Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия

— Я останусь. — проговорил Мирон.

Я подняла на него не смелый взгляд. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Мирон мягко, нежно улыбался.

— Спасибо. — прошептала я и поджав ноги, прислонилась к нему, прижалась, положила голову на плечо.

Господи, как мне сейчас было необходимо. И я была просто безмерно благодарна Мирону за него и за его плечо, на которое так кстати можно положить голову и закрыть глаза.

Мы просидели так несколько минут. В полной тишине.

За окном темнел вечер. Город уже нарядился огнями.

— Так и будем сидеть? — нарушил тишину Мирон.

— А ты против? — чуть усмехнулась я.

— Нет. — я не видела, но слышала, что он улыбается.

Блаженно и счастливо.

— Нет, — повторил он и обнял меня, крепко, с чувством, прижал к себе. — Я готов так вечность сидеть с тобой.

— О, боже… — простонала я. — Какая банальность.

— О, да. — засмеялся он. — Но до сих пор, чертовски актуальная. Как считаешь?

В ответ я лишь тонко, согласно пискнула и крепче прижалась к нему.

Он засмеялся и коснулся губами моих волос.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Среда, 25 августа. Вечер.

Янтарная жидкость в бокале переливалась золотисто-охристыми оттенками. По бокалу растекались блики и расползались отражения ближайших предметов.

— Знаете, сейчас не лучшее время для встреч с полицией. — проговорил мужчина с зачесанными назад темными, блестящими волосами.

— Полагаю для этого не существует лучшего времени или удобных моментов. — усмехнулся Стас.

— Возможно, если бы вы имели привычку предупреждать о своих визитах… — начал было владелец дома.

— То нет никаких сомнений, что виновные в преступлениях, высоко оценили бы вежливость полиции. — с неприятной улыбкой закончил Стас.

Владелец особняка в ответ лишь молча, недовольно насупился.

Он с сосредоточенным видом наполнил свой бокал и поставил ещё один перед Стасом.

Корнилов молча накрыл бокал ладонью.

Хозяин особняка, в который с ночным визитом явился Стас, лишь пожал плечами и, взяв бокал с Hennessy уселся в роскошное кресло.

Два футуристического вида, стильных кресла и диван были обиты дорогой кожей и имели великолепные резные подлокотники в виде медвежьих морд.

Стас таких никогда не видел, и украдкой, пока владелец дома наливал напиток в свой бокал рассматривал детальную, искусную резьбу.

— Ну, и? — отпив из бокала, вздохнул брюнет. — Что привело вас ко мне в половине первого ночи?

Он закинул нога на ногу. Стас не сразу ответил, глядя на собеседника пристальным, прохладным взглядом.

Тот, помешкав, поставил обе ноги на пол, отпил из бокала, и тут же внезапно сильно закашлялся.

Стас с равнодушным видом, смотрел, как мужчина, давясь кашлем, с выступившими слезами наклонился вперед.

Он силился вдохнуть воздух, и не мог. Его лицо начало краснеть, и приобрело чуть ли не свекольный оттенок.

Корнилов, раздраженно вздохнув, нехотя поднялся, подошел к задыхающемуся хозяину дома и неспешно, но сильно постучал его по спине.

Тот словно выплюнул что-то, склонил голову вниз, хрипло выдохнул. Затем резко вскинулся, и втянул в себя воздух.

— Ну, как? — спросил Стас. — Полегчало?

Хозяин дома, держась за горло несколько раз быстро кивнул.

Стас, одернув ворот своего пиджака уселся обратно в свое кресло и произнес:

— Меня интересует Касьян Каменев.

Версальский Аполлон Юрьевич, а именно так звали владельца дома поднял взгляд на Стаса.

Все ещё держась за горло и болезненно морщась, он цокнул языком, и спросил:

— И что я должен вам рассказать об этом гов**ке?

Корнилов отметил, что Версальский ничего не вложил в слово, которым назвал Каменева. Ни злости, ни раздражения. Лишь сухое пренебрежение.

Любопытно.

— Например, где он сейчас может находиться. — лукаво усмехнувшись, ответил Корнилов.

— А я по чем знаю? — хмыкнул Аполлон Юрьевич. — Что я слежу за ним?

— Вы, возможно и нет, — рассудительно ответил Корнилов. — А вот кто-то из вашего круга, очень даже может быть. И не просто следят, а вполне вероятно, и скорее всего так и есть, приложили руку к его исчезновению.

— О-о? — разыграл удивление Версальский. — Так он пропал? Какая досада…

— Бросьте кривляться. — поморщился Стас. — Вы то и дело глаза отводите и поправляете ворот своего халата, когда говорите о Каменеве. У меня дочка лучше врет, чем вы.

Версальский, уже поднеся бокал к губам и собравшись ещё раз отпить, замер. Недовольно поджал губы, сморщил нос, протестующе качнул головой.

— Слушайте, я только слышал разговоры… и слухи…

— Слухи — это, как раз то, что мне и нужно. — улыбнулся Стас. — Я весь внимание.

Версальский вздохнул.

— Ну, после того, как вышла эта статья Каменева… Тут конечно многие порывались с ним покончить самым радикальным способом. Я понимаю, сейчас не девяностые, но и вы поймите… Такое нельзя прощать!

— Понять то, я могу. — Стас снова улыбнулся одной из своих ледяных, неприятных улыбок. — А вот оправдать в рамках уголовного кодекса, нет.

Версальский снова недовольно поджал губы.

— Если бы вашу жену так же…

— Моя жена, — немедленно перебил его Стас. — не имеет склонности участвовать в развратных фотоссесиях с обнаженной натурой. Так, что беспокоится не о чем.

— Скучный вы человек, подполковник. — вздохнул Версальский. — Это было просто развлечение. Дурацкое, развязное и… пошлое, но развлечение. И никто не имел право выставлять напоказ личную жизнь наших женщин.

— Тогда стоило лучше позаботиться о безопасности их личной жизни. — без всякого сожаления ответил Корнилов. — Кто именно из вашего круга порывался покончить с Каменевым?

Версальский, нехотя, пересиливая себя назвал несколько фамилий.

— Но, только я вам ничего не говорил. — поставил условие Аполлон Юрьевич. — Понятно?

Стас поднял взгляд от своего блокнота, внимательно взглянул на владельца дома.

Тот прокашлялся. Серебристо-стальной взгляд Корнилова вселял беспокойство и заставлял нервничать.

— Договорились? — дрогнувшим голосом спросил Версальский.

Корнилов неопределенно качнул головой и спросил:

— Кто-то непосредственно из этих людей, — Стас постучал пальцем по странице со списком имен. — говорил что-то более существенное, чем просто угрозы? Возможно, они что-то обсуждали? Возможно говорили о каких-то датах?

Стас понимал, что даже если Версальский, что-то такое и слышал, он ему не скажет. Корнилову было важно не это, а попытается ли Версальский соврать.

Если, да. То Стас на верном пути.

Версальский ответил. И ответил, что конечно же ничего такого он не слышал.

При этом, он снова отвел взгляд, почесал за ухом и поправил пояс своего толстого халата.

Стас лишь усмехнулся и попрощался.

Выходя из дома, он отправил сообщение двум оперативникам, что прослушивали и следили за домом Версальского.

«Докладывать о всех звонках и передвижениях Аполлона Версальского. Особое внимание уделить мужьям, братьям и отцам женщин из статьи Касьяна Каменева».

Через мгновение он получил короткий, как щелчок ответ:

«Есть».

Стас уже хотел спрятать мобильник во внутренний карман пиджака, когда тот беспокойно зазвонил и завибрировал в руках.

Корнилов бросил взгляд на дисплей. Ему звонил Арцеулов.

— Да, Сень? Что-то нашел?

Арцеулов по приказу Стаса уже вторые сутки просматривал видеофайлы, найденные в тайнике кабинета Германа Шамова в частной клинике.

— Стас… — голос Арцеулова прозвучал чересчур ровно, механически и сухо. — Тебе нужно это увидеть.

***

Стас примчался в управление УГРО в течении сорока с лишним минут.

Если бы Сеня позвонил и, не стесняясь в выражениях, как обычно, эмоционально сообщил, что нашел что-то важное Корнилов бы и вполовину так не торопился.

Даже если бы Арецеулов сначала долго молчал и потом, с трудом выговаривая слова произнес что обнаружил нечто, что требует внимания Стаса, Корнилов бы не гнал на запредельной скорости через весь город.