Пойдем со мной - Малфи Рональд

Разве это имеет сейчас какое-то значение? Забудь.

Но я не был уверен, что у меня получится.

8

Ночью, накануне моего отъезда в Честер, Северная Каролина, где я собирался найти мотель «Валентайн», произошло кое-что необъяснимое.

Я лежал в нашей кровати, пытаясь заставить свое турбулентное депрессивное сознание отключиться и дать мне поспать хотя бы несколько часов. Мои веки стали тяжелыми, но сознание с ужасом ждало сновидений. Казалось, стоило мне закрыть глаза на несколько минут, мой мозг заполнится густым, ядовитым дымом, сводящим с ума, как веселящий газ, и запустит хитроумную систему колокольчиков и свистков. И потом я снова открою глаза, меня будет трясти, а лоб покроется липкой испариной.

В гардеробной включился свет.

Сначала я не шелохнулся. Я не сделал ничего и только уставился на приоткрытую дверь гардеробной. В темноте нашей спальни узкая полоска света ослепляла, словно яркое солнце. Я ждал какого-то движения в этом прямоугольнике света. Прислушивался к шороху.

Напрасно.

– Эллисон, – крикнул я глухим голосом.

Я вылез из кровати. На мне были одни только шорты, я весь окоченел. На улице бушевал ветер, он гудел, словно проносящийся мимо локомотив, потолочные балки и половицы скрипели, мусор бился о темные оконные стекла. Я подошел к двери в гардеробную и замер. Набрал в легкие воздуха. Часть меня ожидала увидеть тебя по ту сторону двери, Эллисон. Врать не буду. Часть меня надеялась на это.

В гардеробной никого не было. Лампочка на потолке горела ярко, но внутри не было никаких призраков. Не было тебя. Я смотрел на твою одежду, на шеренгу твоих туфель вдоль ковра, на изобилие головных уборов на верхней полке. Твой халат висел на овальном зеркале, словно саван покойника. Я отодвинул его в надежде уловить в отражении за спиной твой ускользающий образ. Но тебя там не было. Я стоял совершенно один.

Я выключил свет, вернулся в постель и лежал там, рыдая, пока мое крайнее изнеможение не погрузило меня в пучину нервного сна.

Глава третья

1

На наше третье свидание мы пошли в «Доксайдер», популярный гриль-бар на побережье, где мы ели стейк с лобстером и наблюдали за яхтами, проходящими по мутным водам канала. Когда мы вышли из заведения, было уже темно, и из-за нескольких рюмок рома мы были в приподнятом настроении. Я взял тебя за руку и повел к парковке, но ты потянула меня в противоположном направлении, к реке. Причалы, похожие на клавиши ксилофона, спускались к воде, возле них покачивалось около полудюжины яхт. Была поздняя весна, и река пахла тиной. Я вырос здесь и не обращал внимания на этот запах, но ты, девушка из Пенсильвании, больше привыкла к аромату нефтепродуктов.

– Это запах зарождающейся жизни, которая подступила прямо к берегу, – сказала ты.

Потом мы пошли вдоль лодочного спуска к парковке.

По дороге к машине мы услышали женские рыдания, доносившиеся откуда-то из темноты. Затем мужское бормотание. Пересекая парковку, мы увидели пару на несколько лет старше нас, стоявшую между двух автомобилей в болезненно-оранжевом свете фонаря. Женщина плакала и в чем-то обвиняла мужчину, мужчина пытался ее успокоить, попутно доказывая свою правоту. В какой-то момент он повысил голос, успокоительный тон сменился гневом. Он схватил женщину за предплечье. Та вскрикнула и четко произнесла: «Ой, ты делаешь мне больно».

Я крепче сжал твою руку и попытался увести тебя в сторону моей машины, но ты потянула меня назад, твои ноги словно вросли в асфальт.

– Эй, – крикнула ты паре.

Они оба повернулись и посмотрели на тебя – посмотрели на нас, – и потом мужчина наклонился к женщине и продолжил отчитывать ее сквозь зубы, а она снова пожаловалась, что он делает ей больно. Я видел, как она попыталась разжать его пальцы. Он, в свою очередь, толкнул ее, и она ударилась затылком об окно фургона, стоявшего за ее спиной.

В центре парковки была небольшая круглая площадка, украшенная декоративной композицией. Несколько столбов, связанных веревкой, пара скрещенных деревянных весел, пластмассовая белая цапля. Ты отпустила мою руку, дошла до площадки, перешагнула через веревку и выломала одно из весел.

– Эллисон, – сказал я.

Ты меня проигнорировала.

– Эй, – повторила ты, направляясь к паре. Кажется, женщина тебя заметила, но мужчина был ослеплен яростью. Ты больше ничего не сказала, и, приблизившись к ним, замахнулась веслом, как чертов Бейб Рут [4].

И без того непрочное весло стало еще более хрупким от пребывания на открытом воздухе и треснуло пополам, когда ты ударила им мужчину по затылку. И все же ты ударила его достаточно сильно, потому что парень рухнул, как карточный домик. Его ноги подогнулись, и он упал. Мужчина не потерял сознание, но остался стоять на четвереньках, словно ждал, когда ребенок заберется к нему на спину, чтобы покатать его, как пони.

– Пойдем со мной, – сказала ты и протянула женщине руку.

– Ты совсем сбрендила? – закричала на тебя женщина. – Что ты наделала?

И потом она опустилась на колени рядом с мужчиной и принялась целовать его в щеку.

– Эй, – я прикоснулся к твоей руке, но ты не взглянула на меня, а продолжила смотреть на пару, озадаченная подобным поворотом событий. Вдруг ты превратилась в злодея.

– Давай уйдем отсюда, – сказал я.

Ты бросила весло на землю и пошла за мной через парковку. Я шел довольно быстро, в твоей же походке было что-то летаргическое, словно ты продиралась сквозь сон. Однако выражение твоего лица не было озадаченным, на нем читался гнев.

– Сумасшедшая сука! – крикнула женщина тебе вслед.

Ты сунула руки в карманы, подняла плечи и шагала за мной, опустив голову. Когда я обернулся, чтобы посмотреть на тебя, мне показалось, что ты вся дымишься от гнева. Твоя вспышка ярости шокировала меня, я почувствовал, как меня уносит в темное бушующее море. Я никак не мог примириться с тем, какой на самом деле оказалась та женщина, в которую я уже начал влюбляться, женщина, которая, как я думал, была разумной, прагматичной и сострадательной. Я отошел от шока только на следующий день и так и не забыл этого ощущения.

Именно это воспоминание вернулось ко мне, когда я ехал в своей «Хонде» по холмам Северной Каролины. Мне казалось невероятным, что женщина, которая сломала весло о голову незнакомца во имя справедливости, завела романтические отношения у меня за спиной. При дневном свете мысль о твоей неверности казалась менее правдоподобной, чем во время беспокойных, бесконечных ночных часов. Я пытался сделать так, как советовала Джули Самтер, – забыть о чертовой квитанции из мотеля. Но потом я закрывал глаза, и мысли о том, что ты могла делать две ночи в дыре под названием «Валентайн» в четырехстах милях от нашего дома, возвращались. Сомнения о тебе и наших отношениях вновь туманили мой мозг.

Если я узнаю, что ты изменяла мне, Эллисон, то что будет с моим горем? Что будет со мной?

Дважды я был готов повернуть назад. Второй раз случился тогда, когда я ехал вниз по серпантину где-то в горах и увидел деревянный знак «Добро пожаловать в Честер». Я остановился посреди дороги – за последние полчаса мне не встретился ни один автомобиль – и уставился на знак.

Поворачивай назад. Меньше знаешь – крепче спишь, послышался голос прагматичного другого Аарона из-за серого занавеса в моем мозгу.

Он был прав, конечно же. И Джули Самтер была права. Все это больше не имело никакого значения, ведь так?

Но я не повернул назад. Я поехал дальше, прокладывая себе путь по лесной дороге, по которой то и дело проезжали трейлеры. День клонился к вечеру, и солнце, красное, словно кровоточащая артерия, виднелось над западным горизонтом. Впереди я увидел просвет между деревьями. Дорога превратилась в узкий мостик, перекинутый через широкий поток серой пенящейся воды. Мужчины в клетчатых пальто и шерстяных шапочках ловили рыбу с моста; казалось, мое появление их не потревожило. Оказавшись на противоположном берегу, я проехал мимо небольшого магазинчика, торгующего наживками и снастями, заправочной станции и дымящейся печи из красной глины на посыпанной гравием парковке.