Тим Пауэрс
Сторож брата моего
Tim Powers
My Brother's Keeper
* * *
Copyright © 2023 by Tim Powers
© А. Гришин, перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
* * *
Посвящается моей жене Серене
Выражаю благодарность о. Алоизиусу Эшлиману, Джону Берлину, Дэйву Батлеру, Джой Фриман, Расселу Галену, Стиву Малку, о. Джерому Молоки, Элеоноре Бург Николсон, Серене Пауэрс, Стиву Роману, Джо Стефко и Тони Вайскопфу
Разлив зимы, дожди весны
Льют воды в травы день и ночь,
Но радужный недвижный круг
Под ними скрыт – от взоров прочь.
Хранитель памяти о зле
Забытом много лет назад,
Он должен время прекратить
И слезы тщетные призвать.
– Эмили Бронте
Пролог
1830 год
Пойдем гулять с тобой вдвоем;
Хоть был широк наш круг,
Но смерть расхитила его,
Как день крадет росу…
– Эмили Бронте
На середине крутого заросшего травой склона сидели и отдыхали трое детей. Полдень минул не так давно, и небо было совершенно ясным, но холодный весенний ветер срывал с губ облачка пара, и две девочки старательно кутались в шерстяные кофты.
Они находились в тени возвышавшегося в тридцати футах дальше по склону внушительного каменного образования, известного в округе под названием Понден-кирк; выветренные, исчерченные бороздками блоки, из которых оно складывалось, больше всего напоминали две стопки гигантских окаменевших книг. Его вершина равнялась с западным плато, и там, наверху, на фоне пустого голубого неба виднелись несколько голых ветвей деревьев.
Мальчик сдвинул кепку на затылок.
– Все точно так, как я видел во сне, – заверил он сестер.
Они совершили утомительный трехмильный переход от дома через несколько гряд холмов. Им пришлось идти по овечьим тропкам, перелезать через сложенные насухую каменные ограды, пересекать напрямик широкие луга цветущего вереска и наперстянки, перепрыгивать с одного плоского камня на другой через бурлящие воды Дин-бека, и на протяжении последней мили эта прямоугольная скала была для них ориентиром на безликом горизонте.
Более рослая из двух девочек сняла соломенную шляпку, откинула назад растрепанные темные волосы и прищурилась, разглядывая двадцатифутовый каменный монумент.
– Мы что, полезем на нее? Ведь можно подняться на вершину по северной тропинке, по старому фундаменту. – Ей было всего двенадцать лет, но она много раз уходила по вересковым пустошам гораздо дальше и часто в одиночку.
Ее брат Брэнуэлл, годом старше, удивленно уставился на сестру.
– По фундаменту? – Его непокорные морковно-рыжие волосы беспорядочными завитками выбивались из-под твидовой кепки. – Ты имеешь в виду тот старый разрушенный фермерский дом?
– Есть и поближе – из плоских камней. Он развалился, его не заметишь в траве, пока не наступишь.
Младшая сестра хихикнула.
– Эмили воображает, что там был пиктский храм.
Эмили криво улыбнулась Энн и покачала головой.
– Этот фундамент, наверное, римский. Скажи, а мальчик, который тебе приснился, был похож на римлянина?
– Может, и был, – ответил Брэнуэлл. – Но скорее на цыгана. Нет, туда мы не полезем. – Он указал на северную сторону основания сооружения. – Нам туда, в пещеру фейри, она в нижнем углу.
– Я вовсе не хочу замуж, – сказала на это Эмили. Согласно местному поверью, любая девушка, которая пролезет в пещерку через узкую щель между камнями, непременно выйдет замуж в течение года.
Энн просто поджала коленки, натянула подол юбки до самых ботинок и, широко раскрыв глаза, посмотрела вокруг из-под надвинутой на самый лоб вязаной шерстяной шапочки.
– С детьми это не работает, – нетерпеливо сказал Брэнуэлл. – И сомневаюсь, что это вообще работает. Нет, это… – Он замялся. – Смуглый мальчик говорил совсем не об этом.
Несколько секунд тишину нарушал лишь ветерок, посвистывавший между камнями Понден-кирк.
– Во сне, – сказала наконец Эмили.
– То, о чем он говорил, случается только в наших романах, – важно заявила Энн.
Все трое ребят, а также их старшая сестра Шарлотта уже несколько лет сочиняли романы о жизни в вымышленной стране, которую они называли Стеклянным городом, и у них не раз уже бывало, что для развития сюжета приходилось воскрешать того или иного персонажа, убитого в каком-то недавнем приключении.
Сегодняшняя прогулка походила на разыгранную сцену из их рассказов; только теперь, когда они оказались здесь, в тени этого первобытного памятника, Эмили всерьез задумалась о предполагаемой цели их путешествия.
Две их старшие сестры, Мария и Элизабет, умерли от туберкулеза пять лет назад; Марии, самой старшей из всех, было одиннадцать лет. Их мать умерла за три года до этого, и к ним переехала тетя, чтобы помогать отцу кормить, одевать и обучать детей… но именно Мария стала чуть ли не второй матерью для остальных; она и придумывала для них игры, и готовила угощения, когда кто-то болел, и рассказывала сказки, когда младшие ложились спать. Выжившие дети скорбели и по Элизабет, но отсутствие Марии до сих пор ощущали каждый день.
Эмили осторожно повернулась, чтобы перевести взгляд с Понден-кирк на широкую долину, которая простиралась на многие мили между взгорьями, поросшими зеленой травой и пурпурным вереском. Расстояние и возвышающиеся между ними холмы не позволяли разглядеть церковь Хоуорт, бессменным викарием которой был их отец, и расположенный по соседству дом священника, где Шарлотта, без сомнения, читала отцу «Путь пилигрима» или «Потерянный рай», поскольку он уже почти ослеп из-за катаракты.
Этим утром три девочки чистили яблоки за кухонным столом в приходском доме, и вдруг туда с грохотом спустился Брэнуэлл и объявил сестрам, что он видел во сне, как встретился с Марией в Понден-кирк, и что Эмили и Энн должны сразу после полуденной трапезы отправиться туда вместе с ним.
Энн с опаской взглянула на Шарлотту, которая теперь стала старшей из всех, а та нахмурилась, услышав эту языческую фантазию. Это нечестивое место, сказала она, а Мария теперь святая и пребывает у Бога.
Но Эмили и Энн уже закончили свои дела по дому, а Брэнуэллу делать было нечего, и Шарлотта, конечно, знала, что даже маленькая Энн тоскует по Марии так же сильно, как и она сама.
Ладно, сказала она в конце концов. Идите, поиграйте втроем.
И после полуденного обеда, состоявшего из вареной говядины, репы и яблочного пудинга, трое детей отправились в путь. Лишь когда они перевалили через первый холм, Брэнуэлл рассказал сестрам подробности своего сна. Он сказал, что видел темноволосого маленького мальчика – младше тебя, Энн, – и он был в Понден-кирк и сказал, что там мы могли бы сделать Марию снова живой.
И сейчас Эмили встала и отряхнула платье.
– Что нам нужно сделать?
Дети часто разыгрывали причудливые пьесы (хотя обычно в гостиной дома священника) и часто очень увлекались персонажами и сюжетами; и Эмили была почти уверена, что сейчас им предстоит разыграть экспромтом еще одну из таких пьес; на сей раз на открытом воздухе. Естественно, она вовсе не ожидала, что какой-то ритуал позволит им снова увидеть Марию. Она была почти уверена, что Энн думает точно так же.
