– Ничего не оставили, так даже не интересно, – ворчал Леха, который ожидал хоть какого-то зрелища. – Только зря вылезали в такую холодрыгу.
Кончики пальцев и впрямь стали чужими, и Мишка согласился, что затея вышла так себе. Хоть из огромной ямы и тянуло теплом, кусачий мороз это не останавливало. Пора было возвращаться.
Но на дне ямы вдруг что-то вздыбилось. Мишка удивленно перевел взгляд на Леху – тот тоже заметил. Талый снег, смешанный с грязью, легонько шевелился. В середине котлована из разваренных внутренностей земли показалась облезлая кость. Мальчишки отступили чуть назад, не веря своим глазам.
– Они ж сгорели, – прошептал Мишка. – Должны были.
Копошение внизу продолжалось, и вскоре на поверхности возникла голова, похожая на изъеденную крысами тыкву. Из глубины замерзшей земли прорывался мертвец.
– Ух ты! – возбужденно воскликнул Леха. – Значит, этот целый остался. Нужно… нужно в него чем-то бросить!
– Дурак, что ли? Нужно позвать военных.
– Да что он нам сделать-то может? Такая развалина по склону и не поднимется. Это ж настоящий живой труп! Представь, а? Ну представь!
– Мы ж не в зоопарке, – сказал Мишка. Ему все это очень не нравилось. Как это армия могла проморгать целого мертвеца?
– Да мы только немножко понаблюдаем, а потом, конечно, позовем всех. Интересно, если в него комком бросить, он зарычит? Глянь на него только. Ковыряется внизу, как жук какой-то.
– Или два жука, – пробормотал Мишка, указывая вниз.
– Ого. – Леха нахмурился. – Это, наверное, уже плохо?
Чудь дальше от первого «жука» выпрямлялся черный силуэт. Он двигался гораздо быстрее, словно ледяные ставни не схватывали его конечности. Обугленная фигура хлюпнула ногами по пепельному киселю и задрала голову.
– Бежим, – шепнул Мишка, чтобы тварь внизу не услышала.
Леха втянул носом соплю и без лишних разговоров ринулся к поселку. Следом затопал и Мишка. Перед тем как броситься за другом, он мельком успел кое-что заметить. Возможно, это очередные проделки воображения, но в трясине на дне котлована кто-то был. Вся огромная поверхность пузырилась, словно в снежно-земляном месиве ворочалось нечто живое. Или мертвое.
Свет горел только в одном вагончике, поэтому мальчишки долго не выбирали, куда бежать. За столом сидели четверо молодых солдат. Они играли в домино, рядом в чугунной сковороде дымилась картошка.
– Эй, пацаны, вы чего ночью бродите? Совсем, что ли?
– Там это, как их, опять! – тараторил Леха, пытаясь отдышаться. – Которые мертвые, из могилы горелой!
– Ты чего несешь?
– Вылезают из земли опять! – выпучив глаза, голосил Леха.
– Мы не врем, – подключился Мишка, – там правда они есть. Черные такие… и страшные.
По лицам военных прошла волна непонимания, но буквально через пару секунд солдаты уже спешно одевались, подгоняя друг друга. Из занавешенной одеялами части помещения выбрались еще несколько человек заспанного вида. Среди них Мишка сразу узнал майора, своего тезку. Тот быстро взял командование на себя, расспросив мальчишек еще раз и отправив куда-то двоих солдат с автоматами.
Выстрелы сработали вместо петухов, и поселок проснулся. Тут и там стали зажигаться слабые огоньки, где-то захлопали двери. Мишка с Лехой стояли на пороге вместе с майором, который смотрел в темноту у лесной дороги. Стрельба там притихла, и это могло означать все что угодно.
– Что стряслось опять? – спросил всклокоченный дед Семен, на ходу запахивая телогрейку.
– Пока ничего, – ответил майор, даже не глядя на старика.
На дороге возник силуэт. За ним второй. Майор напрягся, потянувшись за ружьем, но из темноты бежали его люди. Мишка не мог стоять на месте, холод волнами гулял по телу.
Солдаты, спотыкаясь, добрались до порога. По глазам читалось, что за ними гонится сам черт.
– Их слишком много, нам патронов не хватит, – звенящим голосом стал рассказывать солдат с красным от мороза лицом. – Нужно что-то делать, они сюда идут. Некоторые бегут.
Вокруг собирался народ, чье бормотание заглушало скулеж ветра. Из вагончиков и косых срубов появлялись новые солдаты с оружием.
– Как же так, – проговорил майор. – Все же ладно сделали… Что, они все мясом обросли за сутки?
– Товарищ майор, по-моему, их стало даже больше.
Взвыл автомат, и Мишка зажал уши. От неожиданности он чуть не грохнулся с порога. Вспышки выстрелов пятнали ночь, отражаясь в глазах перепуганных бамовцев. Появились бегуны, которых и пытались остановить солдаты, стоящие у дороги. Нескладные тени приближались к поселку, двигаясь неуклюже, но при этом быстро. Пули кусали их, разносили коленные чашечки и кости, но мертвецы продолжали выскакивать из тьмы, точно поезда из туннелей. Снег взъерошивали выстрелы, осыпая гостей белесыми фонтанчиками. Некоторых удавалось утихомирить на полпути, но адский конвейер продолжал выплевывать десятки невесть откуда взявшихся тварей.
– Да кто ж вы такие? – спросил майор сам у себя, перезаряжая ружье.
Мишка старался держаться к нему поближе, чувствуя за человеком невероятную силу. Да и некуда ему было бежать, никто его не искал. Все спасали собственную шкуру.
Когда дорогу поверх ковра разорванных свинцом тварей заполнило шествие мертвецов, военные решили отступать. Основную массу бегунов отстрелили, и теперь к поселку приближались тихоходы. Но их было много. Очень много. Народ не поддавался контролю, в панике кидаясь от здания к зданию. Люди прятались, кто где может, совершенно наплевав на попытки солдат собрать всех вместе. Ужас поглотил бамовский поселок без остатка.
Дверь заколотили сразу за Мишкой, которого вместе с Лехой притащили солдаты. Вход тут же загородили столами и шкафом. В обоих окнах небольшой пристройки у лесопилки уже дежурили люди с автоматами. Темноту прогоняли керосиновыми лампами. Внутри было холодно, пахло опилками. Среди дюжины собравшихся Мишка обрадовался разве что деду Семену с майором, хотя и присутствие других военных немного успокаивало.
– Если они ломанутся – ничего не поможет, – грустно сказал кто-то из солдат.
– Четыре автомата с полупустыми рожками и ружье, – подсчитал дед Семен. – Негусто.
– Окна тоже заколотить, – приказал майор.
Леха не отходил от Мишки, держась подальше от дверей. Ребятня уселась в углу, стараясь унять страх. В помещении гремели удары молотков.
– Ну, командир, рассказывай, пока можешь, – сказал дед Семен, который, в отличие от пары строителей, примкнул к военным и старался помочь. – Чего вы в этот раз нахимичили?
– Мы – ничего. – Голос майора был спокоен, будто они мило беседовали о том, как скоро цветные телевизоры придут на смену черно-белым.
– Оно и видно.
– Серьезно, это не наши. Их чересчур много.
– Тогда, может, это из дальних поселков заразившиеся?
– Ребята же сказали, что из котлована. – Майор кивнул в сторону Мишки с Лехой. – Да и не должны они заражать. Им ведь в организм какую-то дрянь засунули, а действует она только на неживое. Эх, вот сейчас бы нашего доктора сюда, засыпал бы заумностями. Я так не умею.
По стенам прошло первое эхо стуков. Голоса сразу затихли. Перекрытия заскрипели сухими костями, с потолка посыпалась древесная пыль.
В дверь будто врезался гигантский молот. Грохнувший снаружи вой даже отдаленно не напоминал человеческий. Удары неслись со всех сторон, под верстаком для циркулярной пилы плясала березовая стружка. Заплатки на дальнем окне стали выплевывать скрюченные гвозди.
– Экономьте патроны, – сказал майор, поднимая ружье. – И в первую очередь держите дверь.
Женщины, в одной из которых Мишка с опозданием признал свою учительницу, заплакали, но до них никому не было дела. Дед Семен, для своих лет выглядевший настоящим богатырем, в подсобке раздобыл колун и подошел к окну. Когда последняя полоска дерева вместе с остатками стекла влетела внутрь, он размахнулся и саданул по подоконнику. На пол свалилась отрубленная кисть, похожая на черного паука-гиганта. Мишка уставился на редкие судороги мертвой руки, непроизвольно вцепившись в Лехин локоть. Ему казалось, что пальцы вот-вот поднимут обглоданную временем кисть и побегут прямо к нему.
