Ознакомительная версия. Доступно 53 страниц из 261
— Привет, хуйло, — произнёс Картер. — Говорят, ты здесь такой занятой пацан. — И врезал ему в живот.
Барби напряг мышцы, ожидая этого, но всё равно от удара преломился пополам. Силён был этот сукин сын.
— Прекратите! — заревел Расти. Он все ещё выглядел растерянным, но теперь ещё и злым. — Прекратите это немедленно, черт вас побери!
Он постарался встать, но Линда, обхватив своего мужа обеими руками, удержала его на полу.
— Не надо, — сказала она. — Не надо. Он опасен.
— Что? — обернулся Расти к ней, недоверчиво вытаращившись. — Ты взбесилась?
Барби продолжал держать руки поднятыми, показывая ладони копам. В его согнутом состоянии это было похоже на то, словно он наклонился в приветствии «салам».
— Тибодо, — приказал Рендольф, — отойди. Достаточно.
— Убери свой пистолет, идиот, — закричал Расти на Рендольфа. — Убить здесь кого-то хочешь?
Рендольф бросил на него горделиво-презрительный взгляд, а потом обернулся к Барби.
— Стань прямо, сынок.
Барби разогнулся. Было больно, но он был в состоянии. Он понимал, что, если бы не подготовился к тычку Тибодо, корчился бы сейчас на полу, хватая ртом воздух. Интересно, попробовал бы Рендольф с носака заставить его встать на ноги? Присоединились ли бы к нему другие копы, несмотря на зрителей в фойе, кое-кто с которых уже начали подходить ближе, чтобы лучше видеть? Безусловно, потому что сейчас у них кровь буяет. Как всегда в таких случаях.
Рендольф сказал:
— Я арестовываю вас за убийство Анджелы Маккейн, Дороти Сендерс, Лестера А. Коггинса и Бренды Перкинс.
Каждое из этих имён поражало Барби, но последнее больше всего. Последнее, как кулаком. Эта добрая женщина. Она забыла об осторожности. Барби не мог её винить — она все ещё находилась в глубокой скорби по своему мужу, — а вот себя он должен был винить в том, что позволил ей пойти к Ренни. За то, что её приободрил.
— Что случилось? — спросил он Рендольфа. — Люди, что это, ради Бога, вы там такого наделали?
— А то сам не знаешь, — сказал Дентон.
— Что ты за психопат такой? — спросила Джеки Веттингтон. Лицо у неё скривилось в ненавистную маску, глаза пылали угольками гнева.
Барби проигнорировал их обоих. Так и держа руки вверх, он не сводил глаз с лица Рендольфа. Достаточно и наименьшего повода — и они все вместе бросятся на него. Даже Джеки, по обыкновению самая приятная из женщин, может принять участие, хотя для неё нужна причина, а не просто повод. А может, и нет. Иногда и добрых людей перемыкает.
— Давайте я уточню вопрос, — сказал он Рендольфу. — Что вы позволили наделать Ренни? Потому что это его мутные дела, вы сами это понимаете. Все в этом замарано его пальцами.
— Заткнись. — Рендольф обернулся к Джуниору. — Забей его в наручники.
Джуниор подступил к Барби, но прежде чем он успел дотронуться до его поднятых запястий, Барби спрятал руки за спиной и обернулся. Расти с Линдой все ещё оставались на полу, Линда продолжала обнимать мужа за грудь удерживающим захватом.
— Вспомни, — кивнул Барби фельдшеру, в то время как на нём замыкались пластиковые наручники, затягиваясь все туже и туже, плотнее, пока не врезались в тонкую кожу немного выше ладоней.
Расти встал. Линда старалась его удержать, но он оттолкнул собственную жену, кинув на неё такой взгляд, которого она от него раньше никогда не видела. В нём присутствовала суровость, Укор, однако также и печаль.
— Питер, — произнёс он, а когда Рендольф начал отворачиваться, повысил голос до крика. — Я это тебе говорю! Посмотри на меня, когда я это делаю!
Рендольф обернулся. С каменным лицом.
— Он знал, что вы заявитесь сюда за ним.
— Конечно, да, — сказал Джуниор. — Может, он и сумасшедший, но совсем не глупый.
Расти на него даже не взглянул.
— Он показал мне свои руки, лицо, задрал майку и показал свой живот и спину. На нём нет никаких царапин, разве что появится синяк после подлого тычка Тибодо.
Подал голос Картер:
— Три женщины! Три женщины и проповедник! Он заслужил этого.
Расти не отводил взгляда от Рендольфа.
— Это полный бред.
— Со всем моим уважением, Эрик, это не твоя парафия, — засунул в кобуру и застегнул пистолет Рендольф. К всеобщему облегчению.
— Это так, — согласился Расти. — Я просто лепило, не коп, и не законник. И я тебе говорю: если у меня случится оказия осмотреть его вновь, когда он будет находиться у вас в камере, и у него окажутся побои и царапины, пусть тогда тебе помогает Бог.
— И что ты такого сделаешь? Позвонишь в Союз гражданских прав [296]? — спросил Фрэнк Делессепс. Губы у него были белыми от злости. — Этот твой дружок забил насмерть четверых людей. У Бренды Перкинс сломана шея. Одна из девушек была моей невестой, он её сексуально домогался. Вероятно, и после смерти, а не только до неё, так оно выглядит.
Толпа, которая полностью рассеялась после выстрела, а потом сдвинулась поближе, чтобы лучше видеть, что происходит, выдала испуганный стон.
— Это его ты защищаешь? Тогда и тебе нужно сидеть в тюрьме!
— Фрэнк, заткни пасть! — крикнула Линда.
Расти посмотрел на Фрэнка Делессепса, мальчика, которого он лечил от ветряной оспы и кори, выводил у него вшей, которых тот насобирал себе полную голову в летнем лагере, лечил ему сломанный во время пробежки на вторую базу запястье, а однажды у него, ещё двенадцатилетнего, был довольно тяжёлый случай поражения ядовитым плющом. Очень мало находил он общего между тем мальчиком и этим парнем.
— Ну, а если меня закроют? Что тогда, Фрэнки? Что будет, если у твоей матери вновь случится приступ острого холецистита, как в прошлом году? Я буду лечить её в тюрьме в разрешённое для свиданий время?
Фрэнк выдвинулся вперёд, подняв руку, чтобы его то ли схватить, то ли стукнуть. Джуниор её перехватил.
— Он своё получит, не переживай. Каждый, кто на стороне Барбары, своё получит. Всему своё время.
— Итак, в разные стороны? — Расти говорил искренне удивлённым голосом. — О каких это вы сторонах здесь базарите? Это вам не футбольный матч.
Джуниор улыбнулся так, словно знал какую-то тайну.
Расти обратился к Линде:
— Это твои коллеги такое говорят. Тебе это нравится?
Какое-то мгновение она была не в состоянии поднять на него глаза. Потом, через силу, посмотрела.
— Они обезумели, вот и все, и я их не обвиняю. Потому что я тоже едва не обезумела. Четыре человека, Эрик, разве ты не расслышал? Он убил их и почти наверняка изнасиловал, по крайней мере, двух из тех женщин. Я помогала разгружать их с катафалка у Бови. Я видела пятна.
Расти покачал головой.
— Я весь день с утра с ним рядом, я вижу, как он помогает людям, а не мучит их.
— Не спорь, — произнёс Барби. — Перестань, парень, ты же большой. Это не тот…
Джуниор ткнул его под ребра. Жёстко.
— Ты имеешь право на молчание, говноед.
— Он это сделал, — сказала Линда. Она потянулась к Расти, увидела, что тот не собирается взять её руку, и безвольно её опустила. — Они нашли его армейские жетоны в руке Энджи Маккейн.
Расти молчал. Он только смотрел, как Барби тычками ведут к машине шефа и замыкают на заднем сидении с так же закованными за спиной руками. Был только один миг, когда глаза Барби поймали взгляд Расти. Барби покачал головой. Только раз, но резко и твёрдо.
И тогда его увезли.
В фойе застыла тишина. Джуниор и Фрэнк поехали с Рендольфом. Картер, Джеки и Фрэдди Дентон садились во вторую полицейскую машину.
Линда стояла и смотрела на своего мужа: умоляюще, и вместе с тем сердито. Потом сердитость из её глаз исчезла. Она пошла к нему, подняв руки, желая, чтобы он её обнял, хотя бы на несколько секунд.
— Нет, — сказал он.
Она остановилась.
— Что с тобой не так?
— Что с тобой не так? Ты не видела, что здесь только что произошло?
— Расти, она сжимала в руке его армейские жетоны!
Он медленно кивнул.
