Голос Вессема - Сандет Теа

– Еще как нужна. Нико, я в полной жопе. У тебя есть доступ к навигатору?

– Есть.

– Видишь, где я? Мне нужно укрытие. Тут вокруг пылевая буря, автобусы не ходят, мне нужно продержаться до утра. Пожалуйста, найди что-нибудь!

Он помолчал, потом вывел карту на экран.

– Ты здесь, ― сказал он, и на экране замигала точка. ― А тебе нужно попасть сюда. ― Замигала вторая точка немного дальше по дороге. ― Там есть старый железнодорожный вокзал, он лет пятьдесят не используется, на картах его нет, но на спутниковых снимках он виден. Иди к нему. Он немного в стороне от дороги, где старая железка, не пропусти. Если не подойдет, скажи, я пока поищу что-нибудь еще.

Я снова вернулась на дорогу и пошла вперед, прикрывая рукой лицо и периодически поглядывая на комм, чтобы не пропустить укрытие. Минут через десять я свернула налево, снова прошла через лес и наконец увидела станцию, о которой говорил Нико, ― крепкую, сложенную из бетонных блоков, с целым навесом сбоку и даже с прозрачной пластиковой дверью. Если бы я не искала ее прицельно, то во время бури точно не нашла бы. Я кинулась к ней со всех ног и ввалилась внутрь, задыхаясь и кашляя, как Тень в худшие дни. Внутри было полно мусора, листьев, грязи, воняло какой-то гадостью ― наверное, какой-то зверек пришел сюда из леса и умер, ― в центре стояли разломанные пластиковые сиденья, сбоку виднелись старые терминалы по продаже билетов. С другой стороны тоже оказалась дверь, а за ней при желании можно было разглядеть заросшую железную дорогу.

Я села на пол и достала комм.

– Нико, я на месте. Тут просто супер!

– Рад стараться.

Это был его стандартный ответ на мою благодарность. На самом деле это было не то же самое, что разговаривать с живым Нико. Я не сразу это поняла.

Через неделю после похорон я, забившись в угол, просматривала его фотографии, которые еще оставались в моем комме. Серьезный Нико, смеющийся Нико, Нико с Коди, Нико обнимает меня одной рукой, а вторую вытянул вперед ― фотографирует нас.

Коди был в душе, и я сделала то, что постеснялась бы сделать при нем, ― сказала, обращаясь к фотографии на экране:

– Привет, Нико. Знаешь, мне тебя ужасно не хватает…

И едва не заорала, услышав ответ:

– Привет, Рета. Нужна помощь?

– Нико? ― переспросила я шепотом.

– Да, Рета.

– Как ты… Нико, я же была на твоих похоронах, ― так же шепотом сказала я. ― Я же видела, как тебя…

– Вот как? ― отозвался он с сочувствием в голосе. ― Видимо, поэтому и не пришло подтверждение отсрочки. Мне очень жаль, Рета. Хотел бы я сейчас быть с тобой.

– Какой еще отсрочки? ― спросила я еле слышно с полным ощущением, что я сошла с ума.

И тогда он мне объяснил. Нико ― настоящий Нико, когда он еще был жив ― написал голосового помощника для моего комма. Еженедельно он отправлял системе подтверждение, что еще жив, ― значит, отзываться не надо. Когда сообщение не пришло, система активировалась. Как только я позвала его ― он ответил.

Мне хотелось побиться головой о стену. Нико умер, но его голос в моем комме. Его кремировали, но я с ним разговариваю. Это было безумие.

Я никому не рассказала, даже Коди. Он сам заметил, что со мной что-то неладно, и припер меня к стенке. И не верил, пока я не достала комм и не произнесла:

– Привет, Нико.

Вскоре мы выяснили, что Нико можно попросить что-то сделать ― и он сделает, даже если мой комм вообще такого уметь не должен. Можно просто поболтать, и он поддержит разговор. Если рассказать ему что-то ― он это запомнит. А еще он помнил все, что помнил настоящий Нико.

Можно было только гадать, как он смог это сделать. И зачем.

Потом уже я стала замечать, что некоторые фразы он повторяет. Разговоры постоянно ходили по кругу. Иногда мне удавалось сказать что-то, что вызывало новую реакцию, и это был удачный день. Я часами сидела, положив перед собой комм, и искала новые формулировки. Это сначала смешило Коди ― ему самому нравилось, когда Нико выдавал что-то неожиданное, ― потом надоело. А потом он понял, что у меня серьезные проблемы.

Я встала с пола, прошлась из угла в угол. Поглазела на темные билетные терминалы. Пнула вендинговый автомат. Внутри что-то звякнуло, и внезапно из недр аппарата вывалилась банка энергетика. А жизнь-то налаживается!

– Нико, ты тут? ― спросила я, открывая банку. Конечно, она здесь хренову тучу лет пролежала, но что ей будет? ― Хочешь посмотреть, где я?

– Давай, ― согласился он.

Я подняла комм и поводила камерой из стороны в сторону.

– Мило, ― сказал Нико. ― Прямо бизнес-класс.

– Мило ― это то, как я вообще тут оказалась, ― вздохнула я. ― Не поверишь, что сегодня было.

Я вкратце пересказала ему, как оказалась в лесу посреди пыльной бури, и замолчала.

– Так ты не взяла деньги? ― спросил он.

– Нет, конечно. Думаешь, зря?

– Думаю, не зря. Они не извиниться хотели.

Это было что-то новенькое. Раньше Нико не делал выводов о мотивах других людей. Я улыбнулась. По привычке меня это радовало.

– А чего они хотели?

– Если бы я знал, ― очень натурально вздохнул Нико. ― В следующий раз бери меня с собой на переговоры.

– Ладно. В следующий раз можешь вести их вместо меня. Можешь даже позвонить им и послать к черту.

– Если ты хочешь, ― усмехнулся он.

– А ты можешь? ― удивилась я.

Раньше мне как-то не приходило в голову попросить Нико кому-то позвонить. Просто день открытий. Теодор и Марко ― придурки, и мертвый Нико может сообщить им об этом по телефону.

– Все что хочешь, чтобы ты улыбалась.

У меня защипало глаза. Я присела на корточки, уставившись в экран, на котором плавало стилизованное изображение человечка с взъерошенными волосами. Человечек поправил нарисованные очки, совсем как настоящий Нико. У меня снова возникло ощущение, что стоит мне найти правильные слова ― и я смогу пробиться через эту стену, достучаться до настоящего Нико, который все еще жив, где-то там, глубоко внутри.

– Чтобы я улыбалась, тебе надо было остаться. Так или иначе, сегодня ты, наверное, спас мне жизнь. Знаю, ты об этом не думал, когда писал это свое приложение, ― что однажды ты мне этим жизнь спасешь. Но это правда. Даже после… всего ты обо мне заботишься. Не знаю, кем бы я вообще стала, если бы не встретила тебя. Наверное, была бы как Аксель. Или как Крина, я тебе про нее не рассказывала. Совсем отмороженная… Все лучшее, что со мной случалось, было благодаря тебе. Знаешь, я хотела тебе сказать… Здесь, конечно, не лучшее время и место, на заброшенной станции, в лесу, посреди пыльной бури, но…

– Рета, ― внезапно прервал Нико мои излияния, ― а ты знаешь, что ты здесь не одна?

Я вскочила и повернулась к дверям. За шумом ветра я не услышала, как кто-то вошел, и теперь пялилась на девушку, которая стояла напротив меня. Вытянутый респиратор и огромные очки делали ее лицо похожим на голову какого-то насекомого. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, затем она стянула маску, и я ее узнала ― это была Илена.

– Хорошо, что я тебя нашла, ― произнесла она вместо приветствия.

– Ты что, заблудилась? ― поморщилась я.

Вот кого мне сейчас не хотелось видеть, так это компанию Теодора и Марко.

– Нет. То есть сначала да, но вообще нет.

Илена явно ждала, что я спрошу, зачем она пришла, но девчонка помешала разговору, для которого я набиралась смелости десять лет, и мне не хотелось ничего спрашивать. Так что я помолчала некоторое время, а затем сказала угрожающе:

– Ты же знаешь, что я пыталась убить Теодора и Марко, правда?

– Не пыталась, ― помотала она головой. ― Они могут быть полными кретинами, мне самой иногда хочется их убить, но если бы ты действительно хотела, то, мне кажется, убила бы.

Мы снова помолчали.

– Не спросишь, что я тут делаю? ― наконец поинтересовалась она.

– Дай угадаю. Тебя послал Теодор, которого заело чувство вины.