Никелла Вайл
Встретимся в полночь
Посвящение
Моей любимой кузине и её супругу. Ваша безграничная любовь стала для меня примером. Я верю в вас, как вы верили в меня.
Я так люблю вас. Почти до слёз.
Пролог
Джия
«Наша любовь никогда не умрёт, Джия».
Эти последние слова, которые произнёс Саймон перед тем, как полностью раствориться в пространстве и оставить меня. В одиночестве, которое убивает меня не меньше, чем новость о смерти любимчика всего мира.
Я тянусь за ним, пытаюсь ухватиться за него, как за якорь. Однако дух Сая исчезает у меня на глазах. И я понимаю, что толка от этого ноль.
Но вдруг я слышу чей-то голос… Кажется, из другого мира.
Я уже сидела на корточках, схватившись дрожащими руками за голову. Будто боюсь, что на мне применят удар. Но почему-то, как по волшебству, отрываюсь ногами от земли. Открыв глаза, я понимаю, что лечу. Лечу выше, а затем ещё выше.
Так, до тех пор, пока я не позволяю своему страху полностью завладеть мной. Я уже не вижу земли, а если начну падать, то могу разбиться на миллион частиц. Скулю раз за разом, как беззащитный маленький щенок, пока не перехожу на крик.
Я даже не узнаю свой собственный голос…
А потом я широко распахиваю глаза, спина чувствует мягкую поверхность матраса, накрытого простынью. Это как мягкая посадка во время аварийного спуска самолёта. Каждый удар сердца отдаётся в ушах, потом резко принимаю сидячую позу, ёрзая на месте и судорожно хватая ртом воздух.
– Эй, Джия!– Из-за внутреннего протеста в груди я почти не слышу голос, кажется, моей младшей сестры.
Но вдруг мои щёки обдаёт огнём, когда её бархатные руки касаются их.
И тут, как переключатель, я прихожу в себя и смотрю сквозь мутную пелену на встревоженное лицо Чейзи.
Моё дыхание по-прежнему сбитое.
– Это т-ты?
– Это я, – в ответ шепчет сестра. – Опять один и тот же кошмар?
Мне вдруг становится стыдно и неловко. Обычно я всегда утешала Чейзи, когда кошмары застигали её врасплох. Но эта «ночь-наоборот»,как я теперь называю из-за кошмарных снов с Саймоном, – не исключение.
Я уже со счёту сбилась, какая эта ночь, и какой это сон.
Обжигающие слёзы ручьями бегут по моим щекам, я не могу справиться с надоедливым комом в горле, будто намертво застрял. А всхлип вырывается из моих глубин только тогда, когда я уткнулась лицом в её плечо, не в силах терпеть эмоциональную бурю.
Чейзен крепко обнимает меня. Так делают настоящие сёстры, когда, несмотря на внутреннюю беспомощность, находят способ усмирить неукротимое торнадо чувств, забрать боль и почувствовать её на собственной шкуре.
Но мне всё ещё стыдно. Чувствую себя виноватой в том, что моя младшая сестра может погрязнуть в мои же проблемы и страдания. А я не хочу этого допустить.
Но всё равно плачу из-за кошмаров, которые причиняют мне не меньше боли, чем я когда-либо её испытывала.
– Прости, сестрёнка, – посмотрев в её глаза, слабо шепчу я, судорожным движением руки вытирая новую слезу с лица.
Чейзи выглядит так, словно не до конца разобрала предложение.
– За что?
– За то, что тебе придётся посреди ночи утешать меня, ведь ты тут не при чём.
Она хватает цепкими пальцами за мои плечи.
– Слушай, мне всё равно, что просплю школу. Я просто хочу, чтобы ты не плакала.
– Всё хорошо. Просто… – Вытираю слёзы с щёк и глаз и натянуто улыбаюсь. – Просто не думала, что тыбудешь меня утешать. Мои проблемы не должны тебя касаться.
– Я – твоя сестра, Джия. – Её голос хоть и тихий, но будто указывает на правду. – Хоть ты и помогаешь мне отойти от кошмаров, но позволь это сделать мне. Никаких возражений.
В какой-то степени, Чейзи права. И она умеет поддерживать старшую сестру, когда та этого не просит, но в глубине души жаждет этого. Речь, конечно же, идёт обо мне.
Облизывая губы, я чувствую солёный привкус. Затем смотрю на настольные часы, освещающие неоновым пурпурным светом в виде прямоугольной горизонатльной рамки. Время – двадцать минут третьего ночи. А легла я только в одиннадцать.
Я обнимаю сестрёнку в знак благодарности. Так же крепко, как и она, когда пришла успокоить меня.
– А теперь иди спать, – еле внятно бормочу я. – Тебе рано вставать, если ты не забыла.
Чейзи усмехается мне в ухо и отпускает.
Теперь дышать становится легче. Её поддержка сработала на мне, как заклинание.
Потом она отходит на несколько шагов от кровати, но по её взгляду могу угадать: я не до конца пришла в себя. Она будто умоляет остаться в моей комнате, в обнимку со мной, до утра.
Я ценю её поддержку, но не допущу, чтобы Чейзен проспала школу. Поэтому использую свой излюбленный метод, чтобы выгнать её в свою комнату: достаю из-под подушки телефон, включаю фонарик с максимальной световой мощностью и свечу прямо ей в лицо.
По комнате разносится её вскрик. Привычный, девичий, а лицо, закрытое руками, всё в гримасе, как у привереды.
Я же только посмеиваюсь.
– Ладно, ладно! – нарочито громко скулит Чейзи, отворачиваясь и направляясь к выходу. – Твоя взяла! – Тычет в меня указательным пальцем на расстоянии.
Я же только усмехаюсь про себя. Услышав хлопок двери, убедившись, что сестра действительно ушла, я выключаю фонарик, настраиваю будильник на восемь утра и ставлю на прикроватную тумбочку. Затем откидываюсь на подушку, а громкий вздох вырывается будто из ниоткуда.
Сон не приходит. Хотя Чейзи, в буквальном смысле, спасла меня, когда я проснулась от очередного кошмара с Саймоном. Внутренне молюсь, чтобы не повторить его.
В этом мне ещё помогает и неоновый пурпурный свет, исходящий от настольных часов, на которых время показывает три часа ночи.
Глава 1
Джия
Последняя пара не стала для меня пыткой. Только сделаю исключение в виде постоянных «подкатов» в мой адрес со стороны моего однокурсника Джейсона Бэя.
Пока я погружалась с головой в написание конспектов на лекции по психологии, он толкал меня в плечо и, дразня, называл «заучкой». Какой-то детский сад себе устроил. Но я терпела, насколько это возможно, чтобы не привлечь внимание других студентов и преподавателя.
Да и я сама не люблю внимание.
Но всё-таки высказала этому придурку пару ласковых и попросила отсесть куда-нибудь подальше. Даже поговорила об этом с преподавателем. Сделала это всё, когда звонок оповестил о том, что занятия подошли к концу.
Я иду домой в полном одиночестве. Во дворах кампуса студенты всё ещё оживлённо что-то обсуждают. Я даже краем глаза замечаю, что пара из них сжимается в объятиях друг друга. Значит, встречаются.
Мне даже немного завидно становится. Однако демонстративно закатываю глаза, пытаясь убедить себя, что это лишь обыденность.
Каждый студент, да и вообще человек имеет право на счастье.
Каждый имеет право заводить отношения с кем-то, с кем свяжет свою жизнь после окончания Калифорнийского университета Лос-Анджелеса.
Кстати, я там, как раз, и учусь. С факультетом я определилась ещё, когда заканчивала двенадцатый класс. На данный момент изучаю тонкости изобразительного искусства и историю искусства. Благодаря моему природному таланту и поддержке родных… ну, то есть, духов умерших родителей и младшей сестры, я смогла пройти через вступительные экзамены и влиться в жизнь таких же любителей искусства, как и я.
Через два года после окончания университета планирую поступить в Калифорнийский институт искусств, чтобы изучать основы монтажа и анимации.
Я прохожу мимо книжного магазина «Свобода Воли», где я подрабатываю после учёбы и полдня на выходных. Книги, особенно в жанре магического фэнтези, – моя вторая любовь после искусства минимализма. Рядом с ним небольшая кафешка «Фирменные Ощущения». Вот туда и направляюсь, чтобы взять для себя и Чейзи домашний обед.
