Шоколадник (ЛП) - Батчер Джонатан

— Помнишь, что сказала мама? — спрашивает Райан.

— Что?

Он поворачивается к ней лицом.

— О помощи папе.

— Что насчёт этого?

— Ну, может ли кто-нибудь ещё помочь?

— Иногда приходят дедушка и бабушка Холден. Они, наверное, разговаривают с папой. А бабушка Холден иногда нянчится с тобой, когда остальным это невыносимо.

Райан корчит ей гримасу, как горгулья.

— Кто-нибудь ещё?

Хейли думает.

— Я почти уверена, что у мамы есть где-то брат, но она считает его придурком. Почему?

— Ну, он придурок, — говорит Райан, несмотря на то, что никогда не встречал этого парня.

— Не произноси таких слов перед мамой.

— Хорошо, — однако он ещё не удовлетворён. — У Ноя из школы множество братьев, сестёр и двоюродных братьев и сестёр, и он всегда счастлив. А что, если бы у нас была большая семья?

— Я не знаю, — отвечает Хейли. — Мама и папа всегда говорят о том, насколько важна семья, поэтому я думаю, если бы наша была больше, у папы было бы больше людей, на которых можно было бы опереться, — она скрипит зубами, думая о своём отце и всей лжи, которую он всегда твердил. — Вероятно, нам пригодится вся помощь, которую мы можем получить.

Райан медленно кивает.

— Могу я побыть здесь с тобой недолго?

— Нет. Иди поиграй во что-нибудь, Рукиан.

— Хорошо, — говорит Райан. Уходя, он бормочет: — Дура.

Хейли пропускает это мимо ушей.

Лёжа на кровати, она возвращается к своему телефону и изображению дома, деяния которого находятся наверху на чердаке. Она представляет, каково было бы быть ребёнком в этом доме, проснувшись однажды ночью и обнаружив, что его родители убиты? Превратилась бы она в странного, эмоционально искалеченного человека, которым является её отец?

К ней приходит идея.

Что, если бы она смогла увидеть, откуда появился её отец и где произошли эти ужасные события? Придаст ли это ей сочувствие, которое её мама всегда пытается вбить в неё? Будет ли ей легче смириться с неврозом отца, если она встанет на то самое место, где он стоял?

Может быть, она даже сможет узнать больше о реальной истории преступления её семьи?

Хейли берёт телефон и отправляет сообщение:

«Хочешь завтра со мной прокатиться?»

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Прежде чем Джеймс возвращается, Табби слышит звонок в дверь. Из холла сквозь матовое стекло входной двери она видит две широкие фигуры.

Холдены, приёмные родители Джеймса.

— Привет, Табби! — кричит на пороге полная женщина, стоящая рядом со своим таким же пухлым мужем.

Она лучезарно улыбается и проводит рукой по своим седым коротким волосам.

Полоски жизнерадостного платья миссис Холден соответствуют полосам галстука мистера Холдена и тёмно-синему цвету его костюма. Они всегда выглядят особенно опрятно и хорошо сочетаются по воскресеньям после церкви и часто заходят поздороваться.

Мистер Холден — бывший военный, с пирамидальными серыми усами и гордым иссохшим лицом, контрастирующим с округлым животом. Он редко улыбается, но может сделать медленный кивок головой как тёплое приветствие.

— Табби, — говорит он с большой вежливостью и горделивым видом образованного английского джентльмена.

Миссис Холден сжимает пластиковый контейнер с едой, наполненный тёмным соусом.

— Ой! Посмотри на себя, Табби! — восклицает она, её дружелюбное круглое лицо контрастирует с проницательными прищуренными глазами. — Похоже, ты собираешься посетить самые гламурные похороны в мире!

— Эм-м-м, спасибо.

Табби не обижается. Табби очень благодарна и привязана к двум пенсионерам — не в последнюю очередь потому, что они купили дом, в котором она и её семья живут. Они также подарили Джеймсу полноценный дом и родителей в подростковом возрасте после ужасов его детства.

— Мы с мистером Холденом приготовили слишком много тушёного мяса, — говорит миссис Холден, кивая на контейнер в руках. Она и её муж всегда обращаются друг к другу формально, но с любовью, до такой степени, что даже Джеймс всегда называл их мистером и миссис Холден. — Мы подумали, что снимем с тебя работу и принесём вам ужин.

— Это очень мило, — говорит Табби. — Мы только что закончили лазанью, которую вы принесли в прошлый раз.

Миссис Холден передаёт Табби ещё тёплый контейнер с едой.

— Это говядина и помидоры — вкусно и сытно. Как вы оба, дорогая?

Табби понимает, что рада их видеть.

— Хотите выпить перед уходом?

Они благодарят её и заходят внутрь. Табби смотрит на лестницу, думает, стоит ли позвать детей, а затем решает, что ей нужно побыть наедине с Холденами. Она идёт на кухню и заваривает чай, прежде чем они сядут вместе в гостиной.

Мистер Холден восхищается комнатой с её голубой мебелью, пухлыми подушками и аккуратно упорядоченными книжными шкафами и полками.

— Ваш дом красивый, произведёт впечатление даже на полковника.

— Ну, вы же знаете Джеймса, — говорит Табби, имея в виду тот факт, что её муж, который работает копирайтером на полставки из дома, всегда находит время, чтобы содержать место в чистоте и порядке.

Миссис Холден снова улыбается, но её глаза задумчивы.

— Так как вы оба, Табби, всё хорошо?

Когда Табби подносит кружку к губам, ниоткуда её взор затуманивается слезами.

— О, Табби, — говорит миссис Холден. Она не двигается, чтобы утешить её; они не часто бывают нежными. — Это всё Джеймс, не так ли?

Табби прочищает горло, вытирает глаза и кивает.

— Он переживает тяжёлый период. Избегание еды. Кошмары. Мрачное настроение.

Мистер Холден говорит:

— Боюсь, здесь нет ничего удивительного. Он прошёл больше, чем должен любой мальчик. Ты знаешь, как я отношусь к терапии в целом, но если кому-то на этой зелёной Земле Бога она когда-либо была нужна, так это Джеймсу.

— Да, — говорит Табби. — И консультации помогли, но, возможно, ему нужно больше. Может, так будет всегда, — она быстро добавляет: — Послушайте, у нас, конечно, всё в порядке, но…

— Но то, что он видел в детстве, никуда не денется, — заканчивает за неё миссис Холден. — А завтра годовщина, которая постоянно в его голове, она имеет огромное значение.

— Да. Особенное значение, — Табби неуверенно улыбается. — Не знаю, как вы справились, когда впервые взяли его.

Миссис Холден говорит:

— Нас поддерживали профессионалы, и мы от природы чистая пара, поэтому был небольшой риск, что Джеймс почувствует себя… ну, как будто он всё ещё живёт в своём старом доме.

— Этот кровавый дом, — говорит Табби, понижая голос. — Он просто разваливается в нынешнем виде. Я пыталась убедить его продать это, но он отказывается.

Миссис Холден фыркает от смеха.

— Удачи с этим. Я пробовала то же самое, но он ужаснулся от этой идеи.

Мистер Холден говорит серьёзно.

— Всякий раз, когда мы затрагиваем эту тему, он выглядит так же, как отряд, слышащий название той забытой богом зоны боевых действий, которая нанесла ему больше всего шрамов. Контузия — это не шутка.

— Посттравматическое стрессовое расстройство, — кивает Табби. Она думает прикусить язык, но затем говорит: — Интересно, что он раньше видел… когда заходил в комнату своего брата?

Её родственники нахмурились.

Мистер Холден, украдкой, взъерошивает усы.

Миссис Холден осуждающе произносит:

— Надеюсь, ты всё ещё не веришь в эту идею, Табби. Джеймсу это не пойдёт на пользу.

— Идея, что его брат убил их родителей? — спрашивает Табби.

Голос миссис Холден становится жёстче.

— Идея, что у него вообще есть брат.

Табби протестует.

— Но Джеймс может даже назвать имя своего брата: Креб. Зачем Джеймсу бояться, если его не существовало?

Табби ловит ещё один неуверенный взгляд мистера Холдена.

Миссис Холден говорит:

— Нет данных о том, что у Джеймса когда-либо были братья или сёстры. Никаких следов его тогда и никаких признаков с тех пор. Да, в этом грязном доме было три спальни, но что это доказывает, кроме того факта, что его родители использовали верхний этаж как… комнату для наказаний?