Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

— Хорошая идея, — весело сказал Юэн, подхватывая стул и садясь рядом. — Сделаем вместе, чтобы у него защитный эффект был сильнее. Так ведь это работает?

— Вроде того.

— Итак, с чего начнём? — Юэн нетерпеливо постучал пальцами по поверхности стола и посмотрел на пакетики с перьями и бусинами.

— Я размышлял над формой. Хотелось бы чего-то нестандартного, поэтому нашёл и подготовил ветки.

— Мне нравится ловец снов в гостиной, так что можем сделать похожий.

— Ага, смотри, есть несколько вариантов, — сказал Бернард, открывая потрёпанный блокнот.

В нём были рисунки ловцов снов, в основном сделанные цветными и обычными карандашами, кое-где к страницам скотчем оказались приклеены перья и разноцветные стикеры с пометками. Юэн ранее видел аналогичный блокнот у Бернарда, только тот был с засушенными травами и рецептами травяных чаёв. Этот, по всей видимости, тоже принадлежал когда-то Инесс.

— Твоя мать неплохо рисовала, — тихо сказал Юэн, пока Бернард листал блокнот, показывая рисунки.

— Ага, любила рисовать эскизы ловцов снов, прежде чем их сделать. Здесь много набросков и незаконченных работ, иногда сижу и задаюсь вопросом: каким она видела итоговый вариант? Или ей пришла мимолётная идея, которую она просто зафиксировала и не планировала доводить до конца? Все эти наброски, которые ей не суждено было закончить... Когда листаю блокнот, я будто... будто общаюсь с ней и узнаю её лучше. Она говорит со мной через эти страницы.

Юэн посмотрел на Берни. Ему нравились моменты, когда тот что-то рассказывал о матери. Они казались щемяще-грустными, но необычайно тёплыми. И Бернард выглядел иначе. Такой хрупкий и такой искренний.

Юэн опустил подбородок ему на плечо. Бернард повернул голову, и они соприкоснулись кончиками носов.

— Давай, — прошептал Юэн, — сделаем вот этот. Мне нравится.

Он указал на нарисованный цветными карандашами ловец снов прямоугольной формы с узором, похожим на паутину, которую сплёл между ветвей большой паук, и в неё в хаотическом порядке попали разноцветные бусины-мошки. С нижней крупной ветки помимо перьев свисали ещё ловцы снов, меньшего размера, разной длины и формы.

— Ладно, тогда я займусь большим ловцом, а тебе доверю несколько маленьких.

— Договорились.

Они долго выбирали, каким цветом сделать основной узор, пока не нашли в огромных запасах моток градиентной нити. По задумке светлый узор по краям углублялся в цвете ближе к середине. Маленькие ловцы снов решили сделать однотонными.

Юэн подбирал перья и бусины, попутно совещаясь и наблюдая за Бернардом, который уже принялся прикреплять нить к ветке. На его руки, двигающиеся так аккуратно и всегда с выверенной чёткостью, можно было смотреть бесконечно. Ладони не были слишком крупными, но и не совсем маленькими, казались идеальными по пропорции относительно его предплечий и плеч.

Ещё до этого момента Юэн часто ловил себя на мысли, что не может отвести взгляд от рук Берни, когда тот что-то делал. Проявлял плёнки, оглаживал объектив, прежде чем сделать фотографию, нарезал салат или, как сейчас, плёл узор ловца снов. А когда эти самые руки касались оголённых участков на теле Юэна, кожа в тех местах очень долго хранила тепло и воспоминания нежных прикосновений.

За окнами выл ветер, порывами бросая в стекло горсти дождя. Осень в Сент-Брине всегда была такой, промозглой и слякотной. Более унылая и капризная версия лета, иногда бывала даже гроза, но очень редко.

Пока Бернард, взяв на себя роль большого паука, старательно плёл свой большой и сложный узор, Юэн, прикидываясь пауком поменьше, корпел над маленькими ловцами снов, попутно вещая в режиме радиостанции Ю FM. Бернард даже заказал пару песен в прямом эфире, которые Юэн исполнил с особым удовольствием. Во-первых, потому что знал их, во-вторых, потому что они нравились ему самому. А ещё ничто не мешало (впрочем, как и в другие моменты) показывать свои скверные актёрские данные, имитируя чрезмерно театральное выступление на сцене, от чего губы Берни растягивались в тёплой улыбке, а его голос в смехе приобретал особые бархатистые нотки.

— Ты как, кстати, после разговора с отчимом? — спросил Берн, когда радиостанция Ю FM ушла на перерыв. — Вижу, что настроение у тебя хорошее, а на самом деле?

— На самом деле оно такое же, — сказал Юэн. — Мало что может изменить мой настрой. Я не привык долго копить в себе негативные эмоции, поэтому быстро отхожу. Ещё быстрее отхожу, если разобью что-нибудь, но этим в последнее время стараюсь не злоупотреблять.

— Это хорошо, — кивнул Берн.

На несколько секунд они замолкли, и пауза между ними играла убаюкивающими звуками дождя.

— Я не думал, что ты приедешь, — сказал Юэн тихо, не отрывая взгляда от своих рук с нитью и маленького круга из плетённых веточек.

— Я не мог проигнорировать экстренные сообщения и звонки от Джи. И я знал, что помощь тебе не нужна, со своими родственниками ты прекрасно можешь справиться и без меня. Но я подумал, что поддержка лишней не будет. Особенно в вопросах, которые касаются нас двоих.

— Спасибо, — сказал Юэн, привалившись к плечу Бернарда щекой. — Мой герой.

Берни усмехнулся.

— Я ничего не сделал, чтобы быть им.

— А ничего и не надо, иногда просто достаточно быть рядом.

Какое-то время Юэн наблюдал за движениями рук Берни. Он протягивал нить, цеплял на неё бусину, закреплял, приподнимал обе ветки, проверяя, как складывается узор. Гипнотическое зрелище. Юэн готов был просидеть так, рядом с Берни, пока тьма на улице не начнёт рассеиваться подкрадывающимся утром и новым днём. Ему хотелось петь. Снова. Однако он выпрямился, сел ровнее на стуле и продолжил плести узор маленького ловца снов.

— Знаешь, — сказал он, — я успел немного обдумать всё случившееся и пришёл к мысли, что раньше мы бы семьёй не смогли поговорить так, как это сделали сегодня. К вопросу о том, как должны сложиться обстоятельства, чтобы мы все оказались в той точке, в которой сейчас находимся. Я должен был измениться, мать должна была измениться, Вилли — мы все.

Вдруг вспомнилась фраза, сказанная Бернардом: когда Юэн признал, что достоин чего-то большего, чем пьяная публика и прокуренные клубы, жизнь его начала меняться. Сейчас он работал администратором в приличном клубе, имел возможность сольно исполнять свои песни, жил и проводил свободное время с любимым человеком,

который вдохновлял его, планировал выйти на сцену с давним другом, почти собрал группу, стал менее неуклюжим и научился немного контролировать свои негативные эмоции и бурную реакцию — одним словом, он изменился сам и окружение тоже иначе стало к нему относиться. Разговор с Вилли не закончился вселенским скандалом и поливанием грязью и матом друг друга, Джи не убежала в слезах в свою комнату, хоть и переволновалась знатно и долго не хотела отпускать Берни и Юэна домой, мать действительно переговорила с отчимом и хоть всячески старалась держать внешний нейтралитет, всё-таки была на стороне Юэна. Можно ли было раньше рассчитывать на такой исход? Нет.

Бернард молча плёл узор. Он был слушателем, а Юэну вдруг захотелось под шум дождя на улице поделиться своими мыслями. Юэн закрепил нить узора на одном из ловцов снов, потом понял, что совершенно забыл про бусины, и аккуратно расплёл нить амулета.

— Я не злюсь на Вилли, — продолжал он. — В какой-то мере он был прав относительно меня, когда называл инфантильным, безответственным и морально незрелым. Потому что сравнивая себя настоящего с собой прежним, я осознаю, что частично так и было. Очень плохой мальчик. Очень глупый и с непонятной целью.

— Возможно, в первое время ты действительно казался мне инфантильным, — спокойно сказал Бернард. Без какой-либо издёвки или сарказма, — но потом я узнал тебя лучше и понял, что ты далеко не такой. Ты умел и умеешь постоять за себя, у тебя гибкий ум и хорошие вокальные данные. Ты любишь свою семью, очень заботлив с Джи. Прямолинеен и честен. Иногда можешь сболтнуть лишнего, но не со зла. Временами бываешь даже очень тактичен. А временами совсем нет. Ты давно знал, чем хочешь заниматься по жизни — музыкой. И готов отстаивать свои интересы, даже если другим они кажутся несерьёзными. Ещё ты умеешь остроумно пошутить, чтобы рассеять напряжённую обстановку. В тебе есть сочувствие и ты не боишься отдать частичку себя. И да, ты очень хорошо соображаешь и просто ужасно скромный, — он усмехнулся. — Мне кажется, ты и был таким, просто сейчас некоторые качества в тебе начали сильнее проявляться, а другие отходить на второй план. Я не знаю, каким ты был до нашей встречи, с момента нашего знакомства ты правда изменился, но это по-прежнему ты. Поэтому я не согласен с Вилли хотя бы потому, что он не имел права судить о тебе.