и предупредила, что в случае нарушения будет наказывать соответственно, да и отправилась в свой особняк.

Перестроить его удалось достаточно быстро — к счастью, не такой уж и развалиной он оказался. Но с тех пор все успехи баронессы можно было счесть оконченными. Потому как главы деревень стали направлять всё своё внимание на баронессу, как будто пробуя её на прочность. Складывалось впечатление, будто они хотят её задолбать настолько, чтобы девчонка сама сбежала.

Не догадывались, видимо, что если она передаст баронство любому из братьев, уже через неделю ни одного живого эльфа в Утопье не останется.

Вот и сейчас слуга стоял перед Екатериной Фёдоровной, склонившись в поклоне.

— Что там, Олег? — усталым тоном спросила Булатова.

— Староста Осенней деревни прибыл, ваша милость, — сообщил тот. — Просит вашего мнения.

Екатерина Фёдоровна вскинула бровь и махнула рукой.

— Пусть проходит.

Она как раз завтракала — тот редкий случай, когда её старались не тормошить лишний раз, и баронесса могла посвятить себе немного времени. Теперь и эта свобода улетучивалась, ведь там, где её один раз дёрнули, завтра уже будет законно ломиться к аристократке во время приёма пищи.

Слуга привёл в столовую высокого эльфа с гладко зачёсанными назад волосами, спадающими ниже лопаток толстой косой. Кроме седины ничего не выдавало истинный возраст старосты. Молодое лицо без морщин, глаза яркие и смотрят смело, без частой у стариков нотки угасшего интереса.

— Доброе утро, ваша милость, — чуть наклонив голову, чтобы соблюсти видимость приличий, произнёс эльф. — Прошу прощения за то, что прервал вашу трапезу. Но у нас в Осенней возник вопрос, который мы не смогли решить сами.

Примерно так начинался каждый диалог со всеми главами деревень, что шли к Екатерине Фёдоровне день ото дня, устроив настоящее паломничество в баронский особняк.

— Я тебя слушаю, Эролит, — и не подумав отложить приборы, кивнула Булатова. — Что у вас случилось?

— Как вы знаете, наша деревня раньше жила тем, что поставляла в Дуринис, столицу эннара Вулмара, дары природы, которые мы выращивали на своих полях, — заговорил глава деревни. — Так вышло, что последний раз за нашими товарами приезжали скупщики ещё до того, как мы перешли под руку вашего императора…

— Его императорское величество не просто мой император, вы теперь тоже его подданные, — с нажимом прервала старика Екатерина Фёдоровна.— Я, кажется, уже проводила беседу о том, что тот, кого не устраивает такое положение дел, может собрать свои вещи, продать собственность и отправиться в Арканор или куда пожелает.

Эролит сделал вид, будто испугался, но его глаза смеялись.

— Вы совершенно правы, ваша милость, — поспешно ответил он. — Простите старика, я прожил слишком долгую жизнь, чтобы быстро переучиваться. Разрешите мне вернуться к нашему вопросу?

Булатова кивнула, и эльф продолжил речь:

— Договор о поставках после того, как вы заняли место эннара, аннулирован, и никто не приедет за нашими товарами, — сказал старик. — Жители Осенней отправили меня уточнить — как поступить с нашей продукцией, и будет ли какая-то компенсация за то, что мы потеряли возможность продавать результаты своего труда в Арканор?

— Компенсация? — переспросила Екатерина Фёдоровна.

— Да, ведь из-за того, что эти земли отошли вашему императору, мы больше не можем торговать так, как прежде, а…

Жестом заставив его замолчать, Булатова повернулась к стоящему на страже дружиннику.

— Кирилл, бери отряд, мы выдвигаемся в Осеннюю. Налицо бунт против его императорского величества, и я, как баронесса Российской Империи, с ним разберусь, — объявила она, после чего поднялась из-за стола. — Ты, Эролит, едешь со мной. Раз уж у вас хватает смелости требовать компенсации у его императорского величества и нарушать присягу, которую вы сами же дали, станете наглядным примером того, почему нельзя заставлять меня гневаться. Скажем, каждого десятого жителя на кол, каждому второму сломать конечности.

— Это не по закону, ваша милость! — возмутился эльф.

Вилка, которую только что держала баронесса, со свистом пролетела мимо его острого уха и вонзилась в деревянную стену.

— По закону⁈ — прошипела она. — Я смотрю, ты резко вспомнил о законах, старый длинноухий ублюдок? Проваливай отсюда и всем остальным передай, что раз добрая и отзывчивая баронесса вас не устроила, я начну сдирать с вас шкуры и казнить всех, кого пожелаю. Потому что я в своём праве делать с вами всё, что заблагорассудится. И следующий, кто решит испытывать меня на прочность, закончит свою жизнь на колу, а его близким снимут кожу и будут натирать мясо солью, не давая сдохнуть раньше времени. Раз вы не захотели по-хорошему принять власть, эта власть вас заставит. Пошёл вон!

Эролит на этот раз поклонился куда ниже и поспешил покинуть столовую крайне быстро. Проводивший его взглядом дружинник уточнил:

— Так мне собирать отряд, Екатерина Фёдоровна?

— Собирай, — кивнула она. — Мне нужно пострелять. Совсем нервы ни к чёрту из-за этих уродов. Правильно Ярослав говорил, ушастые ублюдки.

Боец никак комментировать это заявление не стал. Он прекрасно понимал, что здесь их воспринимают как чужаков. Но не везти же людей с Земли? Кто в своём уме согласится переехать на постоянное место жительства в другой мир. А если и согласятся, так у них точно не все дома, и подобные люди здесь вовсе не требуются.